Ненастоящая семья - Мария Манич
— Ты тоже заметил, что между ними искрит? Алла никогда в этом не признается. Дроздов положительно хмыкает и берет меня за руку.
— Вызываю нам такси.
— Куда едем? — пытаюсь придать голосу непринужденности.
Домой совершенно не хочется. Впереди ещё вся ночь, и моё пьяное воображение подкидывает мне интересные варианты её развития. Ну же, Рома… мы сейчас на одной волне? Ты не отправишь меня домой спать?
— Ко мне.
Глава 15
— Ты ведь не с мамой и Лексом живёшь? — спрашиваю, укладывая голову Роме на плечо. — Если да — отвези меня домой.
— Тебе не нравится моя мама? — усмехается.
Закатываю глаза и зеваю, прикрыв рот рукой. Я не была на вечеринках после десяти часов вечера почти три года. Да что там, первый год жизни Зои я позже семи часов из дома даже не выходила. Она рано засыпала, и я вместе с ней.
— Нравится. Я обещала познакомить её со своими. Но если ты не хочешь…
В такси пахнет ванилью и приглушённо играет русский рок. Дяденька-водитель, сверяясь с навигатором, везёт нас в противоположную сторону от клуба, в совсем новый район. Насколько мне известно, там построили огромный жилищный комплекс на полторы тысячи квартир. С детскими площадками, садами и школами. Рядом обещают бассейн и теннисный корт. Кафе и множество супермаркетов «Пятерочка». В общем, жильё почти элитное по меркам нашего города.
— Я такого не говорил, — помолчав, произносит Рома. — Они живут недалеко от универа. Я переехал пару лет назад. Достало делить комнату с бунтующим братом-подростком.
Я уютно устроилась, привалившись к его боку, и ловлю плывущие перед глазами по кругу отблески встречных машин. Шампанское с текилой смешивать не стоило. Время от времени Дроздов касается моих волос или, наоборот, спускается ниже к самым пальцам, переплетая их со своими.
Нервничает? Возможно. Я тоже.
Наш внезапный поцелуй как будто прошёлся бульдозером по моей эмоциональной стабильности. До сих пор потряхивает. Мы теперь встречаемся? Или это ничего не значит? Или лучше повременить с такими вопросами и не гнать лощадей?
Ну засосались на глазах у одногруппников, с кем не бывает? Всегда можно утром списать всё на алкоголь. Переборщили и сожалеем. Стыдливо спрятать глаза и разбежаться. Такой вариант меня не устраивает. Я не собираюсь ни сожалеть, ни забывать.
Мне всё очень нравится.
Рома сильнее сжимает мои пальцы и плохие мысли меня покидают.
Интересно, он снимает? Или это его квартира? Я уже поняла, что Дроздова можно даже пытать: если он не хочет, то ничего рассказывать не будет. Просто съедет с темы. По сути… я вообще о нём мало что знаю. Какие-то обрывки информации, брошенные им вскользь, сплетни от Аллы и несколько фотографий в социальных сетях. Я хочу знать больше. Он нравится мне до дрожи в коленках и вальса слоноподобных бабочек в животе.
Планирую засунуть свой нос во все шкафчики в ванной и на кухне. Он жил там со стервой Филатовой? Приводил кого-то ещё? Для него нормально вот так подцепить в клубе девушку и привести её домой?
— Ты спишь или строишь планы, как завоевать мир? — шепчет Рома.
Аккуратно убирает прядь волос, спадающую мне на лицо, и приподнимает меня за подбородок, заглядывая в глаза. Смотрит и смотрит, словно в душу хочет заглянуть.
Прорваться и провалиться в мою голову, узнав все мои тайные мысли.
Мне тоже интересно, о чём он думает.
— А у тебя есть планы по его завоеванию?
— Мой ближайший план — это ты.
Рома целует сразу глубоко и жадно. Набрасывается на мои губы и сминает их своими. Быстро расставляет приоритеты, кто главный в этом поцелуе и битве языков и вкуса. И я безоговорочно подчиняюсь, прикрывая глаза. Окунаюсь в сладкую истому страсти, ровно до того момента, пока таксист не начинает тактично покашливать.
Мы так увлеклись, что не заметили, как доехали.
Выбравшись из машины и взявшись за руки, идём к подъезду. Идём долго, периодически останавливаясь, чтобы поцеловаться. Хихикаем как пьяные подростки и тискаемся.
Ночной двор многоэтажек пуст и усеян множеством горящих уличных фонарей. Совсем не располагающая к романтике обстановка. Ещё и камеры повсюду натыканы, и наши лобызания с легкой руки могут вывалить в интернет. Надо держать себя в руках.
Руки Ромы мнут и ласкают, рождая внизу живота тёплые волны и натягивая новую раскалённую пружину. Я и не знала, что он может быть таким. Почему не обратила на него внимание раньше? Тогда у нас могло быть намного больше времени вместе, тогда, возможно, мне не нужно было бы уезжать.
Где-то вдали квакают лягушки, обозначая, что рядом есть небольшой водоём. Комары присаживаются на кожу в надежде урвать свой кусок ужина, облепляя нас с Ромой словно рой пчёл.
— Уходим отсюда, — взвизгиваю и хлопаю себя по животу, где уже красуется несколько красных пятен. — Мы живая еда.
— Кажется, один, залетел мне в ухо, — бормочет Дроздов, тряся головой и пытаясь попасть шайбочкой в кнопку домофона. И, когда ему это удается, картинно открывает для меня дверь, пропуская вперед. — Прошу.
— Ты настоящий джентльмен, Ромочка?
— Не уверен.
Всё-таки мы оба жутко пьяные. От текилы или от чувств. Не знаю, от чего больше.
— То есть ты не со всеми своими девушками такой галантный?
— У меня нет девушки, забыла?
Чувствую болезненный укол с левой стороны под рёбрами и прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу вопросы, и они застревают в горле.
Нажав на кнопку вызова лифта, Рома кладёт руки мне на бёдра и просовывает пальцы в петли для ремня. Тянет к себе. Моя спина касается его груди, и я медленно выдыхаю, чувствуя, что бесконечные поцелуи возбудили не только меня. Прикрыв глаза, смущённо улыбаюсь и радуюсь, что Рома этого не видит. Сушёная вобла Филатова не наврала о размерах.
Роняю голову набок, и губы Дроздова впиваются в нежную кожу шеи.
— Ты пахнешь конфетами, такими, которые раньше в железных банках с цветами продавали.
