Под кожей (СИ) - Мария Летова
Тряхнув головой, я отправляюсь мыть руки. Мой взгляд в зеркале лишен привычной в последнее время безмятежности. Я бы сказала, что он слегка горящий, а мандраж на кончиках пальцев — колючий.
В большой комнате Лериной однушки искусственная елка, которую мы заказали пару дней назад. Она украшена наполовину — в нашем распоряжении было не так много игрушек. До нашего приезда подруга и не собиралась ставить елку, но, когда в доме ребенок, этого практически невозможно избежать.
Несколько игрушек Сабина вырезала из бумаги. Они карикатурно неаккуратные, и это вызывает улыбку каждый раз, когда я смотрю на елку.
Среди моих покупок — пара коробок с настоящими игрушками, собственно, за ними меня и отправили.
— Можно мне посмотреть?
— Сейчас… — Лера удерживает Саби, оттого что та с ногами залезла в пакеты, когда я захожу на кухню.
— Мамочка, когда мы пойдем на почту?
— Завтра, — обещаю я.
Сабина нарисовала новогодние открытки для своих бабушек и дедушек. И конверты тоже. Нам нужно отправить их поскорее, чтобы успели дойти…
Пытаюсь раствориться в их эмоциях, как в теплом мягком коконе, но выходит дерьмово, раз в конечном итоге подруга замечает:
— У тебя такой вид, будто ты мысленно кого-то четвертуешь.
Издав смешок, я заполняю продуктами холодильник.
— Таксиста, — отзываюсь я. — Он так гнал. Лучше бы я в метро спустилась…
— Вот говнюк, — фыркает Лера.
Я рассказала ей истинную причину своего развода. И даже вернулась в тот роковой день. Под беспокойным взглядом подруги позволила себе пережить его еще раз, надеюсь, в последний. А вот прошлое Балашова оставила за ним, потому что именно оно во всей этой истории и стало самым труднопереваримым. Оно и его поступок по отношению к нашей дочери. Этот шип такой колючий, что я предпочитаю его не касаться. Достаточно того, что о поступке Вадима знают как минимум трое, а это… уже почти толпа.
Имя Дениса Алиева не скажет Лере ни о чем. Ни. О. Чем. Ведь и о его существовании я ей не рассказывала.
Я не рассказала, потому что каждый раз, когда собиралась, не могла найти подходящих слов. Даже спустя месяц ситуация не лучше — я все еще не способна описать кому бы то ни было, что для меня представляет собой Денис Алиев.
Человек, который одним поцелуем отключает мне мозги?
Или хладнокровная целеустремленная сволочь, не без содействия которой мой брак полетел под откос?
Мужчина, которым движет азарт? Что стало бы, получи он свое? Его интерес просто угас бы?
Как?! Как я могу высказать все это вслух, когда простое упоминание его имени в телефонном разговоре выбило меня из чертовой колеи?!
И теперь я рада, что меня от него отделяет почти тысяча километров. Я все же чувствую свой кокон. Тепло, умиротворение, баланс. Да, баланс! И земля у меня под ногами твердая. И голос в моей голове — это бешеный крик инстинкта самосохранения, который неистово сигнализирует о том, что так и будет: интерес Алиева ко мне не что иное, как азарт, который сойдет на нет в ту же минуту, когда этот мужчина получит свое.
Возможно, он угаснет еще раньше. Под прессом времени. Время не только лечит, еще оно отличный заградительный барьер.
Я решаю задержаться у Леры на все новогодние праздники.
Ее рабочий график в эти дни позволяет нам больше времени проводить вместе. Еще он позволяет взять немного времени для себя. Пока подруга присматривает за Сабиной, я гуляю по городу. Вливаюсь в потоки туристов, посещая музеи и достопримечательности. Пью кофе в одиночестве и испытываю от этого удовольствие, а когда находиться в толпе становится невыносимо, возвращаюсь домой.
За всем этим время летит. Дни сливаются в один большой клубок, но они наполнены. Наполнены до краев, хотя ничего и не происходит. Этот отпуск… лучшее из того, что случилось со мной в последний год…
Родной город встречает нас с дочерью снегопадом.
— Я хочу снеговика… — вяло сообщает Сабина, пока я рассматриваю заснеженный город из окна такси.
В пять утра город совершенно пуст, а мы с Саби клюем носом. Мы сошли с поезда полчаса назад, и все, о чем я мечтаю после десятичасовой дороги, — принять душ и уснуть.
Я отправляю сообщение своим родителям. Отправляю сообщение Балашову. К тому времени, как мы добираемся до дома, от Вадима приходит ответ. Он возмущен тем, что я взяла такси, вместо того чтобы попросить его забрать нас с вокзала. В ответ на эту претензию я не отвечаю ничего.
Я вернулась. И вернулась инкогнито. Правда, теперь это уже не секрет…
Глава 37
Отец Сабины приезжает за ней утром следующего дня.
На часах почти девять утра, когда Вадим звонит в домофон, но мы с дочерью обе еще в пижамах. Режим последних недель слишком нас разбаловал, и я не стала отказывать себе в удовольствии поваляться подольше.
Сабина встречает отца у порога. Он подхватывает ее сонную на руки, в ответ дочь кладет растрепанную голову ему на плечо. Еле слышно отвечает на какой-то его вопрос, который Вадим осторожно задал ей на ухо.
Мы пересекаемся взглядами поверх макушки Саби, и этого контакта мне через край. Наша последняя встреча слишком широко открыла мне глаза.
Переведя взгляд на дочь, я велю:
— Умываться.
Она реагирует лучше обычного, ведь сегодня ее ждут приключения.
Вадим ставит Сабину на пол. Босые пятки стучат по нему, когда дочь идет в ванную. Мы остаемся в коридоре одни, и я позволяю себе изучить Балашова в течение пары секунд.
Он одет свободно: в парку, толстовку и спортивные штаны. Вадим собирается отвезти Саби за город — на дачу родителей, она останется там на пару дней.
Мы давно не виделись, и это, кажется, отлично. Вместо бури эмоций при виде Балашова нутро отзывается лишь кругами на воде.
Отвернувшись, я иду на кухню. Его шаги звучат за спиной, пока я загружаю кофемашину. Без глотка кофе я просто не смогу начать этот день.
— Как ты отдохнула?
— Отлично, — коротко отвечаю я.
— Угостишь? — напрашивается Балашов на кофе.
— Нет, — отрезаю я, наконец-то на него посмотрев.
Он стоит в дверном проеме, засунув руки в карманы куртки. Мой ответ вызывает у него кривую усмешку и замечание:
— Быть сукой тебе не идет.
— Как хорошо, что я не ищу твоего одобрения, — отвечаю я с налетом приторности.
Это действительно новая глава в
