Договор на одну ночь (СИ) - Мария Анатольевна Акулова
Делаю разом три глотка чистого виски и ставлю стакан назад на столик. Сегодня я пью один. Не до несознанки, конечно, но и совсем на трезвую на этих аттракционах кататься не хочется.
Снова разблокирую мобильный и долистываю компромат до конца.
Пока что без ответа висит вопрос информатора: «Запускаем утром или ждем?».
Всем понятно, что с таким жиром варианта «ничего не делаем» просто нет. И последних шансов Ксении давать мне тоже не хочется.
Завтра я полдня в дороге. Сегодня можно было отпраздновать успешное завершение рабочей поездки на Юг. Скататься напоследок на побережье. Зависнуть где-то.
Телку подцепить. Напиться. Развязаться.
Но я сижу в номере и решаю невъебенно важные, хотя по сути уже решенные, вопросы. Какой смысл томить людей ожиданием, правда же?
Меняю ориентация мобильного на вертикальную, беру двумя руками и печатаю:
«Запускаем утром»
Получив реакцией палец вверх, блокирую телефон и откладываю. Дальше дело не за мной.
Это не я сливаю. Это сделают журналисты. С меня потом – отказ комментировать, дающий понять, что блядки жены я переживаю сложно, но обсуждать не хочу. Да и вообще я до пизды благородный чувак, а не гондон, как думали. Насколько это правда – вопрос слишком сложный. Не хочу разбираться.
Из хорошего: точка поставлена.
Спасибо за прекрасные годы, Ксень. И за отбитое нахуй желание пробовать ещё раз.
Слыша стук в дверь номера, никуда не тороплюсь.
Мне было вполне комфортно в этом отеле. Мне в целом понравилась поездка. Сказать бы, что рад буду вернуться, но это вряд ли. Конкретно сейчас очень хочется съебать уже отсюда, потому что стоны хоть и не льются из динамиков, но всё еще стоят в ушах. Чужим сексом даже воздух пахнет.
Допив содержимое стакана, поднимаюсь на второй, более решительной, серии ударов в дверь.
Открыв, почти не удивляюсь, что вижу не сотрудницу отеля с комплиментарной бутылкой шампанского напоследок, а Лену Шамли.
Она писала мне с час назад. Если бы дальше на телефон не прилетели картинки с Ксюхой – я бы даже, возможно, волновался бы. За эту девку сложно не волноваться.
Но в реальности забыл.
– Добрый вечер.
Лена здоровается и смотрит мне в глаза.
Из плюсов: она вполне жива и визуально здорова.
Из минусов: ловлю себя на том, что вижу в ней не её, а другую. Моргаю. Не помогает. И хочется жестить.
Вот нахуя ты, блять, пришла?
– Я могу чем-то помочь? – Она ни в чем передо мной не виновата, но я не пускаю её внутрь, а держу руку на двери. А её в коридоре.
Немного все же испуганный, пусть и решительный, девичий взгляд задерживается на этом жесте.
Она сглатывает и возвращается к моим глазам. Меня качает между привычным теплым снисхождением к её поведению и желанием просто побыть эгоистичным уродом. Хотя бы на ком-то сорваться.
– Вы можете меня пустить. – Её храбрость меня побеждает. Лена объясняет вполне прямо. Не тушуется, когда я приподнимаю бровь.
Могу пустить, конечно. А могу нахуй послать.
Она знает.
– Как ты поднялась? – Но сначала ещё помучаю своими идиотскими вопросами.
Улавливаю в мимике нетерпение, вспышки страха и даже, кажется, отчаянья. Но она успешно каждую из эмоций обуздывает и в целом остается визуально спокойной. Что там в жизни твоей происходит, гречанка?
– Представилась вашей помощницей. Сказала, что должна отдать вам документы. – Просто смотрю на нее, подмечая все яснее волнение. Сделав паузу, она добавляет: – Я знаю, что её зовут Аврора. Я про нее… Читала. – Так просто "кается" во лжи, при этом ни черта не раскаиваясь. Хорошо быть бабой, конечно. Пиздишь и ничего тебе за это, потому что красивая.
– А ты вообще любишь почитать.
У Лены смуглая загорелая кожа, это спасает её от моментально проступающего румянца. Но я всё равно его замечаю. Возможно, слишком внимательно на нее смотрю. Возможно, слишком долго держу в коридоре.
– Я много читала о вас.
– Сказки моей жены. Я помню.
Сжимает пухлые губы.
– Я же извинилась за то, что поверила…
– Мне похуй, Лен.
И без того большие глаза увеличиваются. Я прямо чувствую, как у нее всё падает. Только расстроилась ты, малыш, рано.
Я внезапно для самого себя же принимаю противоположное словам решение.
Отпускаю дверной косяк и отхожу в сторону.
Киваю вглубь номера, «гостеприимно» приглашая:
– Проходи, Лена Шамли. Если не передумала.
И она, сглотнув, быстро юркает внутрь.
Ноздри дразнит пьянящий сладкий запах девичьих духов. По стрелке брюк проезжается подол короткой голубой юбки.
Мой взгляд сам собой ползет по стройным ногам. И впервые, наверное, я позволяю себе оценить их полноценно. Потому что… Вот теперь мне правда похуй.
Глава 21
Лена
Я быстро понимаю, что приехала не вовремя, но и отступать поздно. Слишком много усилий. Слишком решительна именно сегодня.
Ныряю в гостиничный номер, как только «гостеприимный» Андрей Темиров меня пускает.
Не торопит, но я чувствую спиной взгляд, натиск, и шаг за шагом прохожу вглубь большого номера. Он состоит из нескольких комнат. Находится на верхнем этаже. Ночь здесь стоит, наверное, дороже, чем я скопила в своей коробке на первое время городской жизни, но чужие деньги я считать не буду.
И просить сверх запланированного тоже.
Темиров обходит меня и поворачивает в одну из комнат, определяя пункт назначения для двоих.
Это спальня. Она огромная. Идеально застеленная кровать не выглядит броским акцентом, но я все равно замираю в дверном проеме, сглатывая неловкость.
По коже пробегается холодок и дело не в работающем кондиционере. Моя решимость не впервые пошатывается.
Я почти передумала несколько раз по дороге сюда. В последний – когда Темиров не хотел меня пускать.
Как бы там ни было, я не попрошайка. Не захочет он – найду другого. В Меланфии предостаточно туристов, чей след простынет уже на следующий день. Мне же даже не важно с кем. Просто… Темирову я почему-то в этом доверяю.
Он берет с низкого столика стакан и наполняет его виски или ромом. Пьет, смотря в глаза.
Я почувствовала легкий запах сразу же, но пьяным он не выглядит. Взгляд трезвый и цепкий. Скорее раздраженный или даже злой, чем снисходительно-игривый.
Делаю несмелый шаг вглубь спальни. Оглядываю её ещё раз. По лежащим кое-где вещам определяю, что Темиров не собрался.
– Что ты делаешь ночью в чужом городе, Лена?
– Я приехала к вам.
Признаюсь в глаза, а в
