Отец её лучшей подруги - Пенни Вилдер

— Я узнала об этом вечером в галерее, после того как Бек отвёз меня домой со студенческой вечеринки. Я тоже беременна.

Она молча смотрит на снимок.

— Скажи что-нибудь.

— А мой папа знает? — когда я киваю, она спрашивает, знает ли он о ней. Я снова киваю. — Ты обещала! — её обвинение ранит.

— Знаю, и я сохранила его. Клянусь, я так и сделала! — заверяю я. — Джина подслушала наш разговор по телефону.

Я рассказываю Таше о том, как Джина пыталась шантажировать меня, чтобы я держалась подальше от Бека. Что привело к публичной катастрофе на вечеринке.

Я заканчиваю, прежде чем рассказать ей о помолвке.

Она напряжена рядом со мной.

— И это всё?

Поджав губы, я качаю головой. Используя свой лучший голос ведущего рекламного ролика, я говорю:

— Но подожди! Это еще не всё! — я протягиваю левую руку. — Твой папа попросил меня выйти за него замуж. Он сделал мне предложение на вечеринке после того, как Джин рассказала всем о моей беременности.

Пока Таша ошеломлённо молчит, я начинаю рассказывать о кольце и котёнке, и даже о том, как он пообещал, что я смогу завести кошку в офисе, но, может быть, нам лучше завести кошку дома, если она не возражает. Я бессвязно бормочу, чтобы заполнить паузу, ожидая ответа.

— Ты знала, что беременна, уже несколько дней, и не сказала мне? — она опускает подбородок на грудь, и я наблюдаю, как она прикусывает внутреннюю сторону щеки. Это дурная привычка, от которой Таша не избавилась, несмотря на постоянные выговоры матери в детстве. — Почему ты ждала?

— Я чувствовала себя так ужасно из-за того, что нарушила обещание. Это была единственная клятва, которую ты когда-либо просила меня дать, и я нарушила её. Я пыталась всё остановить. Я не хотела причинять тебе боль, вредить нашей дружбе, но… — я удерживаюсь от вопроса, видела ли она на своего отца. Я знаю, что это не пройдёт гладко. — Мы поцеловались в гараже в тот день, когда тебе позвонил Крис, и это был лучший поцелуй в моей жизни, — знаю, что улыбаюсь, как влюблённая идиотка, когда рассказываю о поцелуе с Беком. — А потом я попыталась всё остановить, когда твой отец нанял меня на работу в «Хантсворт», но мы разговаривали на крыше, там были звёзды и вкусная еда, и было так легко забыть, что он был отцом моей лучшей подруги, а не просто потрясающим мужчиной, который был таким же привлекательным внутри, как и снаружи… Бек замечательный, добрый, забавный и заботливый, — я не говорю о том, насколько он хорош в сексе; уже представляю, какое у неё будет выражение лица. — В какой-то момент мы поняли, что влюблены друг в друга, как бы я ни сопротивлялась этому. А потом Джина рассказала о нас всем, и твой отец сделал мне предложение. Я не знаю, был ли таков план, но кольцо было у него. Ты видела более совершенное кольцо?

Заверив меня, что это не так, Таша задаёт мне самый трудный вопрос за весь вечер. По крайней мере, пока.

— Ты бы сказала мне, если бы я тоже не была беременна?

Честно говоря, я не знаю. Я бы, наверное, никому не сказала, пока у меня не начали проявляться признаки беременности. Выражая это словами, я понимаю, что бессвязность, должно быть, неприятна, и моя попытка объясниться проваливается где-то на шестом извинении.

— Прости. Я плохая подруга, — наконец заканчиваю я. — Ты сказала мне, что беременна, на следующий день после того, как узнала об этом. Я была нужна тебе. Я не могла сделать большего, чтобы расстроить тебя. Ты моя лучшая подруга, Таша. Я тебя люблю. Я надеюсь, что после этого ты останешься моим другом.

Мы столько всего пережили, и она нужна мне в моей жизни. Мне нужна моя лучшая подруга, чтобы пережить беременность и свадьбу.

— Ты нужна мне, Таша. Я хочу, чтобы ты была моей подружкой невесты, когда я выйду замуж. И хочу, чтобы мы вырастили наших детей не только как семью, но и как друзей. Пожалуйста, скажи, что сможешь простить меня, — я едва могу говорить сквозь слёзы.

Она обнимает меня, крепко прижимает к груди, и теперь её очередь укачивать нас, когда мы обнимаемся. Доски домика на дереве скрипят под нами, и мы замираем, обнявшись, не двигаясь.

— Всё в порядке, Лия. Это не значит, что ты уезжаешь и оставляешь меня здесь. Ты навсегда останешься моим лучшим другом. Навсегда, — она смотрит на мое платье. — Лучше бы оно не появлялось из моего шкафа. Кружево обтрепалось от того, что ты забиралась сюда, и от тебя пахнет одеколоном моего отца. Я не хочу думать о том, что мой отец трахал тебя, когда ты в моём платье. Это слишком мерзко.

Убедившись, что это моё собственное платье, а не чужое, Таша снова обнимает меня.

— Я не планировала влюбляться в Криса, но влюбилась. Я понимаю, что мы не можем выбирать, кого любить. И понимаю, что мы что-то скрываем, потому что боимся реакции людей. Мой папа сердится? — спрашивает она.

Думая о его реакции на вечеринке, я пытаюсь придумать, как объяснить его отношение к ситуации.

— Он потрясён, но не злится. Он слишком взволнован моей беременностью, чтобы что-то могло вывести его из себя. За исключением Джины, — поправляю я. — Итак, если у тебя есть ещё что-то, что ты хочешь ему сказать, то сейчас, возможно, самое подходящее время. Ты наконец-то сможешь признаться в пятнах лака для ногтей в гостиной.

Им пришлось вырезать и заменить квадратный кусок ковра, потому что Кэрри отказалась покупать ковёр, чтобы скрыть это.

— Как ты думаешь, он согласится, чтобы я переехала к Крису?

Я кладу голову ей на плечо, мы с ней сообщники будущего.

— Дом огромен. Я перееду, и Крис мог бы переехать к нам, и у нас всё равно осталось бы место для двух детских и даже больше.

Мы размышляем о предстоящих неделях и месяцах, делясь своим опытом борьбы с утренним недомоганием, о котором нам так хотелось поговорить. После стольких лет, когда мы делились друг с другом всем, я чувствую облегчение, когда могу открыться Таше, не скрывая своих мыслей.

Прошёл час или больше, когда она начала хихикать.

— Лия, значит ли это, что теперь я должна называть тебя «мама»?

Я скорчила гримасу и сморщила нос.

— Я буду целоваться с твоим отцом у тебя на глазах в любое время,