Оливия Карент - Кракле
Алек провел рукой по лицу, как бы стирая с него остатки сна, и бесстрастно сказал:
— Хорошо, Баррет. Иди, — и как только тот ушел, плотно закрыв за собой дверь, взглянул на Ванду. — Так что такое экстренное произошло? Зачем я тебе так срочно понадобился, Ванда?
Она кокетливо улыбнулась и наклонилась к его лицу.
— Ты не хочешь поцеловать меня, Алек? — игриво спросила она, положив на его грудь свои руки.
Он слегка сжал их, решительно убрал и холодно ответил:
— Не хочу.
Затем, после недолгой паузы, продолжил:
— Я хочу другого. Я хочу знать, почему ты оказалась в моем доме, Ванда. Хочу знать причину.
Ванда встряхнула волосами и звонко рассмеялась:
— О, Боже! Алек, ты неисправим! Здесь что? Мужской монастырь, в который вход женщинам категорически запрещен?.. Ну сколько можно выстраивать из себя Бог знает что!.. Алек, ты же — нормальный мужчина. Ну с чего, скажи на милость, ты решил, что появление в твоем доме женщины повредит твоей репутации? Кого и в чем ты хочешь убедить? Своих будущих тестя и тещу? Жену?.. Да с их стороны было бы верхом наивности и глупости предполагать, что ты до 30 лет невинен, как новорожденный младенец!
— Ванда, я не желаю обсуждать ни с кем… и с тобой, в том числе!.. свой образ жизни, свое поведение, установленные правила! — с нескрываемым раздражением заявил он.
Она, заметив это, примирительно произнесла:
— Алек, не сердись! Я приехала, чтобы уговорить тебя изменить свое решение. Вчера по телефону ты был так категоричен. И мне показалось, что будет лучше, если мы обсудим все при личной встрече. Алек, ну объясни, почему мы не можем сейчас отправится со всеми вместе? Почему? Намечается такой веселый грандиозный пикник! Я очень хотела бы, чтобы мы с тобой…
— Нет! — резко отрезал он и нахмурился.
— Ну почему? Почему, Алек? — настойчиво продолжила огорченная его отказом Ванда. — Почему ты, взрослый самостоятельный мужчина, так тщательно скрываешь наши отношения? Что в них такого уж необычного? Подумаешь!.. Мы — свободные люди. Независимые! И можем поступать, как нам заблагорассудится. Не взирая на чье-либо мнение! Разве я не права, Алек?
— Возможно, — бесстрастно согласился он. — Но мое решение неизменно. Ни на какой пикник я не поеду. Ни сегодня, ни впредь. Потому что… и это главное!.. ты нарушила мое требование, Ванда. Явилась в мой дом. А значит…
— Нет!!! — громко воскликнула она, не дослушав. Ванда по его виду догадалась о том, что он собирается сказать сейчас.
Алек упрямо качнул головой и твердо завершил:
— А значит, наши отношения с этой минуты прекращаются. Пожалуйста, позволь мне встать. Я провожу тебя.
Она поднялась с постели, растерянно посмотрела на Алека, одевающего халат, и возмущенно запротестовала:
— Но Алек!.. Так не расстаются нормальные люди! Что за глупость! Нам было так хорошо вместе! Из-за такой пустяковой причины, как мой незапланированный визит, окончательно прерывать отношения!.. Господи! Я ничего не понимаю! Ты — одинокий мужчина. Алек, откуда такая тяга к какой-то немыслимой по нынешним временам благопристойности? Опомнись! Вспомни, в каком веке ты живешь! Ей— Богу, это даже смешно! Заниматься любовью с женщиной, а потом вдруг из-за какого-то малозначительного пустяка начинать изображать ангела с крылышками!
— Ванда, я никого не изображаю. И изображать не собираюсь. Я такой, какой есть. И занимались мы не «любовью», а сексом. Потому что любовью «заниматься» нельзя, — размеренным ледяным тоном произнес Алек, завязывая пояс халата. — Понимаешь, Ванда, о чем я? Можно заниматься сексом и можно любить. ЛЮБИТЬ! — подчеркнуто, по буквам, повторил он. — В нашем случае об этом не было и речи. Я благодарен тебе за все, что было между нами. Но ты совершила ошибку, Ванда. Не выполнила мое требование. Значит, доверять я тебе не могу. Поэтому, повторяю, с этой минуты наши отношения прекращаются. Пойдем, я провожу тебя.
— Хм— м!.. — презрительно выдохнула та и, резко развернувшись, направилась к выходу.
Алек распахнул дверь и, пропустив Ванду вперед, вышел вслед за ней. Едва он шагнул через порог, как внизу появилась Лора в сопровождении Баррета.
Брови Лоры высоко взлетели вверх, когда она заметила на площадке второго этажа господина Редфорда в халате и какую-то красивую девушку. Лора на мгновение замерла, затем, быстро справившись с собой, вежливо произнесла:
— Доброе утро.
— Доброе утро, Лора. Здравствуйте! — услышала она в ответ и вместе с Барретом проводила взглядом спустившегося по лестнице хозяина и его гостью, с которой тот коротко попрощался и самолично запер дверь.
После этого Алек медленно подошел к Лоре, сунул руки в карманы халата, помолчал какое-то время, потом вдруг зачем-то сказал:
— Это… одна моя… знакомая…
Лора равнодушно повела плечом и, донельзя удивленная тем, что господин Редфорд решил, непонятно почему, что-то объяснять ей, тихо произнесла:
— Да… Конечно… — и внезапно, прямо посмотрев в его глаза, едко заметила: — Вы напрасно придирались ко мне, господин Редфорд. Как оказалось, у вас не менее… если не более!.. общительный характер, чем у меня!
— Видите ли, Лора… — Алек ответил на ее взгляд внимательным задумчивым взглядом своих темных глаз. — Я не настолько уж и общителен, как вы только что заключили. Вы заблуждаетесь, Лора, на мой счет. В особенности, делая свои выводы, основываясь на единственном факте. Теперешнем. Он обманчив, Лора. Поэтому и заключение ваше — ошибочно.
— Да какая разница! — усмехнулась Лора. — Мне это безразлично, господин Редфорд. Я всего лишь хотела своим замечанием хотя бы немного оправдать себя в ваших глазах. И избавить в дальнейшем себя от упреков и придирок с вашей стороны по поводу моей сверхъестественной коммуникабельности. Я добивалась только этого. А выводы… какая разница, по какому поводу!.. человек вправе делать такие, какие сочтет нужным. О моих вы судить не можете, поскольку публично я их не высказывала. И можете не сомневаться! Не выскажу! Нигде и никогда! — она помолчала и уже более сдержанно, официальным тоном, спросила:
— Господин Редфорд, нам необходимо согласовать меню на сегодняшний день. Мне подождать вашего вызова? Или вы сами зайдете на кухню?
— Я зайду к вам сам, Лора.
Алек окинул ее изучающим взглядом и быстро ушел. Баррет посмотрел ему вслед, затем повернулся к Лоре и возмущенно проворчал:
— Вот ведь принесла нелегкая эту посетительницу! Ворвалась! Разбудила хозяина! Испортила ему настроение! Теперь он весь выходной будет мрачный да недовольный ходить. Ну что ты будешь делать!..
