Развод. Пусть горят мосты - Стася Бестужева
— А я боюсь, что ты не готова, — отвечает он. — Что раны еще слишком свежи. Но знаешь что? Это нормально — бояться. Важно не позволять страху останавливать нас.
После ужина он провожает меня до машины. Ночной воздух прохладен, звезды яркие в чистом небе. Мы идем медленно, не торопясь, наслаждаясь моментом.
— Спасибо за вечер, — говорю я, останавливаясь у машины. — Он был... исцеляющим.
— Для меня тоже, — улыбается Максим. — Надеюсь, это только начало.
Он наклоняется, и я понимаю, что он хочет поцеловать меня. На мгновение паника накрывает с головой — я все еще замужем, формально. Все еще связана обязательствами. Но затем я вспоминаю все, через что прошла за последние месяцы. Все предательства, всю боль, все унижения.
Я заслуживаю этого момента. Заслуживаю этого поцелуя. Заслуживаю шанса на счастье.
Наши губы встречаются, и время словно останавливается. Нежное, осторожное прикосновение, в котором больше вопроса, чем утверждения. Я отвечаю, позволяя себе почувствовать — тепло, нежность, надежду.
Когда мы отстраняемся друг от друга, в его глазах я вижу смесь счастья и тревоги.
— Прости, если я поторопился, — говорит он. — Я не хотел давить...
— Все в порядке, — перебиваю его. — Более чем.
Он улыбается, и эта улыбка остается со мной всю дорогу домой. Словно маленький огонек надежды в темноте, которая окружала меня так долго.
* * *Воскресенье проходит в ожидании. Я убираю дом, готовлю любимые блюда детей, пересматриваю список вещей для поездки. Анна Громова прислала официальное уведомление для Павла — сухой юридический документ, информирующий его о нашей поездке, с датами, адресом отеля, контактными телефонами.
В восемь вечера слышу звук подъезжающей машины. Выглядываю в окно — черный внедорожник Павла. Дети выходят первыми — Даниил с новым планшетом в руках, Ника с пакетом из брендового магазина. Очередные подарки, очередные попытки подкупить их любовь.
Открываю дверь, готовясь к очередному раунду молчаливой войны.
— Мама! — Даниил бросается ко мне, обнимает. — Смотри, что папа купил! Здесь все игры, какие я хотел!
— Здорово, солнышко, — улыбаюсь я, целуя его в макушку. — Как выходные?
— Классно! Мы плавали в бассейне, и папа научил меня играть в теннис! А еще мы ездили в парк аттракционов!
— Звучит замечательно, — говорю я, глядя на Нику, которая подходит медленнее, обнимает меня сдержаннее.
— Привет, мам, — говорит она тихо. — Ты в порядке?
— В полном, — заверяю я. — А ты как?
— Нормально, — она оглядывается на Павла, который достает из багажника сумки. — Устала немного.
Глава 22
Аэропорт Домодедово встречает нас утренней суетой. Я веду детей к стойке регистрации, нервно сжимая паспорта в руке. Последние три дня прошли в лихорадочных сборах и постоянном ожидании — не помешает ли Павел нашему отъезду? Не появится ли в последний момент с каким-то судебным запретом?
Но вот мы здесь. Ника идет рядом со мной, таща свою сумку на колесиках, Даниил подпрыгивает от возбуждения, рассматривая огромные окна и самолеты за ними.
— Мама, а море там правда такое синее, как на картинках? — спрашивает он в сотый раз за утро.
— Еще синее, — отвечаю я, и в моем голосе впервые за месяцы звучит искренняя радость. — И теплое, и прозрачное.
Максим появляется рядом с нами в очереди, ведя за руку Полину. Она застенчиво улыбается моим детям, а Ника сразу подходит к ней.
— Привет! Ты взяла скрипку? — спрашивает моя дочь.
— Конечно, — кивает Полина. — А ты блокфлейту?
Они начинают обсуждать музыкальные планы на отпуск, и я чувствую, как внутри что-то теплеет. Дети находят общий язык так легко, без взрослых предрассудков и сомнений.
— Как дела? — тихо спрашивает Максим, становясь рядом.
— Нервничаю, — признаюсь честно. — Все время кажется, что что-то пойдет не так.
— Все будет хорошо, — его голос уверенный, спокойный. — Документы в порядке, билеты куплены. Павел ничего не может сделать.
Как будто в ответ на его слова мой телефон начинает звонить. Павел. Сердце пропускает удар, но я решительно сбрасываю вызов.
— Не отвечаешь? — замечает Максим.
— Зачем? — пожимаю плечами. — Все, что он хотел сказать, он уже сказал вчера вечером.
А сказал он многое. Когда получил официальное уведомление от моего адвоката, Павел устроил грандиозный скандал. Кричал, что я "похищаю" детей, что это "провокация", что он "не позволит этого цирка". Но юридически он ничего не мог сделать, и это его бесило больше всего.
Регистрация проходит гладко. Улыбчивая сотрудница авиакомпании выписывает нам посадочные талоны, желает приятного полета. Дети получают специальные наклейки для юных путешественников и сияют от гордости.
В самолете нам достались места рядом — мы с детьми в одном ряду, Максим с Полиной — позади. Даниил занимает место у иллюминатора, не переставая восхищаться видом взлетной полосы. Ника достает книгу, но я вижу, что читать она не может — слишком взволнована предстоящим приключением.
Когда самолет отрывается от земли, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Все. Мы улетели. Впервые за месяцы я чувствую себя свободной.
— Мам, смотри! Облака! — Даниил тянет меня к иллюминатору.
Я смотрю вниз на белое пушистое покрывало, и на душе становится легко. Где-то там внизу остались проблемы, судебные тяжбы, манипуляции Павла. А здесь, на высоте десяти тысяч метров, есть только мы, дети и безграничное небо впереди.
* * *Крит встречает нас жарким солнцем и соленым ветром. Отель оказывается именно таким, как описывал Максим — небольшой, семейный, прямо на берегу моря. Хозяева, пожилая греческая пара, встречают нас как родных, усаживают в тени виноградной лозы и угощают домашним лимонадом.
Наши номера находятся на втором этаже, с балконами, выходящими на море. Дети сразу же просят разрешения искупаться, и через полчаса мы уже на пляже.
Вода действительно невероятно синяя и прозрачная. Даниил визжит от восторга, плещется у берега. Ника, более осторожная, медленно заходит глубже, привыкая к температуре. Полина плавает рядом с отцом — уверенно, красиво.
— А теперь понимаешь, зачем мы
