Темные удовольствия - Мила Кейн
— А что?
Я пожала плечами.
— Просто интересно. Ты в порядке? — добавила я.
Это была ошибка, я сразу же это поняла. Мальчик напрягся и отступил от меня. Был момент, когда я увидела его боль. Что-то ужасное и печальное случилось с его матерью. Это было источником его ярости; я поняла это по доле секунды уязвимости на его лице. Затем гневная маска встала на место.
Он окинул меня взглядом с ног до головы, усмешка исказила его черты.
— Ты спрашиваешь, в порядке ли я? Дочь уборщицы?
От его холодного смеха у меня по спине пробежал холодок.
— Ты была бы менее жалкой, если бы была дочерью одной из шлюх моего отца. По крайней мере, твоя мать получала бы хорошие деньги. — Он поднял с пола мой комикс. — Вместо этого ты не только отброс, но и нищий отброс.
Он вырвал иллюстрированную страницу, прежде чем я успела его остановить. Я боролась за свою мангу, но к тому времени, как мне удалось выхватить ее из его цепких рук, она была полностью порвана. Он бросил разорванные листы на пол.
— Приберись, Золушка, или пусть это сделает твоя мама. Мне все равно, — сказал он, в его голосе прозвучала скучающая злоба, затем повернулся на пятках и зашагал прочь.
Гнев подступил к горлу, на мгновение лишив меня дара речи. В голове пронеслись последние несколько секунд. Этот хулиган думал, что может вот так просто унижать меня? Ну уж нет.
— Мне жаль, что твой отец так сильно ненавидит тебя… Держись, крутой парень. Однажды все наладится! — окликнула я его, мой голос сочился слащавой фальшивой заботой. Я никогда не умела молча сносить обиду.
Он остановился как вкопанный посреди мраморного коридора, его руки снова сжались. В яблочко. Я задела его за живое, и он заслужил это за то, что порвал мою мангу. Я вздернула подбородок и приготовилась встретить его жестокость лицом к лицу, когда до нас донесся голос.
— Господин Беккет? Вы уже вернулись из школы? Я не знала, прошу прощения. — Миссис Линтон пронеслась мимо меня и остановилась возле взбешенного мальчика.
Он смотрел прямо на меня, даже не удостоив взглядом заискивающую экономку.
Я повернулась и подобрала свою порванную книгу, запихивая обрывки в рюкзак.
— Я пойду помогу маме, — пробормотала я, избегая сердитого взгляда мальчика и неодобрения миссис Линтон.
Как она его назвала? Господин Беккет. Пристрелите меня немедленно, что за богатый болван.
— Как тебя зовут? — потребовал Беккет и протянул руку, чтобы схватить меня, когда я попыталась проскользнуть мимо него.
Я остановилась, пытаясь вырвать свое запястье из его крепкой хватки.
— А что?
— Не задавай вопросов, девочка. Что бы сказала твоя мать о твоих манерах? — упрекнула миссис Линтон. — Назови нам свое имя, или вы оба можете отправляться домой прямо сейчас.
Я проглотила свой отказ. Какая разница, знал ли он мое имя? Похоже, я могла стоить маме работы. Чувство вины обволокло мой язык, и я подняла глаза на хулигана.
— Ева. Ева Мартино.
— Ева, — повторил он. — Ева Мартино. — Звучало так, будто он запоминал наизусть.
Мне ни капельки не понравился расчетливый блеск в его глазах. Он наклонился и удержал меня на месте, чтобы тихо прошептать:
— Ты — труп, Ева Мартино.
— Мне… мне нужно идти, — пробормотала я, вырываясь из его хватки и спеша в сторону комнаты, где я в последний раз видела маму.
На этот раз он отпустил меня.
Беккет
15 ЛЕТ
Мой пятнадцатый день рождения стал моей первой большой вечеринкой в Клифф Поинте. Отец почти не бывал дома, так что ему было все равно. С тех пор как умерла мама, он редко появлялся в нашем доме в Хэйд-Харборе, бросив меня на мачеху.
Колетт.
После маминой смерти мне потребовалось много времени, чтобы снова почувствовать себя дома в Клифф Поинте. Я мучил себя мыслями о том дне, сожалениями. Мне мерещилось, как она исчезает в коридорах и проскальзывает в комнаты. И все же мне было комфортно с ее призраком.
Все это прекратилось, когда появилась Колетт. Отец женился на ней еще до того, как я с ней познакомился. В тот день, когда Ева Мартино стала свидетельницей моих слез, я знал Колетт всего две недели. Тогда я думал о ней только как о раздражающей подражательнице любящей матери.
Я понятия не имел, что она еще хуже.
Намного, намного хуже.
Вечеринка в честь моего пятнадцатилетия по какой-то дурацкой причине была оформлена в гавайском стиле. В бассейне было полно тематических поплавков, детям подавали фруктовые коктейли (родителям — алкогольные), и все были одеты в свои лучшие гавайские наряды.
На мне были футболка и шорты — именно то, что я надел бы на Гавайях.
Присутствовали все друзья Колетт. К счастью, она разрешила мне пригласить нескольких школьных друзей. Мне нужны были только Маркус Бэйли и Ашер Мартино, два моих лучших друга и товарищи по хоккейной команде.
К сожалению, Ашер привел с собой свою сестру-близнеца Еву.
Еву, ту самую девчонку, которая шпионила за моей распавшейся семьей в самый неподходящий момент. Отважную маленькую Золушку, которая раздражала меня с первого дня, но была в безопасности от моего гнева из-за того, кем был ее брат.
— Бек! — Колетт настаивала на том, чтобы называть меня тем же прозвищем, которое использовала моя мать. Каждый раз, когда она произносила его, я ненавидел ее еще больше. Что было настоящим подвигом, если учесть, что большая часть моего сердца уже почернела и сгнила от ненависти к женщине, которая жила со мной. И все же мне это удавалось.
— Пойдем, поможешь мне кое с чем в домике у бассейна, — сказала она, проносясь мимо меня в белом купальнике и туфлях на высоких каблуках. Женщина считала себя сексуальной, но на самом деле ее внутренняя сука сквозила во всем, что бы она ни носила.
Я послушно последовал за ней к домику у бассейна. В последнее время Колетт вела себя со мной по-другому, и мне это не нравилось. Ее взгляд задерживался на мне, когда я плавал, а руки иногда скользили по моим плечам или похлопывали по бедру. Возможно, она думала, что мы наконец сближаемся, формируем настоящие семейные узы. Она понятия не имела, что я не собирался давать ей и шанса на сближение.
В домике у бассейна было душно, что вполне объяснялось теплой августовской погодой.
— В чем дело? — сразу же спросил я.
— Мне нужна помощь, чтобы нанести крем от загара.
