Вечно ты - Мария Владимировна Воронова
– Классно. Людок. Вот и познакомились.
Тут за дверью громко и очень убедительно кашлянули, в зал вошла смотрительница и сказала, что музей закрывается.
Будучи девушкой неискушенной, Люда тем не менее знала, что всем мужчинам от женщин нужно ЭТО, а все остальное далеко потом. Даже не так, все остальное идет в нагрузку к ЭТОМУ и даром не надо, если ЭТОГО не дают. И главная стратегическая задача девушки – убедить поклонника, что ее ЭТО в миллион раз лучше, чем ЭТО других девушек, но это получит он только через загс. Такова была суть бабушкиных наставлений, хоть выражалась она, конечно, гораздо изящнее.
До знакомства со Львом Люде даже в голову не приходило сомневаться в сих незыблемых женских постулатах. Если ПОЗВОЛИШЬ мужчине ЭТО, то он сразу поймет, что ты ДОСТУПНАЯ, а на таких не женятся. Да и вообще зачем, если он уже получил что хотел? А когда мужчина после ЭТОГО не женится, то ты станешь ПОРЧЕНАЯ, покроешь несмываемым позором себя саму и все свое семейство, а потом очень быстро кончишь жизнь в придорожной канаве.
Люда, естественно, не хотела для себя такой судьбы, но понимала, что Лев взрослый человек, и пионерские обнимашки по музеям не совсем соответствуют его представлениям об идеальном отпуске, после которого он вернется в зону боевых действий, где может быть убит. Поэтому, когда он пригласил ее в гости, сердце Люды екнуло, но все-таки она согласилась.
Если бы только родители узнали, что она идет в гости к мужчине, то легли бы поперек порога, но не выпустили ее из дому. Девушка одна ни в коем случае не должна посещать жилище даже официального жениха, а идти к человеку, который вообще не представлен ее родителям и ни разу не бывал у нее дома, запрещается самым строжайшим образом. Тут можно даже ничего не ПОЗВОЛЯТЬ, репутация все равно испорчена.
Лев жил в такой же, как у Анютки, отрезанной квартирке, только ванная у него была самая прозаическая, отдельная.
Дома у Льва было до неправдоподобия чисто, но безалаберно. На сияющем от мастики паркете валялось лыжное снаряжение, в комнате из-под дивана торчал кусочек чего-то брезентового, скрученного в рулон, на стенах радовали глаз листы из анатомического атласа с изображениями распотрошенного человека, в одном углу сиротливо жался чехол с гитарой, а в другом стоял пластмассовый скелет в накинутом на ключицы белом халате.
– Это наш Костя Косточкин, – улыбнулся Лев, – Варя притащила для учебы. Сама в одной комнате с ним спать боится, а я терплю. А ты как? Не страшно?
– Страшно, – буркнула Люда, – но не поэтому.
– Пойду чайник поставлю, – сказал Лев и вышел.
Люда немножко постояла неприкаянно посреди комнаты, посмотрела в пустые глазницы Кости и пошла вслед за Львом.
В кухне тоже царил уютный кавардак пополам с чистотой операционной. Стальной бок чайника сиял, на плите ни крошечки, на стене ни пятнышка, но по широкому подоконнику разбросаны учебники и конспекты, на столе вместо ножей и вилок валялись пинцеты, зажимы и иглодержатели, а с круглой фарфоровой ручки буфета свисала длинная нитяная косица – это Варя тренировалась вязать узлы.
– Я тортик купил, – прокричал Лев, из-за дверцы холодильника не видевший, как она вошла, – но Варищи что-то пока еще нет. Наверное, опять на операцию осталась. Подождем?
– Конечно, подождем.
Лев подпрыгнул от неожиданности:
– Ой, ты здесь, – он захлопнул холодильник, – пока можем с пряниками попить. Еще варенье есть малиновое, мама делала, но она три года как умерла, так что я бы не рискнул.
– Давай так посидим.
Кивнув, Лев выдвинул стул, на котором обнаружился ком из марлевых масок.
– Вот что за человек… – взяв маски, он бросил их в гору книг на подоконнике. – Скоро дома шагу нельзя будет ступить, чтобы не напороться на какие-нибудь ампутированные ноги или что еще похуже. Привыкла жить сама, что ж поделаешь. Но, я надеюсь, вы с ней найдете общий язык.
– Конечно. Я, наоборот, боюсь…
– Не бойся, – он вдруг посерьезнел, пристально посмотрел ей в глаза и повторил: – Не бойся, пожалуйста.
Люда молчала. На плите чайник зашумел, крышка стала подпрыгивать, уютно позвякивая, как будто они были вместе уже тысячу лет.
– Ты мне очень нравишься, – просто сказал Лев, – но ты не думай, что должна из-за этого что-то делать. Особенно если ты раньше этого никогда не делала.
– Спасибо, – она почувствовала, что краснеет.
– Варька должна была быть уже дома, – повторил он, – и обещала, между прочим. А сама усвистала черт знает куда.
Лев встал и выключил чайник.
– Ты мне тоже очень нравишься, – сказала она, – и я волнуюсь, что из-за меня ты не делаешь того, что должен делать.
Лев коротко засмеялся, а через секунду они уже целовались жадно, крепко и непристойно. От близости его сильного тела кружилась голова, из которой вдруг вылетели все правила и постулаты, и осталась только одна ясная мысль – она, Люда, родилась ради того, чтобы быть с ним. Хотя бы один раз. Рука его легла ей на грудь, и Люда вздрогнула, но всего лишь на секунду. Она прижалась к нему еще крепче, Лев приподнял ее, посадил на подоконник, рука его двинулась вверх по ее бедру…
И тут хлопнула входная дверь. Лев мгновенно отпрянул, Люда спрыгнула с подоконника.
– Господи, слава богу, – пробормотал он, стремительно ополаскивая лицо холодной водой, – еще бы секунда, и все.
– Папусь, извини, что задержалась, но сегодня был пациент с интереснейшей клиникой. Ну никак не могла уйти, не выяснив, есть у него аппендицит или нет. – В кухню влетела щуплая девица с невзрачным веснушчатым лицом и легкими, как пух, волосами, и вдруг резко остановилась на пороге: – Ой, здравствуйте, Людмила Игоревна!
– Ну и что, есть? – внезапно вырвалось у Люды.
– Естественно! Великие профессора сомневались, но от нас с Колдуновым еще ни один аппендицит не уходил!
Лев покачал головой:
– Подожди еще, не зарекайся. Жизнь такая, что без ошибок не обходится.
– Ян то же самое говорит, прямо как ты.
– Позвольте представить мою дочь Варвару, – торжественно провозгласил Лев, – вашу бывшую студентку, что в очередной раз доказывает, как тесен мир.
– Не так тесен, как хотелось бы, – хмыкнула девушка. – Эх, папусик, вот что бы тебе не познакомиться с Людмилой Игоревной на пару лет пораньше, я бы тогда не учила аккузативус-аблятивус и всю остальную муть.
– Очень приятно с вами снова познакомиться, Варя, – сказала Люда.
– Ну раз церемонии закончены, давайте чай с тортом пить, –
