Интро Канарейки (СИ) - Задорожня Виктория
— Избавь меня от сопливой скромности, пожалуйста. — устало дал вполне однозначное указание, после которого он обречённо вздохнул, но без возражений взял ключ.
— Вас понял, Никита Александрович.
— Вот и славно. Тебе кататься с Канарейкой, безопасность- превыше всего! Документы на тебе… И, ещё кое-что… — посмотрел со всей серьезностью, насторожив тем самым собеседника. — Я составил завещание… Вот, держи…
Передал файл, и Андрей, крепко сжав его в руках, окинул меня подозрительным взглядом. Затем бегло пробежался по тексту, и подкурил ещё одну сигарету.
— Что это значит?!
— Не задавай лишних вопросов. Заедешь к моему нотариусу, как отвезешь Канарейку домой. Пусть оформит всё, как нужно. Он поймет, что к чему. Мои подписи уже стоят, остались его, ну и печать. Девочке ничего не говори… Пусть даром не нервничает.
— И это всё, что вы можете сказать?!
— А что ты хочешь услышать? У меня появились кое-какие проблемы. Бумаги для перестраховки… Сейчас, в конце концов, каждый второй имеет завещание!
— Но Вы- не каждый второй! За всё время службы это первый раз, когда в вашем голосе слышится сомнение…
— Да нет, парень, я не сомневаюсь. А завещание… Просто теперь в моих руках судьба одной маленькой, беззащитной птички, будущее которой всецело зависит от осмысленности моих решений…
Он снова прошёлся по содержимому, и перевел любопытный взгляд на меня.
— Значит, случись что с вами, Канарейка не просто станет свободной, но и прилично богатой… На ней недвижимость, легальный бизнес, банковские счета…
— Обрати внимание, не совсем на ней… На её имя, обозначенное в документах. А документы станут действительными лишь тогда, когда и завещание. Сейчас это всего-лишь вероятность.
— Да, но вы действительно цените эту девушку. Заботитесь, оберегаете, как умеете… И, если она настолько важна, возможно, следует дать ей свободу сейчас, и быть с ней открыто. Не как хозяин и безродная, а… Иначе. — Видно, пауза между строк от того, что он подбирал уместные к нашим отношениям слова… Словно боялся озвучить нечто, что я буду либо подтверждать, либо опровергну. И во втором случае парню сложно предсказать мою реакцию.
— Я давно не воспринимаю её, как безродную. Но не могу дать свободу сейчас… Потому-что не смогу отпустить, если она захочет. А пока Канарейка- моя собственность, этого не случится. — одна эгоистичная фраза, и вопросы стихли, сменившись паузой молчания. Почесав затылок, Андрей открыто на меня посмотрел, без упрёка, чего я совсем не ждал…
— Понимаю… Такая у нас любовь. Ядовитая. Жадная. Но, даже такая, не совсем правильная, это всё же любовь…
Любовь… Что-то часто в последнее время это слово мелькает в моей голове… И он озвучил его, больше не опасаясь моей реакции, потому-что понял- ответ очевиден… Кажется, я и сам осознал это только сейчас.
— Кстати, вы подобрали для неё очень удачное имя! Мне нравится… Ей пойдет. О нем тоже ничего не расскажете?
— Она отказалась от имени… Поэтому, пока девочка со мной, пусть остаётся Канарейкой…
Канарейка
Этот его обеспокоенный взгляд, это выражение лица, явно не значат ничего хорошего… Что-то близится, что-то плохое, и это предчувствие засело болезненной тяжестью в районе груди. О чём же он переживает, чего опасается? Посмотрела на настенные часы… Время идёт, а дел в приюте хватает. Андрей уже должен ждать у входа, стоит поторопиться.
Быстро собралась, выпила стакан апельсинового сока. Больше ничего не хотелось, откровенно говоря. Так-что сытный завтрак остался на столе нетронутым. Сегодня не особо холодно, поэтому одела курточку полегче. Всё-равно на улице долго находиться не придется, а чтобы добежать до машины, и с машины- до приюта, этого облачения будет вполне достаточно. Вышла на террасу, сразу заприметила Андрея, который уже открывал для меня заднюю дверцу серебристого Мерседеса. Не без удивления поспешила забраться в салон, располагаясь на удобном кожаном сидении.
— Обновка?
— Бонус, за усердную работу….
Слышу, что-то он недоговаривает… Но расспрашивать не хочу. В конце концов, не моё это дело.
— Ну как, готова к труду и обороне? — мягко улыбнувшись в зеркало заднего вида, переспросил мой названый "помощник".
— Всегда готова!
— Ну держись, подвезу с ветерком!
И, надавив на газ, позволил всем лошадкам выпустить пар, промчавшись по автостраде…
— Я займусь оставшимися бумагами, а ты пока-что пообщайся с девочками.
Нервно вздохнула… Конечно, в прошлый раз сумела дать достойный отпор, но сейчас решимость улетучилась. Нужно собраться, нужно заставить себя быть сильной! Если я — его доверенное лицо, не могу позволить себе слабость!
— Всё будет хорошо! — Андрей легонько пошлепал меня по плечу, и одобрительно указал взглядом в сторону барака. — Верь в себя!
Ощутив благодарность за дружескую поддержку со стороны подчинённого своего хозяина, открыто ему улыбнулась
— Спасибо. Кажется, мне и правда стало легче…
И пошла к бараку, к месту, где много лет ютилась на пружинистой, рипящей кровати, по соседству с покойной подругой. Постучала, прежде чем войти, и открыла шаткую дверь, которую на одном честном слове поддерживали ржавые петли.
Девушки отреагировали на вторжение в их пространство привычно опасливо. Сжались, замешкались, по старой памяти. Но убедившись, что это всего лишь я, облегчённо выдохнули. Всё, как всегда…
— Привет… — следом за моим приветствием с кровати поднялась Седьмая. Обернулась, и направилась к противоположному выходу… Но, вспомнив, очевидно, чем было чревато неуважительное поведение в прошлый раз, остановилась.
— Мне нужно на кухню. Моя очередь дежурить. Позволите, Госпожа?! — язвительно выплеснув каждое слово, многозначительно расставляя акценты, переспросила девушка, не повернув в мою сторону головы. То, что с ней мне будет сложно договориться, понятно было сразу. Нужно набраться терпения…
— Иди. — равнодушно отрезала, и та второпях покинула комнату, пытаясь вложить в быструю походку остатки гордости.
Оставшиеся в бараке безродные облегчённо вздохнули, когда главная зачинщица конфликтов удалилась. И здесь я поняла, что на самом деле всех распирало любопытство, а не агрессия. Девочки встрепенулись, начали обмениваться взглядами, безмолвно договариваясь, кто задаст первый вопрос.
— Что теперь с нами будет? — робко проговорила голубоглазая Вторая, выискивая в моём выражении надежду на светлое будущее.
— Теперь всё будет хорошо, поверьте. — попыталась успокоить встревоженных сестёр по несчастью, хоть и знала, что одной этой фразы слишком мало. Никто из них после долгой жизни в подчинении прежнего владельца не поверит, что может быть лучше, иначе… — Вы останетесь жить здесь, пока не подберём достойных покупателей. Под достойными я подразумеваю адекватных людей, которые будут воспринимать вас не как расходный материал. И вы будете брать прямое участие в их выборе. Во времени ограничений не будет, и, конечно, по истечению восемнадцати лет никто не отнимет вашу жизнь. Это я могу обещать… Само здание реставрируется, условия будут комфортными. Питание, медикаменты, Никита обеспечит всем с избытком…
Чёрт! Заговорилась, и не заметила, как бездумно назвала их нового Хозяина по имени, чем вызвала очередную волну любопытства и загадочных взглядов…
— Вы с ним близки?! Хотя, это очевидно… Можешь даже не отвечать на вопрос. — заинтриговано пролепетала длинноволосая симпатичная шатенка отборного десятка. Однажды она смотрела на меня предвзято, даже с долей презрения, не понимая, почему к безродной со шрамами проявляют такой интерес. Теперь же, когда только в моем лице она может найти луч надежды, девушка стала проявлять дружелюбие. И это хорошо… — Скажи, ты его любишь?
— Люблю ли я его? Когда он рядом — мне не спокойно. Я нервничаю, стоит столкнуться взглядами, но никогда не отвожу глаза… Когда уходит, время идёт слишком медленно, а когда мы остаёмся вместе — слишком быстро. Благодаря ему запах сигаретного дыма стал ассоциироваться с удовольствием, счастьем, надеждой… Потому-что этот запах, смешанный с древесным парфюмом, исходит от него… Если это любовь — тогда…
