Отец её лучшей подруги - Пенни Вилдер
Именно в нашем домике на дереве Таша взяла с меня обещание не спать с её отцом. Именно там я должна рассказать ей о нас с Беком. Я не смогла привести её в домик на дереве, когда впервые потеряла девственность; из-за того, что я была в нескольких штатах от неё, такой разговор при личной встрече был маловероятен. Все наши важные мероприятия проходили под старым дубом с его деревянными досками и верёвочной лестницей, которую Бек заменил на не такую ветхую после того, как я вывихнула плечо, упав с неё.
Когда я позвонила Таше с корпоративной вечеринки и попросила её встретиться со мной в нашем старом убежище, она не стала спрашивать, почему, или откладывать это на завтра. Она знала, что всё, о чём я хотела поговорить, было важным. Она пообещала принести необходимый попкорн. У меня не хватило духу сказать ей «нет». Ритуалы нужно соблюдать, даже если обещания невыполнимы. Я не могла ждать. Не могла рисковать тем, что она услышит это от кого-то другого.
Впереди меня темноту прорезает золотистый свет фонаря. По крайней мере, один из нас подумал наперёд. У меня есть только фонарик от телефона, и я не хочу так быстро разряжать батарею. Если она оставит меня здесь, он может понадобиться мне, чтобы найти дорогу назад.
— Лия? — голос Таши неуверенный, дрожащий, когда она зовёт меня, продираясь сквозь подлесок.
— Да. Это я.
Я выхожу на поляну, окружающую наше убежище, и смотрю на небо. Над головой сияют звёзды, которые кажутся мне неизменными, несмотря на прошедшие годы. Я спотыкаюсь о торчащий из земли узловатый корень и хватаюсь за ствол дерева.
Мои пальцы цепляются за перекладины лестницы, и я начинаю подтягиваться. Сейчас это труднее, чем шесть лет назад, и я почти не сомневаюсь, что даже через шесть месяцев это будет почти невозможно. К тому времени, как я добираюсь до помоста, мой лоб покрывается испариной, и я жалею, что не пришла сюда первой, чтобы Таша не видела, как мне не хватает ловкости и грации. Она увлекается гимнастикой.
Внутри, даже при жёлтом освещении, Таша выглядит бледной. Она сидит, скрестив ноги, положив телефон на бедро. Перед ней лежит открытый пакет с попкорном, купленным в магазине.
— Следи за доской справа. Большая часть её прогнила насквозь. Остальное кажется достаточно прочным, за исключением того, что лежит прямо у ствола дерева, — она наблюдает за мной, когда я подползаю и сажусь рядом с ней. — Жаль, что у нас здесь всё ещё нет одеял и подушек. Не помню, чтобы пол раньше был таким твёрдым.
— Мы были подростками, — напоминаю я ей. — Надеюсь, я не отвлекла тебя от Криса.
Ей пришлось задержаться допоздна в школе гимнастики, где она работает тренером и хореографом. Таша не была заинтересована в том, чтобы спешить на вечеринку к отцу на работу, когда это означало бы, что вместо этого она могла бы провести ночь с Крисом.
Она качает головой, и локоны, выбившиеся из пучка, свободно падают ей на лицо.
— Нет. Я только что вернулась домой и приняла душ, когда ты позвонила. Кроме того, если тебе есть что сказать, — говорит она, похлопывая по половицам, — то это важнее, чем потрахаться с ним или посмотреть, как он работает над старыми машинами, прежде чем мы отправимся обниматься на диван и смотреть фильмы.
Несколько минут мы молчим, обе ждём чего-то… чего угодно.… чтобы снять напряжение. Таша сдаётся первой.
— Что случилось, Лия? Ты снова уезжаешь? Пожалуйста, только не это!
Свет фонаря играет на её слезах, и я притягиваю её к себе и обнимаю. Она рыдает у меня на груди, дрожа и умоляя.
— Что угодно, только не это. Я только что вернула тебя, Лия. Пожалуйста, не уезжай снова!
Я покачиваю нас обеих из стороны в сторону, кусая губы, чтобы сдержать собственные слёзы.
— Нет. Нет. Я никуда не уеду, — издавая успокаивающие звуки, я приглаживаю её волосы и глажу Ташу по спине, пока она не успокаивается. — Я буду рядом. Ну, наверное, не прямо здесь, если только мы не проведём серьёзную реконструкцию домика на дереве. Не думаю, что он выдержит наши задницы ещё много лет.
Когда я решаю, что она готова слушать, и у меня хватает смелости сказать ей об этом, я меняю позу, пока Таша не кладёт голову мне на плечо, а не на колени.
— Ты помнишь моё обещание?
Это кажется самым логичным для начала. Прыжки в воду и махание руками в попытках научиться плавать всегда были моим стилем. Бек был рядом, чтобы подхватить меня и поднять на плот для более мягкого подхода. На этот раз его здесь нет, чтобы спасти меня, но я знаю, что он будет ждать с едой и объятиями внутри, когда мы будем готовы.
Таша резко садится и прищуривает глаза.
— Обещание? Я не… Что ты… О, Боже мой! — восклицает она, когда на неё обрушиваются воспоминания.
То, что она не заметила обручального кольца, — большая удача, и я могла бы отругать себя за то, что забыла об этой детали, когда взбиралась наверх. Я прячу руку на коленях, готовясь и к этому открытию.
— Я встречалась с твоим отцом, — признаться в этом ей кажется легче, чем отцу, несмотря на всё моё беспокойство. — Мы этого не планировали, и я пыталась перестать видеться с ним, чтобы сдержать данное тебе обещание, — мой голос дрожит, но я продолжаю: — Мы переспали перед его поездкой, — когда она недоверчиво посмотрела на меня, я изображаю улыбку и киваю. — Переспала с боссом в свой первый рабочий день. Ай да я! — я нерешительно поднимаю кулак в воздух и со вздохом следую за ним.
— Это ещё не всё, Таша. Я принимаю противозачаточные таблетки со старшей школы. Ты это знаешь, ты была рядом, когда я получала свой первый рецепт, — я замолкаю, не зная, как сказать остальное.
— О, Боже. Думаю, я знаю, к чему это идёт, — в её голосе слышится боль, но также и любовь.
Я открываю свою галерею на телефоне, провожу пальцем до нужной фотографии
