Разлучница между нами (СИ) - Барских Оксана
– Что-то не так? – чуть раздраженно спрашиваю я, когда в ответ на мою вздернутую бровь не следует никакой реакции.
В темноте не сразу распознаю очертания его лица, а затем едва не отшатываюсь, увидев легкую полуулыбку на знакомом лице.
– Вы? – слишком громко выдыхаю я и слышу шиканья со стороны других зрителей.
Извиняюсь и снова смотрю на Герасима, поджав губы.
– Что вы тут делаете? Вы же отдали билеты мне, сказали, что я могу пригласить кого угодно.
– Разве я как-то препятствовал этому? – подает он, наконец, голос, отвечая на мой вопрос-претензию.
– Тогда что вы тут делаете? – шиплю я уже тише, чтобы не мешать никому смотреть спектакль, который начался несколько секунд назад.
Маша увлечена просмотром, как и остальные, а вот я никак не могу сосредоточиться на выступлении артистов, слишком взбудоражена появлением Герасима.
– Я хотел сходить на этот спектакль, поэтому купил себе еще один билет. Не мог же пропустить выступление такого именитого артиста.
Он говорит так, будто это мне о чем-то говорит, но я не совсем понимаю, кого он имеет в виду, так как даже афиши особо не смотрела. Молчу, не задавая наводящих вопросов, чтобы не показаться ему профаном в этой области, хотя это так и есть. Вот только перед ним почему-то не хочется ударить в грязь лицом.
– Еще скажите, что чисто случайно купили себе билет рядом со мной, – снова говорю я шепотом, а у самой всё горит внутри от возмущения и его вранья.
Мои глаза привыкают к полутьме, поэтому я прекрасно вижу его лукавые глаза и дергающийся уголок губ.
– И скажу, Дина, – пожимает он плечами. – В кассе оставался последний билет, я его и ухватил. Кто же знал, что по случайному стечению обстоятельств наши места окажутся рядом.
– Хватит врать! Мы узнавали, билеты уже давно раскуплены.
Я ни капли не лукавлю. Маша, как узнала про Большой, хотела и Кешу приобщить, но нам не удалось достать ни один билет, а брать у перекупщиков оказалось слишком дорого. Правда, Кеша этому наоборот обрадовался, но Маша этого не заметила, слишком расстроенная, что муж не увидит спектакль.
– Перекупил билет у друга.
Герасим не теряется и отвечает довольно быстро. Врет, не моргнув и глазом.
– Вы только что сказали, что взяли билет в кассе, а теперь, что у друга. Вы уж определитесь!
– Тише вы! Не одни тут находитесь. Мешаете нам смотреть. Идите и снаружи ругайтесь с мужем! – рычит на нас одна из женщин спереди.
Хочется поправить, что этот мужлан мне не муж и даже не друг, но я понимаю, что это будет лишнее.
– Простите, – вместо этого сконфуженно отвечаю я и злобно зыркаю на Герасима, который вальяжно откидывается на спинку кресла и сосредоточенно смотрит на сцену.
Мне ничего другого, как последовать его примеру, не остается, но я всё время сижу как на иголках, не в силах отвлечься от его присутствия. У него слишком давящая аура, которую просто так не проигнорировать.
Когда наступает антракт, я подхватываю ничего не подозревающую Машу под руку и вывожу ее из зала, а оказавшись в буфете мы берем чай.
– Что такое, Дин? Ты вся вспотела аж. Неужели не понравился спектакль?
– Что? Нет, всё красиво, просто мне совсем не до сцены, – отвечаю я, делая большой глоток из бокала. Никак не могу успокоиться, хотя прошло уже довольно много времени.
– А что такое?
Маша хмурится, не понимая, в чем дело, а я вдруг вспоминаю, что если она сильно увлечена, то ничего больше вокруг не слышит и не видит. Так что ей моя перепалка с Герасимом не то что не мешала, она ее и не заметила, во все глаза глядя на артистов на сцене.
– Этот Карамзин схитрил!
– Кто это?
– Герасим это, друг Кеши. Он сидел рядом со мной!
Я сжимаю ладони в кулаки и чувствую, как из ушей валит пар. Маша и слова сказать не успевает, как вдруг удивленно смотрит мне на спину.
– Он сзади, да? – обреченно произношу я, как он встает рядом и ставит перед нами по бокалу коктейля.
– Дамы, это вам.
Герасим улыбается, демонстрируя белые зубы, а я наоборот поджимаю губы, не открывая рта. Молчу, чтобы не нагрубить, а сама с удивлением осознаю, что он вызывает у меня эмоций больше, чем даже измена Антона, хотя с ним мы прожили вместе без малого почти двадцать лет.
В это время, пока я размышляю, копаясь в себе, Герасим с Машей активно обсуждают спектакль и великолепную игру актеров, а затем вдруг незаметно для меня начинают говорить о том, чтобы всем вместе собраться на выходных на рафтинг.
– Что это? – спрашиваю я, как только они смотрят на меня.
– Грубо говоря, сплав на надувном плоте по реке. Едем, Дин.
Я морщусь и качаю головой, так как всегда опасалась экстремальных видов спорта, а уж воды и вовсе боялась, стараясь лишний раз далеко не заплывать. А уж оказаться в быстрой реке во время сплава – не предел моих мечтаний.
– Да ладно тебе, Дин, вы с Антоном всегда отказывались, но по молодости ты ведь и сама хотела.
Маша вдруг вспоминает то, что волновало меня раньше, а я вынужденно признаю, что она права. Раньше я и правда хотела много что попробовать, включая прыжки с парашютом, каякинг, дельтаплан. Вот только Антон негативно относился ко всем хобби, которые могут привести к травмам, и мне запрещал участвовать в подобных авантюрах, а став старше, я и сама стала боязливой и более ответственной за свою жизнь.
– Не уговаривайте Дину, Маша. Она у вас трусишка, посидит на берегу и подождет нас. Надеюсь, на берегу вы не откажетесь посидеть? – лукаво смотрит на меня Герасим.
Он провоцирует меня, чтобы я согласилась, проверяет меня на храбрость, хочет взять на слабо. Умом я понимаю это, вот только первый порыв побеждает.
– Вы меня совсем не знаете, и давайте я сама разберусь, куда мне ехать и где мне участвовать! – рычу я громче, чем в зале, где не могла себе этого позволить.
Перед глазами от гнева возникает туманная пелена, и я пару раз моргаю, чтобы привести эмоции в порядок. Это на меня не похоже.
– Да кто я такой, чтобы вам указывать, что делать, – паясничает Герасим и даже поднимает вверх руки.
– Я поеду с вами. Тим на выходные приезжает, посидит со Светой на берегу, подождет нас, – принимаю я предложение невестки, а когда спустя время жалею об этом, давать заднюю уже поздно.
– А вы авантюристка, Дина, другого от сестры Иннокентия я и не ожидал, – пытается вовлечь меня в разговор Герасим.
– Вы меня плохо знаете, но это я вам уже говорила.
Я складываю на груди руки, не настроенная на диалог, а сама мысленно бью себя по щекам, пытаясь привести в чувство.
– Я люблю решать задачки, а вы определенно сложнее самой сложной шахматной композиции.
– Моя жизнь вам не ваша шахматная игра, а вы не гроссмейстер, чтобы разбить мою защиту, так что ни о победе, ни о ничье не может идти и речи. Вас в этой партии ждет только поражение, так что не советую даже впрягаться, – парирую я, найдя неожиданный ответ. Сама от себя не ожидала такой подвешенности языка, но в последнее время я даже устала удивляться переменам в своей жизни.
– Возможный проигрыш можно обернуть в свою пользу. Даже пешка можно стать ферзем.
Он вздергивает бровь, глядя на меня безотрывно, и это вводит меня в смущение. Я еле как борюсь с желанием отвести взгляд, но не позволяю себе проявить слабость.
– Вы определенно на пешку не смахиваете.
– С кем же вы меня ассоциируете?
– Вы конь, – фыркаю я. – Такой же неповоротливый и топорный.
В шахматах я не сильна, но в школе ходила на кружок и прекрасно помню, что одиноким конем поставить мат практически невозможно. Победно смотрю на Герасима снизу вверх, но мне не удается поколебовать его уверенности в себе.
– Если есть верная кавалерия, даже невозможное становится возможным.
Он намекает на помощников, но в этот момент звучит второй звонок, и нам приходится идти обратно в зал. К счастью, он идет немного впереди, так что я могу немного передохнуть от нашей перепалки. Вот только следом в руку сразу же вцепляется Маша, практически повисая на мне и заглядывая с интересом в лицо.
