Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга
Глава 12
Когда мы с Марком были подростками, часто слышали от отца его байки об основании клубов элитной мафией. Для нас, мальчишек, это казалось таким могущественным и нечто выдуманным, что порой представляли, как мы оба были бы частью всего этого. Отец смеялся над нашими фантазиями, но позже, каждая шутка постепенно превращалась в правду, сказанную им. И взрослея, я понимал, что наш отец давно решил за нас двоих с Марком, кто станет его правой рукой. Вот только Островский-старший чего-то боится. Почему вдруг вызвал на разговор меня? И постоянно просит помощи у не пригодного сына. Задумываясь о родительских отношениях к детям, давно понял только одну единственную суть — если до рождения детей, пара была не мила друг другу, то и ждать сверхъестественного тоже не стоит. Дети не механизм манипулирования, а живое порождение самих себя. И какой бы целью не был задан путь, ты не вправе решать за жизнь своего ребенка — это уже чужая судьба. Родители моей Оли, Ирины, Максима Бесова и наши с Марком пренебрегли этим правом, оттого теперь страдают все. Я восхищен Власовым-старшим и его супругой. Пусть оба в разводе, но сумели в моем друге воспитать веру в обоих. Неважно, что оба виноваты в собственных неудачах, и тем не менее, сыну не дали почувствовать этого болота развратных чувств обеих душ.
Наконец, подъехав к клубу, я припарковался. Долго не решался глушить мотор, намереваясь передумать и уехать. Но что-то останавливало меня. Всматриваясь в фасад пятиэтажного здания, выполненного в готическом стиле, отметил, что многие элементы в силу времени были заменены или отреставрированы. Теперь в свете софитов, клуб был освещен, словно таким образом призывал потерянных в своих жизнях людей. Когда студентом мне вручили дело отца, я не растерялся, и слился с массой, среди которых были разные по рангу члены клуба: начиная от простых работников и заканчивая главарями местных группировок. Они знали кем я был и приходился главному клубу. Власть отца притупила в них порыв убить меня в ту же секунду, как только переступил порог «Бурлеска», но накал страстей был лишь замаскирован. Недовольство убийц осталось при них, но как только меня перенаправили — все вздохнули полной грудью. В один миг я стал неудобным, и ощутил на своей собственной шкуре презренные взгляды людей, которые когда-то относились ко мне совсем противоположно. Крепко сжимаю руль, до треска кожаной оплетки. Черт возьми, я должен перебороть в себе свой собственный страх, а затем переступить порог «Бурлеска». Должен встретиться с отцом с глазу на глаз, и понять, врет ли мне мой родитель о тех трех трупах, нашпигованных наркотиками. Встречаюсь со своим взглядом в зеркале заднего видения. Глаза уставшие, а мешки под ними свидетельствуют о сильном недосыпании и переутомлении. Заглушив мотор, вышел на свежий воздух, который мигом охладил мой разум, освобождая от сотни мыслей. На парковке стояло множество машин различного класса, начиная от бронированных джипов и заканчивая несколькими черными лимузинами. Как всегда, любители экстравагантных показов собираются пронаблюдать за сценами, которые происходят на закрытом четвертом этаже. Нахмурившись, оценил обстановку вокруг. Охрана проводила обход по всей территории вдоль массивного бетонного забора в пару метров в высоту. Эта мера безопасности предпринята отцом, когда мы с братом были еще подростками. В период нестабильности, многие члены ночной жизни желали занять лакомое место здесь.
— Добрый вечер, — ко мне подошел охранник, заинтересовавшийся моей персоной. Скорее всего ему стало интересно отчего я продолжаю стоять на месте и осматриваюсь.
— Добрый, — отвечаю, протягивая руку. Крепко жмем ладони, и мужчина, приглядевшись, узнает во мне сына владельца клуба.
— Марк? — нерешительно спрашивает, и я с ухмылкой качаю головой.
— Нет. Леонид.
— Прошу прощения, — извинился, сжимая в тонкую полоску потрескавшиеся губы. Наверное, все здесь в курсе кто я такой. — Леонид Владимирович, ваш отец не предупреждал нас о вашем приезде. Позвольте, уточнить и тогда… — я не даю ему завершить предложение, прекрасно понимая, что он всего лишь выполняет свою работу, устраняя нежелательного гостя. Мужчина замолкает и отходит в сторону, принимаясь говорить по рации, но с глаз меня не спускает.
У входа несколько девушек топтались с ноги на ногу, ожидая, когда их впустят. Совсем молоденькие, не более двадцати лет. К ним подошли два крепких мужчины и стали заигрывать. Кто-то даже решился распустить руки. Косо гляжу на охранника, который все еще ждет ответа от администратора и дальнейших действий. Затем раздается крик одной из девушки. Резко взметнув голову в их сторону, вижу, как высокий громила переваливает хрупкую даму к себе через плечо, оставляя увесистый хлопок по пятой точке. Со стороны, кажется, все игрой, но девушка бьется в конвульсиях и заливается слезами. Две ее подруги пытаются освободить пленницу, но другой мужчина дает пощечину сначала одной, а потом следующей. Охрана же стоит и не реагирует на насильственное действие со стороны участников.
— Помогите! — закричала девушка, а потом как-то странно обмякла на плече у мужчины, свесив в неестественной позе руки, будто напрочь отключилась.
Преодолевая расстояние в несколько шагов, я преграждаю путь высокому мужчине, пока другой пытается отбиться от подружек девушки.
— Оставь девушку, — мой голос суров и настроен серьезно. Смотрю в упор на громилу, сжав руки в кулаки, которые держу в карманах пальто. Мужчина рассмеялся, а затем оскалился.
— Кто ты такой? — выплевывает изо рта зубочистку, и смотрит на меня с презрением.
— Тот, кто может отправить тебя в психушку, — искусно подбираю слова для недалекого ума. Через пару секунд к нам подошел охранник, который обнаружил мое отсутствие у машины.
— Она должна мне денег, — начинает оправдываться, зарычав от недовольства, что его прерывают.
- Не правда, — обе девушки заскулили, обнявшись друг с другом, стоят и дрожат. Второй громила замахнулся на них, призывая замолчать. — Лика здесь не при чем, она только сегодня пришла в клуб, — не унимается одна из них и тут же получает хороший удар в нос от мужчины. Девушка падает на пол, заливаясь слезами и кровью из носа. Охранник по рации вызвал несколько своих коллег и врача, который работает здесь на особых условиях. Фыркнув, сам подошел к любителю распускать руки и недолго думая, ударяю ему в пах, а затем бью его голову об стену фасада здания. Мужчина падает без сознания, не успев заорать от боли.
— Ты что творишь, урод! — заревел первый громила, сбрасывая девушку с плеча, как бездушную вещь. Затем кинулся на меня, размахивая руками в разные стороны. Один удар по лицу, все же я пропускаю, но это не по своей вине, а потому, как охранники полезли разнимать нашу потасовку.
— Леонид! — прогремел голос моего отца, словно гром среди ясного неба и все мы замерли, смотря на владельца клуба. — Просил приехать без шума, ты же, всегда в своем репертуаре, — выплевывает слова, будто съел кусок протухшего сыра и теперь не может избавиться от послевкусия во рту. Вырвавшись из рук двух охранников, я поправляю на себе пальто, а затем подхожу к первому громиле, из-за которого сегодня вышел из себя.
— Не оставишь девушек в покое, завтра будешь плавать мертвым в Москва-реке, уяснил, — обманчиво спокойным тоном предупреждаю мужчину, глядя в упор в глаза.
— Еще посмотрим, Островский! — бросает вслед. Наконец, до него доходит кто перед ним. Не обращая на него никакого внимания, я последовал за отцом во внутрь клуба.
«Бурлеск» встретил меня своих оглушительным звоном техно музыки, от которой барабанные перепонки мгновенно немели и слуховой нерв отказывался выполнять свою функцию. Взяв в чаще беруши, тут же ими воспользовался. На входе охрана тактично попросила снять верхнюю одежду и обувь, а затем пройти через металлоискатель, хотя и видели, что я далеко не посторонний гость.
