Кофе по-ирландски - Алла Полански
– А тебе кто-нибудь говорил, что для девушки ты слишком много пьёшь?
– А тебе не пофиг?
– Пофиг.
– Ну так иди, поищи ту блондинку и поучи её жить. А я в домике, – злорадно бросаю ответ и, характерно так, руки над головой складываю.
– Так что? Незабываемая блондинка, да?
– Не знаю… Это тебя спросить надо, насколько она незабываема.
– А я забываем?
– Ты невспоминаем.
– Как страшный сон?
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет.
– Отлично. На этом аудиенция окончена.
Уходит. И хорошо.
Вечер перестаёт быть томным, и я собираюсь домой. Прощаюсь с девчонками, выхожу на улицу и ловлю такси. Середина марта, а всё равно очень холодно.
Как назло, нет такси, лишь водители с непроизносимым акцентом предлагают отвезти в любой район Москвы, только с единственным условием – если я покажу дорогу.
Наконец, подъезжает жёлтая «Приора» с шашечками, и я плюхаюсь на большое мягкое сиденье. Домой. Спать.
По дороге, в свете мелькающих огней ночного города, читаю пришедшие на мобильный сообщения.
«Как у тебя дела?»
«Я просто хотел узнать, как дела»
«Скучаю. Целую. Лёша»
«Почему не отвечаешь? Я волнуюсь»
«Если не ответишь – приеду завтра к тебе. Сильно волнуюсь»
«Я что-то сделал не так?»
«Всё равно ты – лучшая. Зайка»
Вот чё-ё-ёрт!
Не отвечаю. Просто не знаю, что именно написать.
Подъезжаем к подъезду. Из такси выхожу заплаканной. Иду к подъезду.
– Ну так что? Может, всё-таки отметим дебют?
Резко поворачиваюсь – Паша.
Ступор. Полная несостыковка.
– А ты, вообще, как тут оказался?
– Пить меньше надо. Я на заднем сиденье ехал.
Теперь я думаю, что погорячилась насчёт жеманки в креманке. Похоже, моя оперативка тоже нуждается в срочном апгрейде.
Стоя истуканом, я молча смотрела на Пашу, и до меня никак не доходило, а как это он, собственно, мог очутиться на заднем сиденье такси, которое я поймала?
– Ну что?
– Что – что?
– Ну что, пойдём домой?
– В смысле?
– В смысле холодно, и спать уже хочется.
– А-а-а, ну да… Пока, Паша.
Открываю дверь подъезда и собираюсь войти.
– А ты всегда так к провожающим относишься?
– Как именно? Вроде бы все приличия соблюдены, я сказала «пока», что ещё?
– А чаем горячим не угостишь, что ли?
– Ещё чего захотел! Блондинки тебя пусть угощают!
– Да я серьёзно… Мне бы чаю попить и поспать… ну, в смысле просто поспать…
– А что, ты, Паша, ещё и бомж?
– Нет.
– А что ж к себе не едешь чайком побаловаться?
– Ну а если я уеду, кто тебя завтра от похмелья спасать будет?
– С чего это ты взял, что у меня будет похмелье?
– Считал, сколько ты выпила. Могу с полной ответственностью сказать: похмелье будет и довольно жёсткое. И если ты меня сейчас не пустишь, то завтра сама же обвинишь в том, что у меня нет никакой совести и я, такая сволочь, бросил тебя в трудную минуту.
– Просто потрясающие выводы! Но скажу тебе – нет. Справлюсь со своим похмельем как-нибудь сама.
– Если не пустишь, придётся мне всю ночь просидеть под дверью, а утром взламывать её и спасать тебя.
– Не говори ерунды!
– Я ведь правда под дверью сидеть буду… и песни орать… Подумай – самой перед соседями неудобно будет.
– Ты точно полный задрот!
Хлопаю перед его носом дверью и запираюсь на замок.
Смываю макияж, чищу зубы и собираюсь лечь спать.
За дверью слышится ужаснейшее исполнение «Радыё Свабода», но зато на чистейшем белорусском.
Боже! Открываю дверь. Соседи не совсем адекватные люди – могут и в полицию позвонить.
– Заходи.
– Я предупреждал.
– Ты что, приехал из Белоруссии и тебе жить негде, что ли?
– Ага, я из Минска, но жилищную проблему давно решил.
– Ну конечно, теперь-то точно решил…
– Да брось, я живу-то не особо далеко от тебя.
– Ну и что мне теперь с тобой делать?
– Да ничего. Я на кухне посижу, а ты иди спать.
– Отлично! Так и сделаем. Чай найдёшь сам. Кстати, поёшь ты просто чудовищно…
– Ну зато у меня много других талантов.
– Страшно даже и спрашивать, какие именно…
Ушла спать. Да, вот так спокойно ушла спать. И ведь заснула моментально!
***
19 МАРТА
Обещанное Пашей похмелье накрыло уже через пару часов. Я проснулась от невероятно сильной жажды и разрывающей мозг головной боли. Открыла глаза и застонала. И главное – совершенно забыла, что на кухне сидит бомж из Белоруссии, не умеющий толком даже свои песни петь.
Встаю и иду на водопой, по дороге держу оквадратившуюся голову руками и причитаю.
Захожу на кухню, вижу спящего, сидя за столом, Пашу и с трудом вспоминаю, как он тут оказался. Координация движений полностью потеряна, я даже не могу дотянуться до чайника. Плюхаюсь рядом за стол и допиваю остывший чай, которым угощался мой ночной гость. Он вздрагивает и просыпается.
– Что, плохо совсем?
Киваю в ответ, и в этот момент на меня накатывает такой приступ тошноты, что я срываюсь с места и бегу в ванную.
За мной забегает Паша.
– Да уйди ты хоть отсюда!
– Дай я тебя умою.
Освежает холодной водой, вытирает полотенцем моё опухшее лицо, потом мочит полотенце под краном и ведёт меня в комнату.
– Так! Ты сейчас ложишься, прикладываешь полотенце к голове, а я мигом! Где твои ключи от квартиры?
– Вы все там в Минске раздаёте кому попало ключи, да?
– Мне для дела.
Протягиваю ему ключ от квартиры, где хранятся все мои, хоть и небольшие, но всё-таки бережения.
Не помню, сколько его не было, помню только страшную муку. Наконец дверь открылась, и в комнату вбежал Паша, победоносно держа пакет с нарисованным на нём красным крестом. Через пару минут у меня в руке был стакан с водой и шипящей в ней таблеткой.
– Пей!
Выпила.
– Тошнит?
– Да нет уже… вроде не тошнит…
– Сейчас чая крепкого с лимоном тебе сделаю.
Убегает на кухню, гремит чем-то и приносит дымящийся ароматный напиток.
Заставляю себя выпить и это.
– Я тут тебе ещё кефирчика купил и минералки. Как сможешь, так выпей всё это – легче станет. А сейчас просто спи.
Послушно откинулась на подушки
