Любовь оставляет отпечатки - Лена Коро
– У меня тут все сделано в виде таблички, – начала она с пояснений. – Для того чтобы легко было что-то взять на заметку как важное или исключить вовсе. Прошу не считать нас параноиками и отвечать без обиняков. Если вопрос пустой, все – закрыли. Чтобы снять подозрения с нас, здесь сидящих, уточнять и спрашивать должны все. Итак.
– Итак, – Надежда тряхнула головой, входя в привычное состояние заинтересованности. – Давай, раз уж это моя паранойя, то я и буду спрашивать. Чтобы не создалось впечатления, что за твою спину спряталась.
Она протянула руку и взяла у Лины исписанный аккуратным почерком конверт.
– У меня создалось впечатление, что вы, Ловииса и Никита, что-то скрываете. Не в смысле там какого-то преступления, а просто между вами есть некоторое давнее взаимодействие, которое хорошо считывается.
Никита удивленно поднял брови – он не ожидал от веселушки Надежды таких рассуждений. Ловииса заулыбалась.
– Вот мы тут перечислили кое-что, – Надежда реакцией была довольна. Судя по ней, эта парочка отрицать ничего не собирается. – Те моменты, которые об этом свидетельствуют.
И она подробно начала упоминать случаи, когда Ловииса и Никита уединялись для обсуждения каких-то общих тем. Те слушали внимательно, Ловииса даже покачивала в знак согласия головой.
– Никита, думаю, это будет логично, чтобы в целом ответили вы, – вступила в разговор Ловииса, как только Надежда остановилась. – Но вот первый упомянутый Надей эпизод поясню сама. Дело в том, что в каждой стране есть какой-нибудь очень вкусный продукт, который за пределы не вывозится. В Дании это сыр данбо. Мы его в семье любим пожевать под красное вино. Вот за ним я и дернулась из замка в магазин. Где был в это время Никита, я не знаю.
Все взгляды устремились на Никиту. Он поставил банку с пивом на стол, чем вроде как дал себе время на раздумье.
– Я из зала с прозрачными мультиками спустился по боковой лестнице в подвал – хотел посмотреть на Хольгера. Надеюсь, еще помните такого героя. И почти сразу же вышел на поверхность. По пути зашел в рыбный ресторан, где обедал вместе с парнем из нашей группы.
– А ты, Лина, по этой же лестнице поднималась в залы?
– Вероятно. Кстати, вместе с парой с седьмого и восьмого места. Думаю, вопрос по казематам снят.
– Пока снят, – Надежда говорила словно судья, давно принявшая решение, но продолжавшая допрашивать свидетелей для протокола.
– Эпизод второй, – Никита склонил голову, чтобы видеть одновременно и реакцию Надежды, и выражение лица Лины. – Мы действительно с Ловиисой знакомы не понаслышке. Работаем в одной фирме. Вернее, так: Ловииса подрабатывает переводчиком на переговорах руководства по всей Скандинавии.
– Вот, я же сразу усекла, – воскликнула Надежда.
– Я вам больше скажу, чтобы развеять дальнейшие подозрения, что Ловииса вмешивается в мою личную жизнь. Дело в том, что моя фирма расширилась на территории Финляндии до такого количества филиалов, что теперь однодневных моих набегов стало мало. Мне придется работать там пятьдесят на пятьдесят. Не снимать же постоянно гостиницу? Поэтому пришла мысль купить свое жилье. Ловииса помогла приобрести дом. Именно за рассматриванием его интерьеров вы, Надежда, и застали нас в Амстердаме.
– Вот тут я опять добавлю, – быстро произнесла Ловииса, пока Надежда переваривала прозвучавшую информацию. – Это не просто дом, это сказка. Не в смысле архитектуры, а в том, что он находится в моем родовом гнезде. Меня ведь родители, вынужденные переселиться в Питер, назвали в честь этого места. Ловииса из Ловийсы.
Думаю, все в этом мире случается не случайно.
Двойной каламбур.
Повисла пауза. Никита наблюдал краем глаза за Линой – та несколько прищурилась, словно погрузилась в какие-то ассоциации. Надежда, если бы тщательно не контролировала себя в данный момент, оказалась бы с разинутым ртом. Никита мысленно развеселился. И продолжал тоном разрушителя легенд:
– И что там еще у вас записано? Распитие кофе вместо Фрагонара? Отвечу. Для меня это имя – нечто большее, чем запах. Который, между прочим, мне не нравится. Но который назван в честь художника, написавшего несколько шедевров. Вот к ним я действительно хотел прикоснуться. В Лувре. Опять доводы ваши разбил? А я сейчас еще больше постараюсь. Мы с Ловиисой успели на Эйфелевой башне парой слов перекинуться на втором этаже, в кафе. Этот эпизод вы почему-то не озвучили. Или посчитали безобидным, не относящимся к теме отравления?
– Ну, теперь понятно, – нехотя разжала губы Надежда, – что вы все время обсуждали. Надеюсь, Вере дом понравится.
– Дамы, давайте и здесь поставим точки над «i». Полагаю, у Надежды мое сообщение не вызовет подозрений о склонении кого-либо из моего окружения к самоубийству. Я действительно не успел сказать Вере, что принял решение с ней развестись.
Никита вновь поставил разговор на паузу. Ловииса качнула головой в знак одобрения – скорее всего, она уже знала эту новость. Лина еще больше прищурилась. Надежда ойкнула.
– Вера это почувствовала, – только и пролепетала она, пораженная откровенностью такого застегнутого на все пуговицы человека, как Никита.
– Не делайте поспешных выводов, Надя. Я принял это решение лишь в Бремене. А как вы знаете, я не слишком болтлив.
– Вы человек-футляр, в котором спрятана… – Лина не договорила.
На пороге одновременно со стуком в перегородку появились водители автобуса. Оба в одинаковых комбинезонах. Смущенные. Начали сбивчиво, подталкивая друг друга, прямо с порога.
– Ловииса. Мы все поняли.
– Мы начали досконально вспоминать, кто что делал или говорил.
– Это мы виноваты, что устроили Алису в стране чудес.
– Подождите, ничего не понятно. Не перебивайте друг друга – это раз, а во-вторых, сядьте и по порядку.
Ловииса пододвинулась к окну, Надежда последовала за нею. Также рядком подвинулись и Никита с Линой. Ребята присели. Но говорили также параллельно друг другу, повторяясь и сбиваясь. Однако минут через пять все поняли, что на самом деле произошло в ресторане Фонтенбло.
– Ты же нас, Ловииса, попросила печати поставить на документах, а мы не сообразили, что последний день – это Рождество, и контора закрыта будет.
– Вы зашли в ресторан, а мы мотнулись в бюро. Успели, слава Богу, но на обратном пути пришлось покрутиться по центру, там все перекрыто было.
– В ресторан пришли, когда вы уже танцевали. Поднялись на второй этаж. Там все столы пустые были. Но за первым женщина эта сидела в гордом одиночестве.
– Она нас увидела, встала и пошла куда-то вглубь, может, там туалет был. Мы твою куртку и
