Договор на одну ночь (СИ) - Мария Анатольевна Акулова
И да, я знаю, что он жестокий. Все люди жестоки. Но я даже глаз не увожу. Он сейчас словно вырезан из камня. Твердый, непробиваемый, но и не отталкивающий. А может быть я просто подсознательно выбрала ужасного и теперь к нему тянусь.
– В Петра я влюблена.
– Но переспать пришла со мной.
– Да, всё так. Моя влюбленность – это проблема, а не преимущество. С вами мне будет проще. Мы друг к другу ничего не чувствуем. Это именно то, что мне нужно.
Внимательные глаза продолжают блуждать по моему лицу, скорее всего, в поиске лжи или колебаний. Но ни того ни того он не найдет.
Я с ним предельно искренна. Мне кажется, только так можно достичь успеха в этих переговорах.
Бездонные дыры-зрачки замирают на моих губах. Я раз за разом наполняю легкие тяжелым, вязким воздухом. Кровь нагревается и густеет в венах. Мне становится всё жарче и жарче.
– Обычно партнера для первого секса выбирают не так, Лена.
Я в курсе.
– Это значит отказ?
Молчит.
Мужская рука приходит в движение. Кисть поднимается вдоль моего тела. Пальцы касаются шеи. Ползут вверх и поддевают подбородок, запрокидывая голову выше.
Глаза изучают меня уже иначе.
Проверка на правду/ложь окончена. В её результаты меня не посвятят. Теперь проверка уже на стоит оно того или нет.
Большой палец упирается в мой подбородок под нижней губой. Немного давит, я расслабляю челюсть, позволяя приоткрыть рот.
От того, как он смотрит, внутри меня растекается болезненный дискомфорт. Дыхание рвется. А у него – нет.
– Почему ты просто ему не откажешь?
– Я уже отказала. Они не слышат. Я для всех для них – пустое место без права голоса. Решает дядя. Георгиос. Его отец.
Бликующие радужки вспыхивают угрозой. Я не пугаюсь, потому что эта угроза адресована не мне. Просто... Он тоже такого не любит. По отношению к себе не терпел бы.
В карих глазах медленно разгорается вседозволенность. У меня сливочным маслом плавится кожа.
Вторая рука ложится на мое плечо и сгоняет бретельку платья. Я даже не дергаюсь. Но когда мужской взгляд спускается от губ по подбородку до ключиц, волнение шкалит. Он ведет по одной из них указательным пальцем. И дальше – по кромке белья. Я специально выбрала красивое в тон платья. Он это видит.
– И то, что я женат, тебя больше не тормозит?
Мотаю головой.
– Это неважно. Я ни на что не претендую.
Снова стаю причиной ухмылки. Еще бы я на что-то претендовала...
Лицо мужчины приближается к моему. Я почти чувствую губами его губы, но Андрей замирает и делится выдохом. Мое дыхание, возможно, пахнет страхом. Его – алкоголем и властью. Над миром в целом и надо мной в этот конкретный момент.
– То, что ты предлагаешь, это не договор, Лена. Это просьба. Не надо обманываться. Свою девственность ты могла бы отдать кому-то заинтересованному. Но пришла ко мне. И просишь.
Он разъебывает мой стройный план вкрадчивым шепотом. А я жадно-жадно вдыхаю слова и фокусируюсь на том, как губы задевают губы.
Его рука спускается ниже и сжимает мою грудь через ткань. Настолько интимное со мной происходит впервые. Скорее всего рядовой для мужчины собственнический жест вызывает бурю.
– Но если останешься – я выебу тебя как сам хочу. А я хочу.
Я теряюсь в словах и действиях. Они стали слишком сложными для моментального усвоения.
Пусть будет просьба. Не договор. Как скажете.
Киваю, задевая губами губы. Он подается ближе и полноценно прижимается. Давит на них, раскрывая. По моим зубам проезжается язык, а рука спускает ткань платья вместе с лифчиком и сжимает грудь наживую. Пальцы находят сосок. Он твердый и болит, а я даже не замечала. Подушечки сжимают его, по телу растекается странная-странная патока.
Темиров отрывается от моего рта и ловит взгляд. У меня перед глазами плывет. Я просто не готова, что это всё… Вот так.
Рука всё так же сжимает мою грудь. Я неосознанно опускаю взгляд и смотрю, как это происходит. От волнения приоткрываю рот и выдыхаю удивленный тихий стон.
– На меня посмотри.
Слушаюсь.
Снова врезаюсь в вытесанное из камня красивое лицо, но не разбиваюсь, а испаряюсь шипящей пеной.
Длинные пальцы медленно ползут выше по коже и несильно сжимают мою шею. Я послушно делаю шаг ближе.
– Если тебя послали, я тебя уничтожу, Лена. – Это не угроза, а всего лишь очерчивание последствий.
Не дожидаясь ответа или клятвы в честности, Андрей тянет меня ещё ближе. Я встаю на носочки и мну пальцами прохладную ткань рубашки.
– Рот открой. И делай всё, что говорю.
Расслабляю челюсти. Между зубов скользит настойчивый язык.
Мужчина одним движением разворачивает меня к кровати и толкает.
Глава 22
Лена
Я падаю на плотное покрывало и инстинктивно отползаю выше.
Сдавая с потрохами свою неопытность, трогаю пальцами горящие губы.
Андрей же без спешки расстегивает манжеты рубашки и закатывает её рукава, не разрывая зрительный контакт.
Не знаю, о чем думает, а я чувствую горьковатый алкогольный вкус его языка у себя во рту.
– Ты можешь снять платье. Если не стесняешься, конечно, – сквозь серьезный тон мужчины продолжает просачиваться яд. Может быть он ждет смущения. Думает, я не понимаю, на что иду. Но я способна обуздать страхи. С детства этому училась.
Скатываю платье по бедрам, приподнимаю таз и веду ткань выше. Снимаю через голову и отбрасываю в сторону, не глядя. Он не успевает приказать, что делать с бельем. Только глазами выстреливает на грудь, а я завожу руки за спину и, выгнувшись, расстегиваю крючки.
Бюстгальтер летит вслед за платьем. А освобожденные легкие разрывает из-за горящего за ребрами пламени.
Моя "послушная обнаженка" замедляет движения мужчины. Рука Темирова лежит на одной из нижних пуговиц рубашки, а взгляд блуждает по моему телу.
Решиться и снять стринги так же быстро не могу. Съезжаю взглядом по мужскому телу и упираюсь в ширинку. Она ощутимо вздыблена. Его одолжение сильно пахнет возбуждением.
Под звуки своего учащенного дыхания наблюдаю, как депутат расстегивает рубашку до конца, высвобождает её из-под пояса брюк и щелкает пряжкой.
Поднимаю глаза к глазам.
Мне хотело бы услышать хотя бы что я красивая, но стараюсь не думать о таком. Я собралась переспать не с романтичным принцем. Я выбрала соучастника,
