Мой злой Фей - Маргарита Дюжева
Алена смотрит ободряюще, а Виктория недовольно кривит губы, считая, что слишком много для меня делают поблажек. Сучонка мелкая!
Проснулась я только к вечеру, когда за окном стояла непроглядная темень. Прислушалась к себе, к своим ощущениям. Вроде все нормально. Живот спокойный, не стоит колом как с утра. Вот что здоровый сон с человеком делает!
Настроение сразу пошло в гору, а так же проснулся зверский аппетит, поэтому, с кряхтением выбравшись из-под одеяла, побрела на кухню, к холодильнику. Однако там меня поджидало форменное разочарование. Ни одной вкусняшки!!!
Сначала я попробовала обойтись тем, что есть. Погрела тушеное мясо, сгрызла яблоко, пощелкала семечек. Бесполезно. Мозг рисовал картинки вкуснейших деликатесов, и сколько я их от себя не гнала — не помогало. Я хотела вкусного!
Поэтому еще немного пострадав и помечтав, решила отправиться в круглосуточный магазин.
Его звонок застал меня в прихожей. Когда высунув от усердия язык, пыталась запаковать свои немного отекшие располневшие ножки в сапоги. Молнию опять заело, и сколько бы я ее не дергала — толку ноль. Похоже, пора покупать бесформенные угги! В этих — одно мученье.
Телефон настойчиво трезвонил, не смотря на то, что я его с чувством и в голос посылала в далекие дали.
Наконец последний рывок и молния застегивается до конца. Фу-ух. Теперь можно и посмотреть кто там такой навязчивый.
На экране надпись «Злыдень».
Сердечко предательски ускорилось, но я сдержала радостный порыв. Звонит и звонит, что такого?
— Да? — произношу ровно, а сама тянусь за вторым сапогом.
— Как ты? — сходу спрашивает, будто отчета по сделке требует, — Мне сказали, ты днем ушла.
Надо же доложили. Что же ты весь день молчал, а тут решил проявить участие? Даже обидно стало на минуту, но потом напомнила себе, что все так, как и должно быть. Что такую участь я выбрала сама, а все эти обиды — не более чем всплеск беременных гормонов.
— Нормально, — жму плечами, хоть он и не может этого видеть. — Отдохнула и теперь в полном порядке.
— Уверена?
— А тебе не все равно?
— Давай только без колкостей, договорились? — чеканит недовольно, жутко раздражая своей манерой держаться.
Мне тем временем удалось всунуть ногу в сапог. Осталось самое сложное — застегнуть.
— Что ты там пыхтишь? — раздраженно интересуется мистер Совершенство, — чем ты там вообще занимаешься?
— Обуваюсь, — выдаю как на духу, медленно потянув за собачку. Только бы не заело!
— Зачем? — тон меняется на настороженный.
— В магазин пойду.
— Наташ, ты на часы смотрела? На улице уже почти ночь!
— А я в круглосуточный, — беспечно отмахиваюсь от него и чуть не кричу в голос, когда молнию все-таки заедает. Бегемотские окорочка!
— Никуда ты не пойдешь. Сиди дома! — Лукьянов по-моему злится.
— Мне надо.
— Потерпишь до завтра, — произносит сурово.
Я бы восхитилась его решительным тоном, если не была так сильно занята — собачка плавно движется к верху. Ну давай, родная, еще чуть-чуть!
— Даже не подумаю, — облегченно выдыхаю, когда, наконец, с сапогами покончено. Откидываюсь на спинку стула, живот глажу, с трудом дух переводя.
— Наталья! — Тимофей точно сердится, — ты специально это делаешь, чтобы меня побесить?
— Больно надо, ваше царское Величество, — фыркаю пренебрежительно, — мне действительно надо.
— Чего? Чего тебе понадобилось в десять часов вечера?
— Студня хочу, — слюни опять ручьем текут, стоит только подумать о мясном деликатесе, — с хреном!
— Перебьешься!
— Нет, — категорично отметаю в сторону его запреты, — я пыталась себя пересилить, но не смогла. Тем более мне еще мороженого хочется.
— Какого еще мороженого? — раздраженно переспрашивает он.
Вот чурбан несообразительный!
— Вишневого, конечно!
— Перебье....
— И коржик с орехами...
— Пере…
— И оливок с лимоном.
— И?
— И сырой моркови!
— Все? Или еще что-то? — скептично интересуется голубоглазый отец моего, надеюсь тоже голубоглазого, ребенка.
— И еще калоши хочу понюхать, — признаюсь чуть смущенно, а на другом конце телефона замирает тишина.
— Чего ты хочешь? — уточняет осторожно.
— Ну, калоши понюхать, резиновые.
— Зачем??? — бедный Злыдень в шоке.
— Хочется, — поясняю, мечтательно прикрыв глаза, — я без этого не засну.
Он молчит, а я продолжаю одеваться, в этот раз сражаясь с молнией на куртке, которая тоже не желает сходиться, топорщится на животе. Да что за напасть такая? Неужели так и придется покупать новую одежду? Я так надеялась обойтись тем, что есть!
— Сиди дома! — наконец звучит отрывистая команда и какое-то шевеление, что-то у него там падает.
— И не подумаю, — упрямо соплю в трубку.
— Сиди! Жди меня! Я сейчас приеду!
— На фиг ты мне сдался? — ворчу недовольно.
— Я сказал — жди! Через двадцать минут буду! — и отключился.
***
Фей
Я был у ее подъезда через пятнадцать минут. Злой, немного охреневший от всего этого безобразия. Мне, конечно, доводилось слышать байки о том, что в беременность женщины становятся неадекватными, но, если честно, не особо верил. Думал, что преувеличивают.
Однако Наталье удалось подтвердить миф и заодно поцарапать мой бедный мозг когтями своего беременного безумия. Точно не адекватная! Хотя...насколько я помню, она и раньше здравомыслием особо отличалась.
И вот на улице кружится крупный редкий снег, играя серебряными гранями в свете уличного фонаря, я хожу вокруг машины, высоко подняв ворот дубленки, думаю о том, что мог сидеть дома, смотреть телевизор, а вместо этого приходится тут сайгаком прыгать
