Твой личный враг - Настя Орлова
– Саш, ну как же ты забудешь? – я качаю головой. – Нельзя взять и стереть из памяти последние две недели. Мне кажется, нам не стоит спешить.
– Ты все-таки с ним общаешься? – яростно выдыхает Саша, пока его глаза, превратившиеся в две узкие щелочки, настороженно изучают мою реакцию.
– Нет, Саш, не общаюсь.
– Тогда почему? Поясни, – говорит он уже спокойнее.
Я все еще не знаю, как сформулировать то, что я чувствую. Как оформить в связную речь тот рой разрозненных мыслей, который вертится в моей голове. Как сказать так, чтобы Саша меня понял.
Поднимаю на него глаза и несколько секунд просто смотрю. На маленькую родинку над правой бровью. На косой шрам на скуле, который остался от игрового столкновения. На плотно сжатые губы.
Саша ерошит волосы и посылает мне ответный взгляд, в котором смешались злость, сомнение и боль.
– Ты все еще моя девушка? – вдруг спрашивает он. Голос его низкий и требовательный. И я не могу лгать ему.
Закусив губу, я опускаю голову и часто-часто моргаю, чтобы не дать пролиться слезам, которые уже скопились в уголках глаз.
– Понятно, – цедит он, бросая вилку на тарелку с такой силой, что она отлетает на пол, а я испуганно вздрагиваю. – Ты точно все рассказала мне о той ночи, которую провела с ним?
Уточнять, что он имеет в виду, бессмысленно.
– Я не врала тебе. Были только поцелуи. Но для меня этого достаточно, чтобы поставить под сомнение все, что я о себе знаю. Понимаешь?
Он демонстративно закатывает глаза, будто я говорю что-то в высшей мере глупое.
– Что же ты хочешь, Мира?
– Наверное, время. Чтобы остыть и разобраться в себе.
– У тебя было четыре дня, – напоминает он.
– Этого мне оказалось мало.
– А что в это время делать мне? – спрашивает он.
– Все, что хочешь, – шепчу я. – Я не дура и не думаю, что ты будешь сидеть и ждать, когда я наконец решусь на что-то. Ты можешь устраивать свою жизнь так, как считаешь нужным.
– Предлагаешь мне на время завести кого-нибудь? – в замешательстве глядя на меня, спрашивает Саша. – Думаешь, что я вот так просто уйду с дороги и оставлю тебя этому мудаку, у которого послужной список больше количества сотовых абонентов города?
– Я же говорила, что он здесь ни при чем, – выдыхаю я, внезапно чувствуя себя ужасно усталой, вымотанной этим разговором. – Не вмешивай его сюда, пожалуйста.
– Послушай, что я тебе скажу, Мира! – четко выговаривая каждое слово, бросает Саша. – Плевать я хотел на него. Все, что меня волнует, – это ты. И я от тебя не отступлюсь. Думаю, ты должна знать меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я просто так не сдамся. Что бы ты там себе ни напридумывала, я буду бороться. Мне не важно с кем: с Благовым, который запудрил тебе мозги, или с тобой, позволившей ему это сделать. Я буду бороться за тебя и за наше будущее. Это тебе понятно?
– Это твое право, Саш, – тихо отвечаю я, шокированная его выпадом. Он всегда был таким рассудительным и спокойным, что эта эмоциональная вспышка застает меня врасплох. – Я не могу приказывать тебе, что делать и как себя вести. Я прошу у тебя время и даю его тебе.
– Мне не нужно время, чтобы понять, что я люблю тебя, – говорит он с нажимом. – А ты любишь меня. Я знаю это. Просто ты немного сбилась с правильного пути, но я помогу тебе вернуться туда, где все пошло наперекосяк. Переезжай ко мне. Обещаю, ты не пожалеешь.
Я вновь качаю головой.
– Ты не слушаешь меня, Саш. Слушаешь, но не слышишь, – шепчу я, даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе, а потом глубоко вздыхаю и говорю то, о чем еще утром боялась даже думать: – Я не уверена, что наши отношения переживут это. Может быть, ты готов простить мне Сочи и забыть. Но я не готова. Ну, не могу я вычеркнуть все, что там случилось, и жить дальше, как ни в чем не бывало. Все изменилось. Я изменилась. Мне нужно разобраться в себе.
– Разбираясь в себе, ты собираешься видеться с Благовым?
– Это маловероятно, – говорю я тихо, не в силах спрятать горечь, которой пропитан мой голос.
Саша грубо матерится и смотрит на меня так, словно видит впервые.
– Я одного не могу понять, – говорит он, чеканя каждое слово. – Как он умудрился так быстро окрутить тебя? Объясни мне, Мира. Это просто уму непостижимо. Или… – Он внезапно замолкает. – Вы общались до поездки в Сочи?
– Да нет же, Саш! В тот первый вечер я говорила, что видела его лишь однажды. Еще летом. Я не лгала.
– Даже если так… Мира, послушай меня, этот мудак испоганит тебе всю жизнь. Он уже портит ее, он ссорит нас с тобой. Не делай этого. Не позволяй ему.
– Да не в нем сейчас дело! Во мне, Саш! – Я сама не замечаю, как теряю терпение. – Неужели ты думаешь, что для меня это все легко? Я изменила тебе! Я! В жизни не думала, что могу посмотреть в сторону другого человека, и сделала это. Неужели ты не понимаешь, насколько сложно мне принять это? Принять такую себя? Мне сейчас стыдно даже просто смотреть на тебя, а ты хочешь, чтобы я к тебе переехала. Все, чего я прошу, – это время, чтобы все это разложить в своей голове. Только тогда у нас с тобой еще может что-то получиться.
– Ты сама-то веришь в то, что говоришь? – Он тянется через стол и берет меня за руку. – Ты, которая всегда говорила мне, что нужно жить чувствами, сейчас пытаешься положиться на разум?
– Да, Саш! Я пытаюсь! Потому что если я поставлю на чувства, то вместе мы уже точно не будем.
Вслед за этими откровенными словами за столом воцаряется тишина. Ну, вот и все, думаю я с внезапным спокойствием. Я сказала это. И никто пока не умер. И я еще не рассыпалась на кусочки, и Саша все еще рядом, по-прежнему крепко сжимает мою ладонь.
– Высказалась? – спрашивает он грубовато, видя, что я не собираюсь продолжать. – А теперь послушай меня! Внимательно послушай, потому что повторять я не буду. Из твоей жизни я не уйду и не позволю тебе уйти из моей. Тебе нужно время? Бери! Но не жди, что я в это время буду послушно
