Босс - Слоан Хауэлл

Все это так не похоже на меня. Не понимаю, что делать, но знаю одно — я больше никогда не вернусь на работу к этому засранцу.

Глава 22

Итан Мейсон

Все к лучшему.

Я повторяю себе это тысячу раз за последние двадцать четыре часа. Это чушь, я знаю. Сидя за своим столом, просматриваю нашу электронную переписку. Я не разговаривал с Дженни уже целый день, эти электронные письма и несколько текстовых сообщений — все, что от нее осталось.

Она упрямая и гордая, я знал, что, если девушка уйдет из конференц-зала, то никогда не вернется. Теперь я могу сосредоточиться на своем бизнесе, не отвлекаясь ни на что. Кажется, я специально себя саботирую.

Щелкаю по файлу со всеми письмами Дженни, и они начинают появляться на экране. То, в котором было ее задание, появляется в самом конце. Открываю его. Непонятно, по какой причине.

На меня накатывает тошнота, думаю, меня сейчас вырвет. Для человека, которому присуще самообладание и дисциплинированность, я, похоже, позволяю своим эмоциям брать верх над собой.

Я дал Дженни неверную информацию. Это я вложил информацию о травме в дело Сальваторе. Я бью кулаком по столу, чувствуя, как боль разливается по руке. Уже поздно, все разошлись по домам, поэтому никто этого не слышит.

— Черт!

Провожу обеими руками по лицу. Должно быть, именно это Дженни пыталась объяснить в конференц-зале. Но нет, я продолжал обрывать ее, потому что был зол, взбешен и напуган, убежденный, что чувства, секс и время, которое мы проводили вместе, отвлекали меня и сделали уязвимым.

Что, черт возьми, ты собираешься делать, Итан?

Мне нужно извиниться перед ней с глазу на глаз, даже если после этого она больше никогда не захочет меня видеть. Я не стану винить ее, если она так поступит.

Достаю свой телефон, время 20:17. Еще достаточно рано для звонка, но она вряд ли ответит. Если отправлю сообщение, то узнаю, что она его откроет, а я, благодаря современным технологиям, смогу определить, прочла ли Дженни моё послание.

Я: Мне нужно увидеться с тобой, Дженни. Ты не против?

Мне еще столько всего хочется написать и сказать. Знаю, что довел ее до слез. Могу ли я исправить этот ущерб? Знаю, кто может мне помочь, потому что уверен, что не получу от Дженни ни одного сообщения. Во всяком случае, не скоро.

Я: Можем встретиться, чтобы выпить? В «Sweeney's»?

Мэтт: Конечно. Увидимся в пятнадцать.

* * *

Я опаздываю на несколько минут, когда вхожу в «Sweeney's». Это наш любимый дайв-бар, где мы зависаем, потому что тут редко бывает много людей. Часто задаюсь вопросом, не является ли это какой-то операцией по отмыванию денег, поскольку бар работает с тех пор, как себя помню, но я редко вижу там кого-нибудь.

Однако, для Мэтта это идеальное место. В любом другом месте города фанаты завалили бы его просьбами об автографах. Мэтт никому не отказывает, даже если знает, что на следующий день это дерьмо будет выставлено на eBay. Он все равно стоит рядом, улыбается и подписывает все, что ему дают.

Бар является именно баром. Никаких столов, только длинная столешница вдоль задней стены; один бармен, пивной кран; несколько бутылок с ликером и стаканы. Когда я открываю дверь, Мэтт оборачивается и стучит по своим несуществующим часам.

— Я знаю, извини.

— Ты опаздываешь везде, за исключением деловых встреч. Серьезно.

Я сажусь на табурет рядом с ним и заказываю бутылку пива.

— В последнее время тебе приходится много говорить. — Он усмехается. — Я не совсем доктор Фил, понимаешь? Я холост, и все такое. — Он смеется.

— Ну, да. Я как бы на неизведанной территории, а ты — единственный человек, которому я действительно доверяю.

— Я польщен. Так что же ты натворил?

Я рассказываю ему все, вплоть до того, что это из-за моей ошибки в электронном письме.

Мэтт тихо сидит, изредка попивая пиво.

— Сделка с Сальваторе была хорошей, верно?

— Ну… да, но…

— Но, что? Все были счастливы. Ты тоже был доволен, пока не нашел в ней математические проблемы, верно?

Я секунду мнусь.

— Киска, — бормочет Мэтт себе под нос.

— А?

— Ох, только то, что ты все еще выбираешь безопасный путь труса. — Он поворачивается и ухмыляется. Не весело, а скорее разочарованно. — Что с тобой случилось, чувак?

— Что это значит? Мы уже обсуждали мой бизнес, мою личную жизнь. Почему я такой, какой есть.

Он качает головой.

— Ты никогда не был таким на поле для бейсбола. Я больше не верю в оправдание «мамочки», брат. Ты саботируешь себя с тех пор, как получил травму. Ты счастлив?

— Ну, в данный момент, конечно, нет. Но, безусловно, у меня есть хорошие вещи, хорошая жизнь.

— Я не спрашивал, каков твой гребаный чистый капитал. Ты был счастлив с тех пор, как закончилась твоя бейсбольная карьера?

Это сложный вопрос, гораздо более сложный, чем ответ «да» или «нет». В нем миллион переменных. Именно это я повторяю себе снова и снова. Мэтт знает ответ еще до того, как спрашивает, потому что понимает меня лучше, чем кто-либо другой. Лгать ему будет оскорблением.

— Я не такой, как раньше. Ну, за исключением последних нескольких месяцев.

— Интересно, почему?

— Ясно, придурок. Не надо давить.

Суини хихикает в конце бара. Я не слишком беспокоюсь о том, что он подслушивает. Уверен, у него есть много более важных секретов, учитывая, что я думаю о том, что его бар, возможно, является прикрытием для мафии.

— Вроде как, да, Итан. — На этот раз Мэтт смеется сильнее и трясет меня за плечо. — Ты, вроде как, всезнайка, который никого не слушает.

— Ладно. — Я поворачиваюсь так, чтобы оказаться лицом к лицу с Мэттом. — И что теперь? Я имею в виду, что сильно сомневаюсь, что Дженни ответит на мое сообщение.

— Ну… — он оглядывает меня с ног до головы почти с сарказмом. — Похоже, ты ей очень нравишься по какой-то причине.

Я наполовину смеюсь.

— Ну и придурок.

— Так получилось, что я ее любимый игрок, понимаешь? Так что тебе стоит быть со мной поласковее. А еще я смотрю много романтических комедий.

— Ну, и кто теперь киска? — бормочу я.

В конце бара Суини смеется, но этот смех переходит в хрип.

— Ты там в порядке, Суини? — кричит Мэтт.

Суини частично потерял слух, когда воевал во Вьетнаме.