Барбара Фритти - Желанная моя
Может, он пустился по ложному следу, как и предположил Эдвин?
Брейден покрутил головой, разминая затекшую шею.
Интуиция подсказывала ему, что не так важно раскрыть обстоятельства смерти Шейлы, как узнать, кто был близок к ней в то время. Нужно выяснить побольше об арендаторах дома, и он точно знал, кто ему в этом поможет.
* * *Подъехав к тетушкиному магазину, Алекса обнаружила открытую дверь и своего отца внутри. Он как раз просматривал содержимое одной из коробок на прилавке.
– Ты меня опередил, – с легким удивлением отметила она. – Как ты сюда попал?
– Иви мне открыла.
– Да? Я не знала, что она сегодня здесь будет.
– Сколько хлама в этих коробках, – поморщился Роб.
– Просто разные вещи. И чтобы навести порядок, у Фиби есть специальная система, – объяснила Алекса, глядя на быстро растущую кучу на прилавке.
– Ну, а я решил для начала распаковать все коробки. Так будет легче разобраться. – Роб вытащил облезлую резную коробочку с домино. – По мне, так это просто хлам.
– Только не повторяй это при Фиби, – предупредила Алекса.
– Пожалуй, хорошо, что у нее есть магазин, иначе она держала бы все это в доме. Она всегда была барахольщицей. – Роб небрежно бросил домино обратно в коробку, выложил еще несколько вещиц.
Алекса смотрела на него в недоумении. Что-то тут не складывалось. Отец никогда не интересовался магазином сестры. И не очень любил Сэнд-Харбор. И никогда не находил времени на что-то еще, кроме своей работы биржевого брокера. Вечно он совершал какие-то сделки и редко удалялся от телефона или компьютера.
– Папа, что ты здесь делаешь?
Отец оглянулся.
– Помогаю. Я же обещал тебе помочь.
– Это на тебя не похоже.
– Ты всегда говорила, что я должен больше времени проводить с тобой. Вот, выдался шанс.
– А как же твоя жена, твои маленькие дети? Разве не ты объяснял мне, что они нуждаются в тебе больше, чем я?
– Тебя не переспоришь, – пробормотал Роб.
– Ты никогда и не пытался меня переспорить. Покончив со своим браком, ты порвал отношения и со мной. Ты развелся со мной точно так же, как с мамой.
Отец явно удивился ее дерзости. Алекса сама удивилась. Но отступать не собиралась. Когда еще представится возможность высказать отцу все, что она думает, так почему не использовать эту?
– Мне жаль, что ты так это переживала. У меня и в мыслях никогда не было тебя обидеть. Я хотел цивилизованно развестись, но твоя мать так злилась на меня. С ней и пять секунд невозможно было поговорить без воплей и слез. У меня просто иссякло терпение.
– Почему ты не добивался совместной опеки?
– Ты была нужна твоей матери.
– А тебе нет, – ровным голосом произнесла Алекса.
– Все было не так. И не притворяйся, что ты сама хотела жить со мной. Твоя мать настроила тебя против меня. Даже когда я звонил, ты отказывалась со мной разговаривать.
– Ты редко звонил. Не говори так, будто я отвергла десятки твоих звонков. Поначалу ты звонил только в дни моего рождения и – иногда – на Рождество, а со временем и эти звонки прекратились.
Отец помрачнел.
– Алекса, я не могу вернуться в прошлое и что-то изменить, даже если бы захотел.
– Судя по твоему тону, тебе и не хочется.
– Кое-что я определенно сделал бы иначе, и уж точно больше времени проводил бы с тобой. Но я не идеален. Я совершаю ошибки, как и любой другой человек. Все, что нам остается, это учиться на своих ошибках и двигаться дальше. – Роб отвернулся к коробке, вытащил почерневший серебряный подсвечник. – Наверное, тоже хлам.
– Его можно отчистить, – возразила Алекса. В этом весь ее отец. Всегда готов выбрасывать вещи, а не пытаться привести их в порядок.
– Как скажешь, – пробормотал Роб, отставляя подсвечник.
– Почему вы с мамой развелись? – неожиданно для себя самой спросила она.
Отец вздохнул.
– Слишком много было причин.
– И одна из них твоя любовная связь?
Роб Паркер вздрогнул от неожиданности, резко развернулся и удивленно уставился на дочь.
– Что за странный вопрос?
– Просто хочу знать. Я давно думаю об этом. Я уже взрослая и хочу услышать честный ответ.
– Твоя мать говорила, что я изменял ей?
– При чем тут она? Я спрашиваю тебя, папа.
Он долго смотрел на нее и наконец ответил.
– Все, что случилось в моем браке, тебя не касается. Ты моя дочь, Алекса, но я не собираюсь говорить с тобой о личном.
Ответ ошеломил ее.
– О личном? Ты хоть представляешь, как громко вы ссорились? Я втыкала в уши затычки для плавания, чтобы не слышать о вашем личном. Странно, что тебя лишь сейчас это обеспокоило.
– Какой смысл? Я не хочу, чтобы прошлое снова встало между нами. Неужели нельзя начать сначала? Ты восстановила отношения с тетей и кузиной, так давай и мы забудем все безобразное и пойдем дальше.
Алекса отмахнулась от его предложения забыть о прошлом.
– Тебе все же придется ответить на мой вопрос. Ты изменял маме с актрисой по имени Шейла Каммингз?
Отец чуть не задохнулся.
– Что тебе известно о Шейле?
То, как он произнес это имя, было весьма красноречиво. Он точно знал актрису. Алексе стало не по себе. Неужели Брейден прав? Неужели ее бесконечные вопросы до добра не доведут? Однако отступать было поздно.
– Я знаю, что она арендовала дом Уэллборна. Я знаю, что она с кем-то ссорилась за несколько недель до смерти.
– И что тебе это дает?
– Зависит от твоего ответа.
– Не понимаю, зачем ты вытаскиваешь это на свет сейчас.
– Кто-то вломился в магазин сразу после того, как сюда доставили эти коробки.
– И что?
– А то, что мы имеем загадочную смерть, которая могла быть связана с этим ограблением.
– Не понимаю, почему ты объединяешь эти два события. И почему пытаешься связать меня с Шейлой?
Алекса подумала, стоит ли говорить, и решилась.
– Я видела фотографию, очевидно, сделанную в день рождения Шейлы Каммингз. Рядом с тортом видна золотая зажигалка, очень похожая на ту, что подарил тебе дядя Стэн.
У отца от изумления отвисла челюсть.
– Алекса, ты чокнулась? Ты ненавидишь меня так сильно, что пытаешься сочинять небылицы обо мне и Шейле?
– Похоже, ты ее знал.
– Ты точно сумасшедшая. Это смешно. Это нелепо.
