Леди и Бродяга - Ксюша Левина
– Тебя кто-то подослал? – Я сглатываю.
Он пожимает плечами. Может, это сын каких-то друзей родителей и Вера решила, что мне нужно начать с ним встречаться, чтобы стать нормальной? Она вечно про это говорит. Правда, одежда у него странная. Но, может, он просто бунтарь, как я? Или я не бунтарь, а скорее не от мира сего?
– Нет, не думаю, что я тот, кого можно подослать. – Он смеется, прикладываясь к бутылке с колой. – Просто ты интересная, платье там, книжка. Ты, наверное, и на каком-нибудь музыкальном инструменте играть умеешь?
– На в-виолончели. А откуда ты знаешь? – Мне не по себе, но не страшно.
Парень улыбается еще шире. Не могу понять, плохой он или хороший, и поэтому не знаю, уйти или остаться.
– Артем. – Он встает со своего места и протягивает мне руку.
– Лидия. – Я подаю свою, и Артем рассматривает пару колец, украшающих мои пальцы.
– Пойдешь вниз?
– Нет.
– Почему?
– Не особенно я там вписываюсь.
Мы все еще держимся за руки. Рука Артема теплая и большая, моя по сравнению с ней просто кошачья лапка.
Он смотрит на меня сверху вниз, и я наконец встаю, чтобы уйти к себе и, быть может, взять плед – тут слишком холодно – или вовсе остаться в своей комнате, но там будет шумно. Артем помогает мне подняться, смотрит, как я надеваю туфли на низком каблуке, и подает книгу.
Мы подходим к лестнице, ведущей вниз, когда толпа друзей Веры во главе с ней высыпает на крышу, и я замираю, как зверек перед охотником. Вера качает головой, глядя то на меня, то на Артема. Рядом стоит ее Антон, ерошит рукой волосы, ухмыляется. Он всегда изучает меня взглядом, будто оценивает, мне это не нравится.
– О, а это у нас кто? Тема, ты себе даже на крыше девчонку нашел? – спрашивает кто-то.
– Так, Вера, ты нас не знако-о-омила! – завывает молодой парень, стоящий рядом с Антоном.
Один из друзей Веры по институту делает шаг вперед, я его прежде не видела, значит, это не очередной сын друзей семьи.
– Тема, познакомишь с новой подружкой? – задает вопрос один из ребят, что стоят особняком от гостей Веры.
Одеты не так хорошо, как остальные, мне кажется, что они тут лишние. Все смотрят на них косо. Девушка с короткими синими волосами, уложенными в небрежные локоны, два парня в худи и кедах – такое не носят в нашем доме.
– Да, Тем, нам так интересно, – закатывает глаза девчонка с синими волосами и буквально прожигает меня взглядом. Ни разу в жизни ко мне не было обращено столько внимания.
Артем молчит, но я чувствую на спине прикосновение теплых пальцев, что ощущается немного странно, кажется, это поддержка.
– Не знали, что у тебя есть подружка. Чего по углам-то прячетесь или сосаться на крышу ходили? – Чей-то неуместный комментарий заставляет меня покраснеть, и я снова смотрю на Веру, у которой в глазах сотня невысказанных претензий.
– Да кто с ней будет сосаться, – злобно говорит она, и я отшатываюсь, словно от пощечины. Все начинают хохотать, сто раз повторяют слова Веры, и они будто множатся, увеличиваются в размерах, нависая над моей головой грозовой тучей.
– Простите, Леди Джейн, как мы могли такое подумать? – Один из друзей Веры отвешивает мне издевательский поклон.
– Только не вы! Кто угодно, только не вы! – восклицает другой.
– Размечталась, – тихо произносит подружка Веры Аня, обращаясь к каким-то девчонкам, и те начинают смеяться, глядя на Артема с такими улыбками, что мне становится не по себе, будто я слушаю не предназначенный для меня разговор. Он им нравится, вот что я подозреваю за этими взглядами.
– А что не так? – Этот вопрос задает Артем, и я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что мне не показалось.
Да, это он. Смотрит на толпу сурово и решительно, а потом на меня. Он как будто напряженно о чем-то размышляет.
Его рука со спины перемещается на мое лицо, большой палец касается щеки и через два коротких вдоха я чувствую на губах свой первый поцелуй, и он оказывается на вкус как сигареты и кола.
У меня по щеке сбегает слезинка и еще до того, как прекращается поцелуй, касается губ Артема. Мы стоим, прижавшись друг к другу, не дольше пары секунд, но сердце успевает облиться чем-то горячим – не то кровью, не то кипятком. Совершенно новое чувство, о котором я, пожалуй, прежде только читала.
– Не нужно так делать, – шепчу я и отворачиваюсь, так и не открыв зажмуренных глаз, чтобы никого не увидеть и не разрыдаться. Щеки пылают, дыхание сбилось.
Передо мной расступаются все, даже Вера, я вижу только их ноги, потому что не поднимаю головы. Мой первый поцелуй. И пусть я сейчас плачу, прижавшись спиной к двери маленькой ванной, примыкающей к моей спальне, я все-таки еще и улыбаюсь.
Вторая глава
Два месяца спустя
ВЕРА ПАРКУЕТСЯ У ИНСТИТУТА, но не торопится выйти из машины. Долго смотрит на меня и хмурится, словно готовится произнести речь. Мы редко разговариваем, поэтому я не удивлена, что ей трудно подобрать слова.
– Ну что, значит, первокурсница? – улыбается она, потирает руками бедра, потом смахивает с них невидимую пыль и глушит мотор.
На улице жарко, так что на Вере кроп-топ с открытыми плечами, через руку перекинут черный жакет, волосы собраны на макушке в тугой хвост, как у Арианы Гранде.
– Вроде как, – киваю я.
– Не наломай дров в первый же день, ладно? – В голосе сестры появляется строгость. – Они… не обязательно сразу тебя полюбят.
Я вздыхаю. Понимаю, о чем она. В школе у меня почти не было друзей, так почему они должны появиться тут? Мама шутит, что я из другого века и должна была родиться на три-четыре поколения раньше, когда у нашего прапрадеда был дворянский титул, и я, быть может, жила бы счастливо, играя на виолончели и читая романы. А уж как я бы этого хотела, кто бы знал.
– Ты уверена, что… – Она машет в мою сторону рукой, в которой зажат телефон, и обводит им не то мое лицо, не то одежду. – Может, хоть бант этот снимешь?
Речь про бархатный кремовый бант, которым стянута на затылке половина волос, завитых в крупные локоны.
– Нет, спасибо, – вежливо улыбаюсь ей, будто сестра предложила что-то обыденное и совсем не обидное. Например, оставить вещи в машине или одолжить мне солнцезащитные очки.
– Ладно,
