Интро Канарейки (СИ) - Задорожня Виктория
Быстро подхватил смартфон, и принялся нервно перелистывать весь внушительный список контактов. И, когда взгляд, наконец то, наткнулся на нужный номер, радостно зажал исходящий… Это должно сработать!
Гудки раздражали слух всего несколько мгновений, но и они длились непозволительно долго, пока я до хруста сжимал пальцы на свободной руке, пытаясь снять напряжение.
— Алло… — в телефоне вопросительно зазвучал знакомый женский голос, и я подскочил с удобного кресла, хаотично заметавшись по периметру комнаты.
— Добрый день… Неля Павловна?
Главное, говорить правдоподобно. Конечно, я очень сомневаюсь, что столь неразумное создание может разгадать скрытый подвох, но рисковать нельзя! Потому произношу слова лестно, спокойно, как и подобает заинтересованному в талантливой певице композитору.
— Да…
— Это Кирилл Домбровский. Вы однажды были у меня на прослушивание.
— Боже! Наконец-то! Вы представить себе не можете, как я счастлива, что вы перезвонили! — не скрывая восторга залепетала, словно сорока, неугомонная горничная.
— Знаете, я считаю, что вы вполне можете реализовать свой талант на лучших столичных сценах. Если, конечно, вокал вас ещё интересует…
— Конечно! Я мечтаю об этом с самого детства! Уверена, вы не пожалеете о своем решении! — "Однозначно не пожалею" — подумал про себя, подбирая из всех возможных наиболее удачный повод для посещения хозяйской виллы…
— Мы можем встретиться? — постарался сразу перейти к главному, чтобы не затягивать бессмысленный разговор
— Я подъеду в любое время и место, только скажите, как вам будет удобно!
— Отлично. В таком случае мне удобнее подъехать самому. — Объяснять мотив восторженной девушке не приходиться, потому как её подробности и обстоятельства сильно не интересуют. И Неля сама даёт необходимую информацию, даже не дожидаясь вопроса.
— Подъезжайте сегодня! Господин будет отсутствовать до ночи, предупредил прислугу заранее. Мы сможем спокойно поговорить, и, если хотите, ещё раз послушаете, как я пою!
Дьявол! Не могу поверить собственной удаче!
— Конечно, буду около семи вечера! Ждите!
Время до вечера прошло незаметно, потому как теперь, впервые за долгое время, я обрёл надежду! Такой возможности может больше не появиться, и спасовать ни в коем случае нельзя! В назначенный час подъехал к месту встречи, и радушная, порхающая горничная поспешила открыть ворота. Машину попросил припарковать на заднем дворе, и эту незначительную просьбу, конечно, одобрили, не подозревая, что авто в укромном месте- способ остаться незамеченным на территории бывшего приятеля.
Неля охотно рассказала, где что расположено, чтобы я не заблудился на внушительной разветвленной площади. Вот только, если спросить напрямую, где найти "безродную" Никиты Александровича- даже порядочно глупая горничная заподозрит неладное… Потому просто тяну момент, надеясь, что по воле случая мне посчастливится её найти. Стиснув зубы, терплю порядком надоевшие завывания, в которых распинающаяся артистка видела искусное пение. Молча улыбаюсь, пытаясь скрыть раздражение. Всё ради Канарейки…
Но, время нашей утомительной встречи подходит к концу… Идём в гостиную, чтобы выпить кофе напоследок. Панически перебираю варианты, как найти девушку прямо сейчас, или какой аргумент предоставить, чтобы остаться подольше. И вот, по воле самой судьбы, через окно, выходящее на террасу, заметил мигание фар… Приостановился, всмотрелся. Серый мерс, явно не та модель, на которой ездил бы Никита. А значит…
— Неля! Извините, но я вспомнил, у меня есть одно неотложное дело! — торопливо выпалил удивленной внезапными переменами настроения горничной, попутно пятясь назад, к выходу. Желая как можно скорее увидеть Канарейку!
— Да? Как жаль… Но, давайте, я хотя бы провожу Вас?
— Что вы… Не нужно… Я прекрасно помню, где выход! Я наберу Вам… Через несколько дней! И, помните? Никите Александровичу не стоит знать о нашей встрече! Или он может не захотеть отпускать такого ценного сотрудника! — навешал лапши, да простит меня Бог, с три короба! Неле придется несладко в ожидании звонка, который так и не поступит! Но, сейчас мне не до угрызений совести… Разворачиваюсь и бегу вниз по ступенькам, к выходу, на заснеженную улицу, к ней…
В вечерней темени, под блеклым светом луны, пушистые снежные хлопья блестят, как алмазы… Синева неба слилась с белесыми изгибами сугробов, и на фоне чарующего пейзажа, прямо передо мной идёт Она… Девушка, что отняла у меня сердце, пленила мысли, и лишила разума… Манящей, медленной походкой, ступает по заснеженной земле… Темно-каштановые кудри, лоснящиеся вечерней лазурью, блестали хаотично припавшими к прядям снежинками, как дорогими украшениями… Я вижу её… Слышу… Стоит протянуть руку, и почувствую, что всё на яву, а не вымысел помешанного человека…
— Канарейка!
Девушка обернулась, удивлённая неожиданной встречей, и подарила мне манящий взгляд своих медовых глаз, которого я так долго ждал!
— Кирилл?! Кирилл Домбровский?!
Там, где не видно тьмы
Канарейка
— Что Вы здесь делаете?! — ошеломленная его появлением, не сдержала интерес, и, кажется, вопрос звучал гораздо громче, чем планировалось. Но ведь, действительно, последний раз с Никитой они расстались не лучшим образом… Вряд-ли Господин приглашал его в гости! Только, мужчина напротив будто не слышал моего вопроса. Он смотрел широко распахнутыми глазами, упорно, не моргая, словно увидел не обыкновенного человека, а возрождение ангела на земле… Этот его взгляд… На мгновение я сама оцепенела от сокрытого в нём восторга… И испугалась. Не знаю, почему, это какое-то необъяснимое чувство. Домбровский ведь каждую нашу встречу был предельно вежливым, добрым… Даже заботливым! Так от чего дурное предчувствие? Озноб, словно одно неверное движение, одно непродуманное слово, и я могу исчезнуть? Стать мышкой для кота… Для сытого кота, который и есть не станет, и не отпустит, желая дольше порезвиться… Бессознательно попятилась назад, в сторону главного входа, но моё передвижение тут же остановили… Кирилл будто прочитал последствие движений, резко подскочил, перехватил мои руки, крепко сжав холодные от зимнего мороза ладони. Настолько крепко, что не увернуться… И моя попытка сохранить хотя бы минимальную зону комфорта выиграла лишь каких-то жалких пол метра.
— Канарейка! Пошли, скорее! Я пришёл за тобой! — и тут растерянность и непонимание сменились резким осознанием происходящего! Я и забыла, как яростно он клялся забрать меня себе…
— Что вы говорите, Господин Домбровский?! Я никуда не пойду! — страх усиливается с каждым его движением, сокращающим расстояние между нами. Мужчина всё так же не отводит взгляд… Такой…жадный, всепоглощающий, безумный!
— Это ты что говоришь? Глупышка… Ты можешь его не бояться! Я увезу тебя так далеко, что он никогда не найдёт! — и как бы ему объяснить, что сейчас я боюсь совсем не Никиту… — Я буду для тебя хорошим Хозяином, обещаю! Ты будешь петь… Да, Канарейка, твой ангельский голос услышит весь мир! Люди будут смотреть на тебя с вожделением, каждая девушка будет мечтать оказаться на твоём месте! Откроешь для себя мир громких оваций, шикарных букетов, красных дорожек! А я… Я буду беречь тебя, от всего плохого! Роскошь, деньги, связи… Этого добра у меня не меньше, чем у Зверя!
— Да не в этом дело!!! — прокричала во весь голос уже не на шутку опасаясь своего "благодетеля". — Я никуда с Вами не пойду! Оставьте меня, пожалуйста!
— Ну что ты, малышка? Ты совершенно расстроена… Не можешь мыслить здраво… Я предлагаю тебе жизнь, от которой "Безродная" ни за что не откажется! — Безродная…как долго мне не напоминали о моем происхождении! Никита относится ко мне не так… не как к своей собственности! А этот человек утверждает, что с ним мне будет лучше, но при этом не забывает ткнуть носом в самое больное место! — Давай… Пойдем в машину, уедем подальше, и позже всё обсудим! — Чёрт! Я пытаюсь, правда! Со всех сил стараюсь вырваться с цепкой хватки умалишенного композитора, но что может слабая девушка противопоставить взрослому мужчине?! Он сильнее сжимает запястья, до боли, до онемения. Всматриваюсь в округленные зелёные зрачки, в которых мечутся лунные блики… И понимаю, этот человек сам свято верит в то, что помогает мне! Таким вот жутким способом! Если так пойдет дальше… Если он не отпустит… То я… Я… Нет! Не в силах даже представить столь плачевный исход, захожусь в истерике.
