Любовь оставляет отпечатки - Лена Коро
– Там вообще куртки висели на спинках. А два пустых стула были посередке стола. Но нам же положено всегда с торца обедать. Ну, мы эти пустые стулья вытащили, перенесли в начало, рядом с твоей курткой.
– И все стулья просто пододвинули на один к центру.
– Ты не подумай, что мы не посмотрели… мы же видели, что стол полностью перенакрыт. Грязной посуды вообще не было. Против каждого места стояли уже тарелки с горячим. Приборы чистые, бокалы чистые. Че такого плохого?
– Вот и я говорю – как в чаепитии у Зайца, ну, когда пересаживались, так получилось.
– Стоп, – Ловииса аж вспыхнула от страшной догадки. Водители замолчали. – Я же всегда утверждала, что ничего случайного не происходит. Все взаимосвязано. Вера, ну, наша пострадавшая, ее пальто вы тоже перевесили?
– Мы не перевешивали ничего. Мы просто стулья пододвинули со всей верхней одеждой. На один шаг с одной и с другой стороны стола к центру.
– Никита, а вы зловещий предсказатель, – Ловииса помотала головой, как бы отрицая саму себя. – Это вы тогда первым эту мысль озвучили. Про чаепитие у Кролика. Я не обиделась, что меня Шляпником назвали, и постаралась забыть. А не надо было. Может, загадка и была бы вскрыта раньше.
– Так, давайте разберемся, – Никита понял, но не совсем верил в реальность произошедшего. Выходит, его жена подложила ядовитый гриб своему соседу. А когда все передвинулись, сама оказалась перед этой тарелкой и съела отраву. Он понимал – Вера очень разборчива в еде, просто так ничего в рот не положит. Как же она все-таки умудрилась так проколоться?
– Давайте разберемся, – Лину волновало другое. Рядом с Верой сидела Надежда. Значит, поганка предназначалась ей. Это было страшно и не поддавалось пониманию. Этот поступок невозможно было объяснить тем, что таким образом один человек пытается защитить свои права на другого человека. Понятно, что Вера в отношения с Никитой не смогла внести свою лепту – оказалась попросту человеком пустым, неспособным быть ему интересной. В таком случае, она действительно могла испытывать постоянную потребность жить жизнью мужа. Подпитываться его интересами, его энергией, ничего не отдавая взамен. Вероятно, по прошествии какого-то времени Никита это понял и стал замечать, что ее бесконечные звонки, контроль, требование внимания его попросту опустошают. Он стал раздражаться на ее голос, прикосновения, постоянную заботу. И как бы он ни старался, скрыть это было невозможно. Вера должна была чувствовать, что теряет его. Вот тогда, вероятнее всего, и пришла к ней ревность. Сжирающая, всепоглощающая страсть обладания.
– У меня просьба, – было видно, Никита ломает себя, но иначе сейчас поступить не мог. – Это наше открытие должно остаться между нами. Вера уже понесла наказание, божью кару, можно сказать, за свой поступок. Дважды не наказывают.
Никита оглядел присутствующих, словно пытался заглянуть в сознание каждого. И узнать, согласны ли они с ним. Однако тут же поймал себя на мысли, что этот уговор касается не совсем заботы о Вере, от которой, если честно, он такого не ожидал. Ему нужна была солидарность этих людей как оправдание следующих своих поступков. Он не собирался на сей раз тормозить. Ни чувство долга, ни жалость по отношению к жене уже не считывались в душе. Да, сохранялись в мозгу, как часть его прошлого. Но только и всего.
Гуляя несколько дней назад по Бремену, он вдруг осознал, насколько странно ведет себя, сохраняя семью, в которой остался только быт. Что скажет дочь, когда узнает, что он бросил ее мать? Никита задал себе этот вопрос, остановившись перед витриной «Медвежьего домика» в Шноре. Игрушечные медведи были рассажены за стеклом так, словно это была большая дружная семья. Однако каждый из них занимал собственную полку. И присмотревшись, Никита вдруг понял, что ничего в этой витрине за много лет не поменялось. Игрушки ротировались, одних кто-то покупал, других просто убирали со временем. Но задумка оставалась прежней. Вот так и он просто покинет одну витрину и найдет другую семью. Загрустят ли по потере в этой? По первости, должно быть, да. Но потом каждый займется своим делом на своем личном постаменте, так как позировать и создавать иллюзии – это удел не только игрушек. Сегодня он не может отрицать, что его дочь, как и положено, больше озабочена своей жизнью. Отец для нее – это уже некий символ.
А порицать и обижаться на символы не принято.
– Думаю, это в интересах каждого из нас, причастного к этой истории, – тихо резюмировала Ловииса. – Хорошо, что ребята вспомнили. Это позволило объяснить и состыковать многие вещи. Но усугублять ситуацию не стоит. Все со мной согласны?
– А если нет? – Надежда только сейчас очухалась от осознания того, что чудом осталась жива.
– У вас, Надя, большой и сильный ангел-хранитель, – Никита наклонился вперед, приблизившись к своей визави. – Я готов отблагодарить его и порадовать вас. Приглашаю отпраздновать Новый год вместе.
– Со мной?
– И моими друзьями. Ловииса, вы обязаны вернуться с группой в Питер?
– Конечно. Но мальчики меня подстрахуют в Хельсинки. Так, ребятки? – водители дружно закивали. Было видно, что разрешение вопроса с отравлением их более чем устроило. – И я смогу отпраздновать с вами, Никита, маленькое новоселье.
* * *
Ловииса давала последние наставления группе, у которой было несколько часов свободного времени, после которого неоплан отправлялся на последний перегон к дому. Зайти в автобус и расположиться на своих местах Надежда с Линой не решились. Делать вид, что «отряд не заметил потери бойца», было делом неприятным. Поэтому они остались в здании вокзала, ожидая Никиту с машиной. Он оставил ее на стоянке порта в начале путешествия. Сейчас это представлялось уже не в свете его желания угодить супруге, которая избегала ночных переездов, а как заранее спланированное самостоятельное действие. Поэтому предложение отправиться в пригород Хельсинки, осмотреть новый дом и подготовить его к пати, воспринялось подругами легко и как само собой разумеющееся.
– Все-таки очень неожиданно решение Никиты в такой час настаивать на разводе, – Надежда хотела поговорить совсем о другом, но язык сам продолжил бесконечные мысли о событиях последних дней.
– Развод – это проигрыш партии, которая затевалась совсем с другой целью, – Лина цитировала первое, что пришло в голову. Говорить о Никите не хотелось. Но Надежда поняла фразу по-своему.
– Ты знаешь, я сейчас Вере даже сочувствую.
Не поверишь. Но мы, женщины, практически все, часто ведем себя шаблонно. И не подозреваем, что мужчинам это претит. Вера же не одна такая – уверенная, что муж ей постоянно чем-то обязан.
