Когда горит огонь - Ханна Грейс
– Это немыслимо. Нейт, ты зн… – Она поворачивается к своему парню, который пытается незаметно достать деньги из кармана. – Ах ты, придурок! Вы все придурки.
Нейт вручает пять долларов Джей-Джею и крепко обнимает Стейси, нежно целуя ее в висок.
– Ты даже не пыталась держаться. Я мог купить тебе куриных крылышек на эти деньги.
– Немыслимо! Просто мне так грустно… Вы все разойдетесь каждый своей дорогой, грусть просто в воздухе витает.
– Если я скажу, что Расс не ставил на твои слезы, тебе станет легче?
Ее мокрые глаза встречаются с моими, и она улыбается.
– Спасибо, кекс. Ты не попал в мой черный список.
Никогда не признаюсь, что вообще не делал ставок, просто киваю ей: пусть думает, будто я ставил на то, что она не заплачет. А я знал, что заплачет.
– Прошу прощения, – перебивает Генри. – Я тоже не ставил.
Он тоже знал, что Стейси заплачет, просто из солидарности не стал играть.
Джей-Джей еще пересчитывает деньги, когда входит Лола. В руках у нее – пакеты с красными кру2жками. Глядя на очередь, она хмурится:
– Что, она заплакала?
– Ага, – хором отзывается комната.
– Черт возьми, Анастасия! – Лола роняет пакеты на колени Робби, наклоняется его поцеловать, а потом лезет в сумочку за наличными. – Джохал, это последний раз, когда ты вытаскиваешь у меня деньги.
– Пока я не провалюсь в хоккее и не последую своему истинному призванию в жизни. Стриптизу.
– Да, до тех пор.
– А теперь, когда все расплатились с долгами, можем мы уже начать этот балаган? – стонет Робби.
Тишина возвращается. У всех в головах крутится одна и та же мысль. Нейт прочищает горло и кивает.
– Последний раз.
Как только Лола разражается смехом, странная атмосфера рассеивается.
– Хорошо, Александр Гамильтон. Драматизм – это по моей части. Собрались тут артисты погорелого театра.
Глава 2
Аврора
Мне не следовало сюда приходить, но есть в баскетболистах что-то такое, отчего я теряю контроль.
Я сказала, что не пойду, и Эмилия уже ждет меня в доме хоккеистов, поэтому даже не знаю, почему позволила чертову Райану Ротвеллу убедить меня поменять планы и заскочить к нему. Почему я питаю такую слабость к высоким мускулистым парням, которые так хорошо действуют руками? Это одна из величайших загадок жизни, которую пытается разгадать половина девушек в Мейпл-Хиллс, судя по толпе на баскетбольной вечеринке.
Несколько хоккеистов оканчивают колледж, и сегодня у них прощальная вечеринка. Мы с Райаном прощались четыре раза на прошлой неделе, и, каким бы замечательным ни был этот парень, мы оба знаем, что поддерживать отношения он не будет. В следующем месяце он переходит в НБА, и я не питаю иллюзий, что в ближайшее время получу приглашение на матч в первый ряд. Однако это не помешало мне прийти по первому его зову, что больше говорит обо мне, чем о Райане.
Стою, никого не трогаю в тихом углу на кухне, обдумывая свои жизненные выборы и грея в руках выпивку, как вдруг вдоль кухонного стола ко мне придвигается непрошеный гость. Я инстинктивно закатываю глаза в ту же секунду, когда Мейсон Райт открывает рот, но это его не останавливает.
Он забирает у меня бокал, чего, как ему известно, я терпеть не могу, и отпивает из него.
– Что, Робертс, высматриваешь очередную жертву?
Боже, как я его ненавижу.
– Тебе баиньки не пора, Райт?
Окинув взглядом мою фигуру, он ухмыляется, отчего мне становится противно.
– Это приглашение?
К счастью, рядом с этим баскетболистом проблем с самоконтролем у меня не возникает.
– Приглашение отвалить и оставить меня в покое? Да.
Мейсон хихикает, и меня бесит, что он чему-то радуется. Не знаю, где этот парень набрался такой самоуверенности, но ее нужно разливать по бутылкам и продавать. Не знаю никого наглее этого пацана, тем более среди первокурсников.
Он возвращает мне стакан и наклоняется чуть ближе.
– Ты же знаешь, как меня заводит, когда прикидываются недотрогами?
– Я не прикидываюсь, Мейсон. Не доставай меня.
– Это почему же?
– Помимо того, что я терпеть тебя не могу? Ты первокурсник.
– Ты всего на четыре месяца меня старше.
Он сдвигает брови: как же так, девушка не падает перед ним на колени.
– Ты пер-во-курс-ник, – повторяю я.
Ему архисложно поверить, что девушка им не интересуется. Отчасти потому, что в привлекательности парню не откажешь, но главным образом из-за его чертовской самоуверенности. Мейсон больше похож на типичную рок-звезду, чем на баскетболиста. Высокий, черноволосый, с пронзительными голубыми глазами и бледной кожей с замысловатыми татуировками на руках и спине. Я со вздохом допиваю из бокала.
– Мне не нравятся ребята моложе меня.
– Осторожнее, принцесса. – Он прикрывает смешок рукой, и я прищуриваюсь. – Выставляешь напоказ проблемы с папой.
– Моя единственная проблема – это ты. – Хочется его задушить, но он может решить, что это прелюдия. – Кстати о папах. Как поживает директор Скиннер?
Каким бы нахалом ни был мой заклятый враг, есть у него одна слабость: его папа. Никто не знает, что он возглавляет в Мейпл-Хиллс спортивный отдел, и Мейсон хочет сохранить это в секрете, потому и взял девичью фамилию матери. Можно подумать, что, если у нас обоих проблемы с отцами, это поможет нам сблизиться, но мы никогда не ладили и друзьями не станем. Могу с уверенностью сказать, что всегда буду терпеливо ждать его краха.
– Приятно знать, что вы с Райаном разговариваете в постели обо мне. – Его фирменная ухмылка мгновенно сменяется хмурой гримасой, и он тянется к ближайшей бутылке. – Я переезжаю в комнату Рая, разве он тебе не говорил? Я даже не буду менять код на двери, чтобы ты могла попасть.
Этот парень не знает, когда нужно заткнуться.
– Очень мило. Но, серьезно, Мейсон, можешь дать мне телефон своего папы? Он такой крутой. – Так и есть. – И я хочу получить место в баскетбольной команде.
– Иди к черту, Аврора. – Он со стуком ставит бутылку обратно на стол и идет в сад.
– Осторожно, принцесса! – кричу я ему вслед. – Выставляешь напоказ проблемы с папой.
Меня обнимают сзади за талию, и я собираюсь ответить пинком, но слышу хорошо знакомый глубокий голос:
– Я не стану вытаскивать тебя из тюрьмы, если ты его убьешь.
– Он сказал, что у меня проблемы с папой.
Я поворачиваюсь к Райану. Вид у него озадаченный, словно он не вполне понимает, о чем речь.
– Только я сама могу об этом говорить.
Он кивает.
– Дошло. А что ты такого ляпнула, чтобы так его разозлить?
