Клубничный Яд - Дж. Л. Кенна

К счастью, в доме темно и тихо. Я поднимаюсь по лестнице, затем иду по коридору к ее комнате. Прислонив ухо к деревянной двери, я прислушиваюсь, но ничего не слышу. Пальцы зудят от желания оказаться по другую сторону. Я использую ключ, который всегда ношу с собой, чтобы тихо отпереть дверь, стиснув зубы от звука замка, щелкнувшего в молчаливом коридоре.

Я проскальзываю внутрь, закрывая дверь с той же осторожностью, с которой открывал. Запах клубники ударяет в нос, пробуждая похоть, заставляя меня закрыть глаза и вдыхать его глубже, пока не вижу хреновы звезды, рукой поглаживая напрягающийся член.

Как она это делает? Что в ней такого?

Открыв глаза, я прищуриваюсь в темноте и подхожу к краю ее кровати. Проклятье. Рыжая спит крепким сном, ее голая нога и плечо выглядывают из-под одеяла. Оливковая кожа такая гладкая, что сияет даже в темноте. Я провожу рукой по щетине на своей челюсти, чувствуя, как напряжение в моем теле растет от желания забраться к ней в постель.

Кресло, в котором я сидел сегодня, которое я передвинул от угла комнаты к ее кровати, стоит точно там, где я его оставил. Она не передвинула его обратно. Это приглашение? Или попытка спрятаться за защитной стеной? Возможно, она представляла меня сидящим рядом, пока засыпала. Или трогала себя.

Блядь.

Я подхожу ближе к изголовью, ощущая себя более живым, чем когда-либо. Наклоняюсь над ней, взгляд скользит по лицу, спокойное выражение дразнит рваные грани моего самоконтроля. Я протягиваю руку к ее щеке, убираю прядь волос с лица, открывая шею.

Втягиваю воздух через зубы, затем провожу костяшкой пальца по ее шее к ключице. Ее теплая, бархатистая кожа посылает вибрацию через мои пальцы. Это ощущение распространяется по всему телу, заставляя меня склониться ниже, пока мой нос не зарывается в ее волосы.

Она словно наркотик. Мой чертов наркотик.

Я глубоко вдыхаю, вбирая ее аромат в свои легкие, затем стягиваю одеяло, чувствуя себя хищником.

Прикусываю внутреннюю сторону щеки, ощущая металлический вкус крови, когда вижу, в чем она одета. Моя белая ребристая майка облегает ее небольшое тело. Ее темно-розовые соски — заметные через тонкий хлопок — реагируют на мой взгляд, словно она чувствует мое присутствие, даже во сне.

Может, я тоже ее наркотик.

Мой язык скользит по нижней губе, и член напрягается еще сильнее, когда я понимаю, что на ней нет трусиков. Майка прикрывает ее спереди, но бедро и ягодица оголены, ткань сбилась вверх.

Я резко накрываю ее одеялом, едва не отшатнувшись от силы желания взять ее, не спрашивая разрешения.

Я падаю в кресло, опираясь локтями на колени, которые начинают нервно подрагивать. Провожу руками по лицу, затем откидываюсь назад и достаю монету из кармана. Прокатывая ее по костяшкам, я ощущаю, как поток импульсов превращается в тусклую боль. Но тут я замечаю ее голую шею. Я не обратил внимания, когда провел большим пальцем по ее ключице — она не надела свое ожерелье.

То самое ожерелье, которое я неожиданно чувствую своим.

Я прищуриваюсь в темноте. Взгляд скользит по поверхности тумбочки, пока блеск розового золота не привлекает внимания. Убираю монету в карман, затем встаю и подхожу, чтобы взять ее ожерелье. Я провожу пальцами по нему, наслаждаясь ощущением мягкого металла в своих грубых руках.

Нога Рыжей двигается, и мои глаза тут же возвращаются к ее телу, пока я кладу ее ожерелье в карман, где ему самое место. Тихий стон срывается с ее губ, затем она переворачивается на другой бок. Желание снова стянуть одеяло и насладиться видом ее голой задницы слишком сильно, но я подавляю его и поворачиваюсь к двери.

Только дойдя до двери, я слышу ее мягкий голос, обвивающийся вокруг моего горла.

— Килл?

Я замираю, чувствуя, как мои ноги словно вросли в ковер. Слышу, как скрипят пружины кровати. Молчу.

— Это ты?

— Да, — отвечаю я, не оборачиваясь, рука замерла над дверной ручкой.

Затем я слышу, как половицы скрипят, и мое тело напрягается при мысли о том, что она стоит за мной, одетая только в мою тонкую белую майку.

— Не уходи, — шепчет она.

Моя рука опускается с дверной ручки, и в этот момент я понимаю, что есть очень немного вещей, в которых я могу ей отказать, если бы только она попросила меня.

Более того, я понимаю, каким чертовски смертоносным она заставляет меня быть.

Просыпаться, чувствуя темное присутствие в своей комнате, должно ощущаться пугающе. Но я сразу поняла, что это был он. Я чувствовала его даже во сне. С тех пор как меня здесь держат, каждую ночь я вижу сны только о нем.

Я неверно истолковываю сигналы? Или это взгляд Килла скользит по моему телу, оставляя за собой ощущение влажности и жара? Я выдумала, как его мышцы напряглись, когда он поймал меня на том, что я смотрю на него сегодня днем? Или как его губы едва не дрогнули в улыбке, когда я поймала его взгляд?

Вдруг я чувствую себя такой открытой и уязвимой. Он следил за тем, как я сплю. Моя кожа начинает быстро теплеть, и я вздрагиваю от страха, что в любой момент могу воспламениться, осознав, что Киллиан Брэдшоу — единственный человек в этом мире, рядом с которым я чувствую себя в безопасности.

Как иронично — безопасно в руках убийцы, моего похитителя.

— Не уходи, — шепчу я.

Я была готова смотреть, как он покидает мою комнату. Он так хорошо сдерживал себя, но я знаю, что мы оба это чувствуем.

Как можно не ощущать напряжения между нами? Это как схватить оголенный провод и позволить электрическому току сжечь меня до костей.

Моя цель — сбежать, так было всегда. Но сегодня… он пришел в мою комнату, чтобы посмотреть, как я сплю. Сегодня я отдаю всю себя Киллиану Брэдшоу.

Рука Килла отрывается от дверной ручки, и я чувствую, как мое сердце наполняется облегчением.

Мои ноги движутся в такт нашей безмолвной мелодии. Килл не оборачивается, но его плечи расправлены, мышцы напряжены, а кулаки сжаты по бокам. Каждый шаг, который я делаю, усиливает острую боль внутри меня.

Я никогда не чувствовала такой пустоты, с таким сильным желанием заполнить ее.

Остановившись позади Килла, я скользнула взглядом по