Пленница - Ольга Вечная
- Помер, - отвечает Исса.
- Как помер? - Алтай застывает и слегка отшатывается. От него волнами негатив исходит, и мне снова становится не по себе.
Кроме того, я слишком хорошо помню наше утро. Его вкус все еще у меня во рту, и я до сих пор не решила, что думать по этому поводу. Моя утренняя бравада и лучезарное счастье после столь... пикантного пробуждения несколько стихли. Я не ожидала, что он так сделает. Была неготова морально. Почувствовала себя униженной. Теперь я уже ожидаю все, что угодно.
Спускаюсь с крыльца и подхожу к Алтаю.
- Доброе утро, - здороваюсь с Иссой. Тот поднимает глаза, его лицо вытягивается.
Спустя мгновение святоша берет себя в руки, но могу поклясться, что едва он увидел меня рядом с другом и сопоставил факты, его настроение испортилось. Мое — делает то же самое. Мы с ним так здорово время провели недавно... Боже, он мне даже не отвечает. На долю секунды я жалею о своем выборе.
Нежно-нервно сжимаю пальцы Алтая. Он продолжает хмуриться и отнимает руку.
- Погоди, Рада. Исса, что с нашим графом?
- Доброе утро, товарищи!
Мы все трое оборачиваемся и видим Анатолия. Садовник заходит на участок одетый с иголочки.
- Анатолий, отлично выглядите! Вы женитесь? - склоняет голову набок Исса.
- А тебе что нужно? - ошарашенно интересуется Алтай.
Его мобильник снова вибрирует.
- Так это. Раду везти в аэропорт. Я готов, машина помыта и заведена.
- Черт. Я забыл про тебя. Все отменяется, Рада остается.
- Воскресенье семь утра! - растеряно вопрошает Анатолий. - Я уже час как на ногах в свой выходной.
Алтай делает взмах рукой, и отвечает на вызов. При этом бросает на меня долгий взгляд, и я почти уверена, что звонят по мою душу. Изрядно нервничаю. Что ему там говорят? Он ведь не раздумывает, стоит ли неуклюжий минет всех этих проблем? Напросилась в любовницы — веди себя соответствующе.
Я снова беру его за руку.
- Анатолий Васильевич, рейс перенесли, я сам отвезу Раду, когда будет нужно, - говорит с примирительной улыбкой Исса. Хлопает садовника по плечу. - Идите, досмотрите свой сон. А лучше, езжайте на море. Оно в это время суток удивительное.
- Дебильные кайтеры уже проснулись.
- Дебильные кайтеры на лимане, а вы прямо на море езжайте, раз машина заведена. Дальше, по косе. Там нудистский пляж, кстати. Когда еще получится?
Исса выпроваживает Анатолия и возвращается к нам. Алтай заканчивает разговор и пялится на меня так, будто видит впервые. Черт. Он в бешенстве. Переводит глаза на друга.
- Исса, так что с графом?
- Говорю же, помер Олсуфьев, - Исса быстро крестится и возводит глаза к небу. - Отмучилось его графское высочество. Возраст.
- Черт, Савелий. Он отмучился, а на кого мы землю оформлять будем, через два часа торги? Ты говорил, что он бодрый.
- Он был бодрым. Наркоши позорные, что с них возьмешь? - в голосе святоши прорезается сталь. - Вчера бодрый, сегодня дохлый. - Щелкает пальцами в воздухе.
Алтай трет лоб и выдает сквозь зубы:
- Я рад, что ты так спокоен.
- Мне сегодня уже устроила истерику его бедная жена, которая, уж поверь, откачивала его как никто и никого, уж больно сумма ей обещана была симпатичная. Всю душу этот граф ей вымотал, и под конец кинул. Я уже проорался в машине, пока ехал сюда.
- Сука. Как не вовремя. У тебя есть запасные варианты?
- Если б были, я бы уж не скрывал.
- Вам подсадной кто-то нужен? - вклиниваюсь. - Чтобы деньги вывести, не засветившись?
Они синхронно смотрит на меня. Потом, не сговариваясь, качают головами.
- Сваришь кофе? - просит Алтай.
- Конечно.
В летней кухне кофемашина все еще не работает, поэтому я захожу в дом. А когда возвращаюсь, слышу обрывок фразы Алтая:
- … поэтому провокацию устраивать не будем.
Они оба в беседке. Исса закинул ногу на ногу и поглядывает исподлобья. Я то и дело чувствую на себе его взгляд. Ставлю поднос на стол.
- На юге у нас есть преимущество, - проговаривает Исса. - Я бы рискнул.
- Ты, я вижу, в этом месяце особенно любишь риск.
Исса резко хмурится, но сдерживается. Достает четки, накручивает на руку.
Я расставляю на столе три чашечки американо и присаживаюсь рядом с Алтаем. Провожу пальцами по его предплечью. Минет был ужасен. Вернее, я постаралась, и в общем-то все получилось, но я сама поняла, что он привык к другому. И как-то так все. Не слишком радостно. Мы больше не разговаривали.
- Жаль мы не можем проверить финансовую активность этого товарища, - быстро говорит Исса.
- Что ты там хочешь найти?
Исса делает рукой жест, дескать, разные варианты могут быть.
- Расходы, связанные с наймом неких третьих лиц.
- Услуги криминальных элементов оплачивают не банковской картой.
- Частных детективов. Почему нет? Это уже мотив.
- Раду никто не видел с этим додиком пролактиновым. Переписки удалялись. Фоток тоже нет. Он ей накидывает всякую дичь, я прочитал эти сообщения, при желании их можно притянуть за уши к легенде, что препод заботится о лучшей студентке. В отеле она не регистрировалась. Записи с камер я попробую добыть, но пока под вопросом. Это гребаная Москва.
- А усопший папаша у нашей Екатерины точно тот самый Козлов? Может, ошибка?
- Девяносто восемь процентов. Метиков утром звонил. Батя хоть и отправился на тот свет, но друзья у него все еще на этом. Почему бы не помочь дочке старого друга поквитаться с соперницей. Не знаю, я так это вижу. Надо поднять информацию, есть ли погибшие или отъехвашие по 228 статье студентки в этом вузе.
- Считаешь, там поток?
- Может не поток, но чуваку явно скучно в браке. Я уже попросил найти информацию о том, где он работал и блядствовал с тех пор, как женился. Чтобы понимать, возможности.
Скорость их разговора близка к скорости света.
Исса цокает языком, поднимает глаза на меня:
- Людные мероприятия одна не посещаешь. С незнакомыми не знакомишься. Ходить исключительно под камерами, - он поднимает палец вверх, показывая на те, что в отеле. - Мобильник — выключить.
- Уже выключили,
