Так Бывает - Никтория Мазуровская
– Это я.
– Кирилл? – переспросил, сильнее сжимая телефон, ноги позорно перестали его держать. Господи! Только не это! Прошу только не со мной!
– А ты думал, кто? – зло спросил мальчишка, – Тебе нужно сейчас к нам приехать.
– Таня… она в порядке?
– Была бы она в порядке, позвонила бы сама. Тебе нужно приехать, с тобой тут побеседовать хотят.
– Кто хочет?
– Да уж не Таня, ее седативными сейчас доктор собирается накачать. А у нас есть для тебя пара слов.
На этом разговор закончен.
Дима, будь он не дураком,– но за сегодняшний вечер он и так выяснил, что он идиот, -никуда бы не поехал. Провокация, чистой воды. Но собрался за минуту и рванул вниз, к машине.
Ребята из охраны не сказали ему ни слова, но смотрели не то, что не одобрительно, кажется мысленно, они его убили всеми известными им способами с особым изощренным старанием, выполняя манипуляции крайне старательно.
Дима читал ненависть в их глазах. Читал там злость, недоумение, что их Татьяна Юрьевна могла выйти замуж за такое ничтожество, читал по лицам даже нескрываемое презрение к нему, к их клиенту.
Будь на его месте кто-то другой,– морда кирпичом и все тут,– но он практически свой человек, ему можно и выказать неуважение, показать эмоции.
Так бывает… Так бывает и сейчас главное, -пережить, переждать, когда накал спадет. Вот тогда можно будет все, как следует обдумать.
Пока ночные огни проносились в окнах машины и уже знакомые улицы были совсем близко, Дима поймал себя на том, что смирился. Чувствовал в себе смирение с ситуацией в целом, и ощущал смирение и с абортом Тани.
Еще совсем недавно он и подумать не мог, что сможет не простить пока что, но уже быть готовым к такому шагу, а сейчас ощутил в том месте, где совсем недавно ныла душа, тлела боль, выедая кислотой все внутри него, была пустота.
Гулкая, тягучая, ждущая, чего-то, пустота. И чего она ждала? Новой волны боли? Или же ждала чего-то радостного, теплого, сладкого и тягучего, как мед акации, что так любит Таня?
Когда позвонил Кирилл с номера Тани… Те пару секунду, когда Дима не знал жива ли она, а точнее считал, что своими руками сломал Таню, своими руками толкнул ее к смерти… Боже! Если б он окончательно поседел за какие-то секунды, он бы не удивился этому совершенно.
Машина даже остановиться до конца не успела, а он уже летел в подъезд, бежал по лестнице, потому что ждать еще и лифт сил не было.
Ему нужно было удостовериться, что Таня жива. Это казалось первостепенно важной задачей, жизненной необходимостью.
Звонить в дверь не пришлось.
На лестничной площадке стояли Кирилл и Саныч. Второй что-то тихо выговаривал напуганному мальчишке.
Саныч выглядел постаревшим, лицо посерело, глаза блеклые, от былой статной осанки не осталось ничего. Он будто в росте уменьшился.
На Кирилла смотреть и вовсе было страшно. Глаза лихорадочно сверкали то злостью, то паникой, волнением и еще безграничной любовью и верой. В кого именно эта вера и любовь, спрашивать глупо. Только один человек во всем свете мог быть достоин такого слепого обожания и волнения.
– Кто тебя просил, а? Ты совсем сбрендил? – Саныч прекратил шипеть на парня, стоило ему только заметить Диму.
Когда его заметил и Кирилл, Дима замер на ступеньке. В ушах снова зашумело, стоило только в глазах парня увидеть дикий страх.
– Таня где? – еле сумел выговорить он, обращаясь сразу к обоим мужчинам.
– А ты ее добить, что ли, пришел, чтоб не мучилась, бедняжка? – полыхнул злостью Саныч и двинулся к Диме, сбросил руку Кирилла, который пытался его остановить. – Какого черта между вами произошло? Ты, гнида, что наделал? – Саныч схватил его за отвороты рубашки шибанул об стену, – Я спрашиваю, какого хрена ты ей наговорил?
– Отвали от него, Саныч. – на площадку из приоткрытой двери выглянул Олег, – Добром прошу, хватит с нее на сегодня потрясений.
Саныч недовольно покосился в темноту коридора за спиной Олега, отпустил Диму и презрительно сплюнул от отвращения всей ситуации, пошел в квартиру, полностью распахнув дверь, отпихнув с дороги Олега, наблюдавшего за шефом слишком пристально.
– Слышь, доктор, ты бы нам еще чего для сердца оставил, не нравится мне Сан Саныч, как бы еще ему врача вызывать не пришлось. – проговорил Олег, при этом не спуская внимательного взгляда с Димы.
– Олег, я Вам выпишу рецепт, только уж Вы сами проследите чтоб принял все Ваш начальник, а Татьяне через пару дней сам все дам, пусть придет ко мне, как договаривались. – голос был Диме не знаком, а когда на площадке показался двухметровый детина с очень умными проницательными глазами, он даже опешил несколько. – У нас новые действующие лица?
– Леонид, знакомьтесь, Дмитрий Сергеевич, мразь последняя. – любезно проговорил Кирилл и протиснулся мимо мужчин в квартиру.
– Так Вы, значит, муж Татьяны Юрьевны, признаться, давно хотел с Вами познакомиться, – мужчина протянул руку, Дима машинально ту пожал и кивнул, – Пожалуй заходить к Татьяне Вам не стоит.
– Почему, она в порядке? – голос подвел, выдавая волнение и страх, а внимательный взгляд серых глаз заметил даже неожиданно заслезившиеся глаза.
– В ближайшее время Вам вообще лучше не попадаться ей на глаза. У нее был нервный срыв после разговора с Вами, признаться я сам ее подтолкнул к этому, но право слово, не ожидал от Вас такой реакции. Вы разочаровали меня.
– Простите, а Вы, вообще, кто? – грубо перебил Дима.
– Я, Чупиков Леонид, психотерапевт Вашей практически бывшей жены, думаю после сегодняшнего, этот вопрос решен однозначно.
– Не понимаю, о чем Вы.
– Ну как же, голубчик, – мужчина снисходительно похлопал его по плечу, – Татьяна очень умная и решительная женщина и раньше тянула с разводом, потому что еще надеялась хоть в глубине души, на примирение с Вами. Но Вы ясно выразились сегодня, я бы даже сказал предельно и слишком откровенно выразились. И пусть сейчас она еще не до конца ясно мыслит, но уверяю Вас, к концу недели Вы будете абсолютно свободны от всяких обязательств по отношению к Татьяне.
– Это бред какой-то! Кто Вам дал право решать за нее? – рыкнул сквозь зубы, намереваясь ворваться к Тане в квартиру, но натолкнувшись на тяжёлый взгляд Олега, отступил на шаг назад.
– Как лечащий врач, могу точно утверждать и прогнозировать ее поведение после пережитого. Вы довели ее до истерики за какие-то минуты, а я пытался сделать это часами. Воистину только самые любимые и дорогие способны словами
