Так Бывает - Никтория Мазуровская
– Хотите сказать я ее сломал?
– Что Вы, нет! – Дима ощущал себя душевно больным, настолько нереальной ему казалась эта странная беседа, – Вы ее доломали, что несомненно пойдет Татьяне на пользу. Проще заново отстроить, чем каждый раз латать дыры. Вы, как опытный строитель со мной согласитесь?
– Да, – вышло как-то коряво и неуверенно.
– А значит не станете мешать ей строить?
– В каком смысле?
– Вы все же идиот, – диагноз прозвучал приговором, что в сущности, оказалось правдой, – Дмитрий, Вы ее травмирующий фактор. Стоит только Вам появиться и она вновь сорвется, и я не уверен, что меня одного в следующий раз будет достаточно, чтобы привести ее в себя. Я просто не имею права выписывать более сильные антидепрессанты без заключения психиатра.
– А он ей нужен? – выговорить удалось с трудом, в голове помутилось.
– Если Вы будете снова присутствовать в ее жизни? – уточнил он, – Да, понадобится и довольно скоро. Она женщина, Дмитрий, а не мраморная статуя, больше без серьезного вреда для психики она не выдержит.
Такие слова били лучше всего по мозгам. Голова отяжелела, ноги стали ватными, руки мелко задрожали, а глаза снова стали влажными.
Дима съехал вниз по стенке и сел на холодную ступень лестницы.
– Не отчаивайтесь, если и вправду так любите, – сочувственно проговорил доктор, – Сумеете подождать хотя бы пару месяцев?
– Вы же сами сказали, что…
– Вы идиот, я в этом убежден, – резко, не дав Диме договорить перебил тот, – Пары месяцев Татьяне будет достаточно для полного восстановления и Вам этого времени хватит тоже.
– Хватит для чего? – непонимающе смотрел на великана в бежевом джемпере, темных брюках и с чемоданчиком в руках, ждущего лифта.
– Хватит чтобы Вы определились, кто и что Вам нужнее. Ваша жена, которую как Вы говорите любите и ее Кирилл, или Ваш гипотетический ребенок от любой другой женщины?
– Почему Вы так говорите, и при чем тут Кирилл.
– Потому что, Кирилл ребенок Татьяны, пусть и не родной по крови, и она это уже поняла. Поняла, благодаря Вам и самому Кириллу, что неосознанно стала матерью, и на этом считает выполненной свою роль женщины, как продолжателя рода человеческого. Она твердо решила для себя, что рожать не будет, дабы не повторять ситуации с абортом и просила меня помочь в выборе специалиста по стерилизации маточных труб.
– Это…
– Да, необратимый вид хирургической контрацепции. – доктор кивнул, тем самым подтверждая Димино предположение.
– Но Вы сказали, что она еще не до конца ясно соображает.
– О, это решение она приняла давно, просто озвучить его боялась. Знаете, – Леонид повернулся к нему и снова впился взглядом в Димины глаза, выискивая там что-то, а найдя, удовлетворенно кивнул, – ради возможности быть с Вами она бы родила, сломала бы себя, Вас и вашего ребенка, но дала бы Вам все, что бы Вы не захотели. Удивительная способность, настолько сильно любить и растворяться в другом человеке, я даже Вам завидую, самую малость. Да что ж так долго -то лифт едет? Пойду пешком.
– Стойте! – вскочил, как подстреленный, – Подождите. А мне…что делать мне сейчас?
– В зависимости чего Вы хотите получить в итоге. Как я уже сказал у Вас есть два варианта: первый, Вы сейчас уходите к себе, завершаете свои дела в нашем городе и исчезаете из жизни Татьяны навсегда. В Москве ищете новую жену, которая, без вопросов родит Вам здоровенького малыша и живете счастливо, иногда вспоминая свою настоящую любовь. Через пару лет, прожитых в сказочном браке, Вы поймете, что совершили огромную ошибку и приедете сюда в надежде, что Таня по-прежнему Вас любит, пообещаете ей развод, что не бросите своего ребенка и будете исправно платить алименты, поддерживать связь. Но, все равно уже Вы сами поломаете ей, себе, ребенку жизнь. Потом Таня Вас примет обратно, вы опять поживете, но, приехав к родному ребенку не сможете с ним расстаться, бросите Таню и будете жить с нелюбимой, до тех пор, пока ночной звонок от Саныча не сообщит Вам, что Татьяна сошла сума и выбросилась из окна квартиры, – снова Дима с трудом сдерживал себя от позорного скулежа, потому что, стоило только представить то, что говорил Леонид, как нестерпимо больно становилось во всем теле, в нем взрывалась каждая клетка, ножом по живому вспарывалась плоть, мышцы и кости. Оставалось только волком выть от этого.
– А второй вариант? – голос сипел будто он пачку сигарет выкурил и запил это дело холодной водкой.
– Второй вариант: Вы уезжаете сейчас к себе, завершаете дела и катитесь к себе в Москву, где решите наконец, что Вам важнее сама Татьяна и ее благополучие и Вы готовы забрать ее с Кириллом к себе и начать жить заново, строя новую семью без оглядки на прошлое, но с памятью о прошлых ошибках. По правде сказать, этот вариант мне нравится больше, но он маловероятен.
– Почему? – он устал удивляться словам странного доктора, и мог лишь хрипеть свои вопросы, стараясь не выть от скрутившей все внутри боли, ломающей его личность, его мир, его желания.
– Потому что все зависит не только от Вас и не столько от Вас, сколько от Тани. Сейчас она убеждена, что потеряла Вас навсегда и мне трудно представить, что именно она ощущала пока я ее не вырубил. А так как она умная, мы оба это знаем, то в Ваше смирение и принятие ее такой, какая она есть, Татьяна не поверит. И Вам придется очень хорошо постараться, чтобы ее убедить в обратном.
Мужчина уже практически скрылся за поворотом лестницы, как Дима, очнувшись, спросил:
– А сейчас…что я могу сделать для нее сейчас?
– Дайте ей развод! – послышался удаляющийся голос ниже этажом.
Дима закрыл глаза и прислушался к себе, старался уловить чувства, эмоции, боль…все, что только мог, лишь бы поступить сейчас правильно.
– Знаешь, у тебя есть еще третий вариант,– послышался усталый голос Кирилла от приоткрытой двери. Парень, видимо, беззастенчиво слушал их диалог с доктором.
– И какой же? Ты зачем меня сюда вызвал? Напугал гаденыш, я ж чуть не помер, пока сюда ехал.
– Но не помер же, – парнишка пожал плечами и продолжил говорить, избегая смотреть Диме в глаза. – Ты можешь просто уехать и никогда не возвращаться, чтобы избежать исхода первого варианта.
– Ты настолько не веришь мне? Я ее люблю.
– Я ее тоже люблю и никогда не забуду то, что увидел сегодня. Никогда не забуду ее пустой взгляд. Не забуду, что первые минуты она меня не узнавала и все бормотала, что не такая, как ее мать.
