Любовь оставляет отпечатки - Лена Коро
– Была, – Никита ответил резко. – Я даже скажу вам, что хотел попасть именно в Шнор, посидеть там в кафе, выпить Егамайсте, и, кстати, купить судоку. Вы, Надежда, знаете, что у нас в стране можно разжиться только «девять на девять», а вот в Германии «шестнадцать на шестнадцать» есть?
– Что вы на меня так взъелись? Я хочу докопаться до истины.
– Хорошо. Копайтесь без меня, – но, подумав, добавил все же примирительно, – пока.
Никита вышел из ресторана не солоно хлебавши в буквальном смысле, что выдало его нервозность. Он даже не убрал свои тарелки, на одной из которых осталось нетронутым жаркое из оленины, на другой – рыбный пирог.
– А муж-то не дурак по части меню, – отметила Ловииса. – В отличие от Веры, которая придерживалась скромного питания.
Замечание осталось без комментариев со стороны подруг. Надежда испытывала неловкость после перепалки с Никитой, Лина решила не разжигать огонь. Однако разговор все-таки был ею продолжен.
– Я, кстати, не вижу ничего предосудительного в ревности, – начала она издалека. – Если, конечно, она не маниакальна. Ведь это нормальное желание видеть любимого рядом. Но когда человеку кажется, что, потеряв любимого из вида, он его действительно потерял, это плохо. Что-то мне подсказывает, что у Веры не было в детстве надежной привязанности, защиты, и вот она захотела иметь их со стороны Никиты. А он оказался неспособен.
– Ты опять хочешь оправдать Веру, это нам не поможет понять, почему она траванулась.
– Надя, подбирай слова.
– Не стану я подбирать, потому что делаешь добро, а тебе летит, как виноватой во всем.
– Как бы ни вел себя сейчас Никита, это не играет роли, если мы действительно хотим помочь.
– Девочки, не ссорьтесь. Вы, Надя, очень правильно все делаете. Задавайте вопросы, и как можно больше. И ответов пусть будет много. Не все, конечно, пригодятся. Ведь, как правило, нужен лишь один. И он часто лежит на поверхности. Просто мы его не видим или значения не придаем. Давайте доедим десерт и немного отдохнем. А через час я жду вас в своей каюте. Может, уже и сведения из клиники придут, и еще что-то прояснится.
* * *
Примирительная речь Ловиисы Надежде не понравилась. Хоть она и не вызвала отторжение, но добавила подозрений о причастности гида к истории с Верой.
– Лучше бы она меня не хвалила, – первое, что выдала Надежда, когда они зашли в свою каюту. – Конечно, она права – сейчас надо задавать себе и другим много вопросов. И один из них обязательно будет в десятку. Только в том и дело, что вопрос-то будет, а вот ответа на него можно и не получить.
И Надежда развила мысль о том, что Ловииса определенно что-то знает и скрывает. Например, как объяснить, что она постоянно куда-то срывается с экскурсий.
– Не думаю, что нарушает инструкции. Она профессионал, это видно. Вероятно, программа позволяет ей иметь личное время, – Лина оппонировала не потому, что защищала сейчас Ловиису, а чтобы раззадорить Надежду, взбудоражить ее ум.
– Не защищай, – тут же откликнулась та. – Ее повышенное внимание к Никите очевидно.
– Так она и с другими кучкуется. Одним помогала тюльпаны выбирать, ты сама это наблюдала. Других водила в магазин за сырами и вином. Может, и еще с кем-то кофе пила. Это нормально.
Она же не просто переводчик при туристах, она турлидер.
– Тогда бери ручку и записывай. Увидишь, что с Никитой она, – Надежда сделала характерный жест обозначения кавычек, – «кофе пила» не один раз.
– Хорошо, давай проанализируем ее повышенное внимание к Никите. Только зачем? Чтобы доказать, что она насильно скормила Вере гриб? С целью, чтобы потом этот так называемый кофе пить с ее мужем постоянно? Какой смысл у наших дознаний? Это первично.
– Я не могу утверждать, но нутром чувствую, что она с Никитой знакома давно.
– С чего это такие выводы?
– Они очень доверительно общаются. На протяжении всей поездки. Такое не скрыть.
– Хорошо. Перечисляй свои наблюдения.
Лина вновь взялась за карандаш, поискала, на чем писать, и вытащила из сумки конверт со скетчами. Самое то, подумалось, тоже память освежает.
– Не, надо записывать все на одном листке, так более понятно будет, – Надежда приготовилась диктовать. – Пиши на конверте. Потом мы также подряд все вопросы и зададим. Итак. Дания.
Ловииса исчезла из замка, оставив нас у объемной панорамы. Никита тоже в это время исчез.
– Мы о Ловиисе или о Никите тоже записываем?
– Вместе.
– Я возражать по ходу твоих измышлений могу?
– Можешь.
– Спасибо. Замечание первое. Ты видела их в тот момент за символическим кофе?
– Нет, вместе не видела. Но ты на полях пометь.
У них одинаковые книжки про Данию. Помнишь, Никита про датское счастье что-то там пел?
– Про хюгге?
– Вот-вот, про него. И я эту книжку видела и у Никиты, и у Ловиисы.
– Ну, и что тут такого?
– Я о странностях. Ни у тебя, такой начитанной и продвинутой, ни у меня, ни у кого-то из группы нет этой книги, а у них есть. У обоих.
– У меня она тоже есть. В библиотеке.
– А у них не на полке дома, а в поездке. Не кажется странным?
– Нет. Ловииса как гид может с собой подобные книжки возить. Как возит фильмы, проспекты разные.
– Это понятно. Стой. Точно. Другая мысль. Это она Никите книжку дала. Тогда вопрос: когда и почему именно ему?
– Так, ничего не поняла. Повтори.
– Книжка может быть одна. Но книжку у Ловиисы я случайно так потихоньку открывала. Там на первой страничке дарственная. На каком-то непонятном языке. Какому-то Нижиеру. Я запомнила, потому что на инженера похоже. Может, мужа так зовут? От автора, между прочим. Значит, надо у Никиты книжку попросить и посмотреть, есть надпись или нет. То есть одна книжка или две.
– Что это нам даст в свете Вериного отравления?
– Не иронизируй. Я пока не решила, что даст, но просто факт тебе озвучиваю. Записывай.
– Записала.
– Идем дальше. Амстердам. Я тебе уже говорила, что они уединились на верхнем этаже маркета. Она ему, кстати, тоже какой-то альбом показывала…
– Вот видишь, у нее, наверное, много с собой пособий разных.
– Все смеешься. А мне вот какая мысль пришла вдруг в голову. Я никому, кроме тебя, зайца подаренного не показывала. Но Вера все равно могла расходы Никитины пронюхать. Он же платил карточкой, ему отчет банка наверняка приходит. Значит, она могла в его телефон залезть и найти эту СМС. И устроить ему скандал… И потом проверять, кому он игрушку
