Под кожей (СИ) - Мария Летова
Проглотив мое дерьмовое настроение, Балашов принимает невозмутимый вид.
— Нам нужно встретиться и обговорить детали раздела имущества. Мой юрист подготовил документы, мы можем встретиться втроем. Как насчет моего офиса?
Теперь, после переезда, его офис для меня у черта на куличках. Хлопнув ящиком, сообщаю:
— Я не успела сменить резину, так что временно без машины. У меня нет желания тащиться в твой офис на такси. Ресторан Галицких вполне меня устроит.
— Я займусь твоей резиной. Просто отдай мне ключи от машины.
— Я займусь своей резиной сама.
— Сама? — иронизирует он. — Она тяжелая, Карина.
— Папа поможет мне, не беспокойся. Мы уже все обсудили.
Гудение кофемашины заполняет повисшую между нами тишину. Глядя на свою чашку, жду спасительной порции.
— Ты изменилась… — тихо замечает Балашов.
Повернув голову, я смотрю на него. Обвожу взглядом его высокую подтянутую фигуру, в которой знаком каждый штрих.
— Нет, — произношу слова, которые для меня имеют гадкий привкус. — Я все та же. Ничего не изменилось.
Я не хотела снабжать эти слова горечью, но она все равно придает им чертов оттенок. Легкий, едва различимый, но все же.
Балашов молчит, а я наконец-то забираю горячую чашку и делаю маленький глоток.
Сабина возвращается из ванной через минуту.
— Я почистила зубы, вот, — растягивает она рот, демонстрируя нам обоим верхний ряд своих маленьких молочных зубов.
Мы отправляемся в ее комнату, где я помогаю Саби одеться, а затем привожу в порядок ее кудряшки, проходясь по ним расческой. Они мягкие, как пух. На секунду я прижимаюсь к этой макушке носом и оставляю на ней поцелуй.
Наскоро перебрав вещи Саби, складываю в рюкзак запасную одежду на пару дней.
Все это время ее отец терпеливо ждет нас, сидя на диване в гостиной. Он не снял куртку, возможно, потому что я не предлагала чувствовать себя как дома. Или потому, что на его лице отпечаток сосредоточенной задумчивости и про куртку он, к чертям собачьим, забыл.
Прислонившись лбом к стене, через окно я наблюдаю, как внизу, во дворе, Балашов помогает Сабине забраться в машину. Сверху их фигурки кажутся маленькими, через наглухо закрытые окна я не слышу, о чем они разговаривают. Шапка с помпоном исчезает под крышей черного «Мерседеса». Вадим захлопывает за дочерью дверь и, прежде чем сесть за руль, поворачивает голову. Он смотрит вверх, и я отхожу от окна раньше, чем Балашов заканчивает этот маневр.
Это создает очередной круг на воде. Из тех, что время от времени колышут душу, но это не буря. Уже, черт возьми, нет.
Мои собственные сборы короткие. Я не трачу время ни на прическу, ни на макияж. Натянув джинсы и толстовку, вызываю такси и отправляюсь в «Елки», где Ильдар приветствует меня радостной улыбкой.
Я трачу почти весь день на то, чтобы проинспектировать обстановку в «Елках», а потом в двух других своих кофейнях. К четырем часам дня голова гудит, но, каким бы фонящим этот гул ни был, я делаю крюк и заезжаю в химчистку. Еще до своей поездки я сдала туда кое-какую одежду.
Я сваливаю чехлы на диван, когда возвращаюсь домой.
Закусив губу, перебираю эти капризные в уходе вещи своего гардероба, пока не нахожу среди них черное коктейльное платье со спущенными плечами. Высвободив его из чехла, направляюсь к зеркалу…
Глава 38
В последний раз я видела Лиду Галицкую воочию почти три месяца назад.
В этом самом ресторане, в баре которого она познакомила меня с Денисом Алиевым.
Я плохо помню тот день. Все те дни. Слишком мутная была голова! А сейчас… Спустя три месяца, войдя в этот ресторан, я чувствую себя так, будто в жаркий день окунулась в ледяную купель, — ощущаю окружающую реальность так ясно, будто она пытается пробраться мне под платье.
Даже воздух сегодня особенно навязчивый. Его прикосновения к моим голым плечам и затылку ощущаются так, словно у нервных окончаний кто-то оголил провода. Пока я отдаю свое пальто в гардероб, за спиной в очередной раз хлопает входная уличная дверь, и возникший сквозняк моя кожа воспринимает с электрическим потрескиванием.
— М-м-м… — тянет ко мне руки Лида. — Кого я вижу. Каринка…
— Привет… — забрав у гардеробщика номерок, я разворачиваюсь Лиде навстречу и приобнимаю ее в ответ.
Мы соприкасаемся щеками, целуя воздух. Отстранившись, Галицкая взмахивает рукой, адресуя этот жест только что вошедшим гостям.
Ресторан закрыт на частное мероприятие. Из того, что увидела, делаю вывод: мероприятие пышное. Гардероб забит больше чем на половину, и люди продолжают прибывать, несмотря на то что программа началась двадцать минут назад.
— Пойдем, — Лида берет меня под руку. — Я выпила шампанского, и мне так в голову ударило… — смеется она. — Старею, видимо.
— Я бы тоже выпила шампанского…
— Его здесь рекой. Ты зашла в ту дверь, — заверяет она.
Проходя мимо зеркала, я бросаю в него быстрый взгляд. Из своих волос я наскоро соорудила ракушку, в отражении вижу — она достаточно крепкая, чтобы не рассыпаться от прогулки под уличным ветром. Тем не менее у моей прически слегка небрежный вид, и, выходя из дома, я решила отвлечь от нее внимание красной помадой.
Мое черное бархатное платье на ладонь выше колена. Вырез сел как нужно, несмотря на то что я больше года это платье не надевала, и, хоть за это время скачков веса не было, у меня были опасения.
Что касается Лиды, ее обтягивающее платье подтверждает мои соображения — лишние три килограмма никак не портят ее фигуру, и я говорю ей об этом, пока мы заходим в зал ресторана.
Внутри не меньше ста человек, я машинально цепляюсь взглядом за первые попавшиеся лица и никого из них не узнаю.
В глазах начинает пестрить.
В зале организована сцена, на ней — ведущий и несколько гостей. Я так голодна, что первым делом прошу отвести меня к фуршетному столу. Наскоро затолкав в себя пару закусок, запиваю их шампанским. Лида знакомит меня с местным дизайнером, у которого в этом году приобрела несколько платьев.
— Моя золовка приехала, — театрально поджав губы, Лида смотрит на свой телефон. — Пойду засвидетельствую почтение…
Оставив нас одних, она уходит. Я вижу ее дизайнера впервые, но это приятная веселая девушка, так что мы просто болтаем…
В конечном итоге мы оказываемся в зоне презентации нового меню, где шеф Галицких на открытой кухне поджигает лежащее в сковороде мясо.
Процесс снимают и фотографируют, сопровождают аплодисментами.
Шипение пузырьков шампанского в крови наконец-то действует на меня расслабляюще. Окружающие лица
