Гражданский брак (СИ) - Вера Чурсина
— Уступи ее мне, — быстро произнес Роман, — ну не по тебе девчонка, видно же. Проси, что хочешь.
Вова разозлился от такой наглости. Что он имеет ввиду — не по тебе? Мила, в конце концов, сама его выбрала, ей-то уж виднее, кто по ней, а кто нет.
— Ты, братан, с дубу рухнул по ходу, раз мне такой зашквар предлагаешь. — Володя умел общаться с местными пацанами, он и в драках участвовал не раз, когда заречные бились с деревенскими. И весомые габариты Романа его нисколько не смущали. — За такие предложения морду бьют, а я с тобой еще базарю. Отвали, и подходить к Людмиле не смей, понял?! — и не дождавшись ответа, пошел своей дорогой.
Шел, не оборачиваясь. Только услышал, как хлопнула дверца и заревела удаляющаяся машина.
Дома первым делом спросил у матери:
— Где Мила?
— Да пошла прогуляться, в центр куда-то, — мать хлопотала в летней кухне с ужином.
— Надо было ей машину свою дать! Чего она пешком пошла, когда в гараже "Форд" стоит?? — с досадой выдал Володя.
— Так она умеет водить, что ль? — удивилась мать.
— Ма, ну ты даешь, в городе почти все девушки водят! У Милы своя машина есть! — и Вова отправился в гараж.
Завел "Фордик" и поехал в центр в надежде встретить там Людмилу. А то как-то тревожно было на душе после дерзкого наезда этого козла Романа.
Глава 31
Олеся после звонка Царёва некоторое врем была в напряжении. Потому что женщина может говорить "нет", а сама думать "хочу, чтоб ты был настойчивей". Или что-то в этом роде.
Потом ей позвонила Светлана. Подруга радостно болтала, ее переполняли впечатления от поездки в Грецию со своим любимым Витенькой. Олеся слушала с легкой завистью. Светка уже определилась с парнем и двигалась своими способами к свадебному финалу.
В конце получасового монолога Света спохватилась:
— Ой, мне ж Царёв звонил! Хотел узнать твои координаты, чтоб к тебе приехать.
У Олеси почему-то ёкнуло сердце.
— А ты что?
— А я что — не дала твой адрес. Пусть сначала с Милкой разберется. А то он в статусе жениха, а клеится к тебе.
Олеся поддакнула. Хотя не была уверена, что такая правильность подруги ее радует.
— И потом — Милка же к нему после Таиланда поехала. Сейчас там, в его Усть-Мале. — продолжала Светлана.
После того, как разговор закончился, Олеся села и задумалась. Как-то грустно стало, что все девчонки при парнях, а она при своей красоте сидит сейчас на даче и максимум ее удовольствия — речка да лес.
Бабуля застала ее в этих грустных размышлениях, когда принесла ей малину. Она будто прочитала ее мысли:
— Деточка, ты видела очередь за бриллиантами? Нет там очередей. И заходят за ними только люди при деньгах, которые понимают, что могут себе их позволить. Это возле дешевых подделок толпа крутится. Относись к себе, как к драгоценности, душа моя, — бабуля обняла ее, и так хорошо стало! Олеся закрыла глаза, потому что любовь ее родителей и бабули согревала ее и укрывала от всех невзгод в мире.
* * *
Вова ехал за Милой, а думал об Олесе. Тосковал он о ней. Хорошо, что скоро август заканчивается, и они встретятся в городе, и опять будут ходить вместе на лекции, обедать в столовой. Сил не было, как хотелось ее увидеть.
Он твердо решил выдержать "обет безбрачия", то бишь, не спать с Милкой. А то получается: он же сказал, что не хочет жениться, а сам будут с ней потрахиваться, это уже ни в какие ворота с моральной точки зрения. И как бы ни хотелось женского тела и секса, Вова понимал, что иначе совсем себя уважать перестанет.
Он позвонил Людмиле, та оказалась на рынке. Когда Царёв подошел к ней, продавщица втюхтивала девушке какие-то целебные травы. Мол, это для хорошего сна, это освежающий чай, это — заварить и сделать из отвара лед для протирки лица…, и все в таком роде. Вова устал слушать, пока стоял рядом. В результате Мила затарилась десятком разных травяных сборов и кедровыми орешками.
Они поехали домой, и Вова спокойно проинформировал невесту:
— Одна не ходи по поселку. У Старикова, который с тобой ехал на "Комете", на тебя виды. У него слава отморозка. Связан с криминалом, хотя сам не сидел. И "крыша" у него даже в области есть. Кто знает, что он выкинет.
О том, что Роман просил "уступить" ему Милу, Вова говорить не стал.
Людмила оторопело посмотрела на Володю.
— А что, у вас тут законы не действуют, что ли?! — ее, конечно, поразила информированность Вовы, что он в курсе того, что "неандерталец" к ней клинья подбивает, подумала, что уже местные сплетники донесли и том, что она разговаривала с Романом. Но уточнять не стала.
— Закон — тайга, прокурор — медведь, — буркнул Вова.
— Ну нормально! — Мила откинулась на спинку сиденья, устремив возмущенный взгляд вперед. — И что, мне дома сидеть?
— Пока я на работе, то да. Батя вообще уехал бессрочно, а я часов в 8 вечера могу приезжать из Ильинска. Братья еще малые, чтоб дать их тебе в охранники.
— Пипец! — Мила с негодованием выдохнула и замолчала.
Неужели Роман такой опасный тип? При этом она не хотела себе признаться, что этот матерый мужик вызывал в ней какой-то первобытный интерес. Диалог с ним на дороге, свои дерзкие ответы, его темный пронизывающий взгляд она вновь и вновь прокручивала в голове. Страшно возле него. И Любопытно. Нервы щекочет такое внимание.
Дома мать Вовы добавила в портрету Романа новые краски. Ей уже доложили о том, что ее без пяти минут невестка на улице вовсю болтала со Стариковым. Пришлось по телефону отчитать носительницу сплетен. Мол, невеста Вовы не виновата, что такая красивая, и что к ней сразу все кобели поселка клеиться начали. Только ничего у них не выйдет, потому что Мила с Вовой любят друг друга и вот-вот поженятся.
Так вот, после ужина, когда младшие дети были посланы — кто корову встречать, кто гусей пригнать с озера — вроде как в никуда было брошено, что Стариков-то Ромка, который и лесом промышляет, и нефритом торгует, до сих пор не женился, зато по всей реке говорят, в каждой деревне у него по любовнице. Тот еще ходок, ни одну юбку не пропускает. Вова покосился на мать. Мила замерла
