Александра Ермакова - Глоток горького горячего шоколада
Вожделение в гагатовых глазах сменилось досадой - Каплан вышел тихо как тень и чуть слышно закрыл за собой дверь.
Растерянно уставилась на выход. Обхватила руками плечи, ощутив наготу сильней, чем когда бы то ни было. Спрятаться некуда, убежать никак. Вновь загнала себя в угол. Меня продолжало бросать из огня да в полымя! О чём Фатих? Что опять болтал? Что испортила? Ответы не появлялись. Я злилась и негодовала. Сексуальный маньяк! Психушка по нему плакала. Понимала, расплата за сегодня ждала кровавая. Пора действовать! Утерев слёзы, покинула спасительную комнату. Выискивала Мурада, но он так и не появился. Переходила из зала в зал как призрак, ведь никто не решался ко мне подойти, только поглядывали испуганно-заинтересовано. С Иркой успела перекинуться всего парой слов, когда поздравляла с замужеством.
- Будь счастлива, - шепнула, прижавшись к щеке подруги и задержавшись, чуть дольше положенного.
- Тань, ты меня расстроила, - отозвалась Ирка. - С тобой точно всё нормально? Мне не помогала, подругой отказалась быть. Ладно, поняла: нехорошо себя чувствуешь, но сейчас выглядишь так, будто мы больше не увидимся!
Я оторвалась от спасительного тепла, ощущая позади нетерпеливое сопение Фатиха. Отступила, но Иришка вновь притянула:
– Уеду на полгода, - едва слышно, но победоносно шепнула: - Поэтому когда увидимся, не знаю! Хочу первой поздравить…
Я опешила:
- Ты о чём?
- Не задерживать очередь, - рявкнул Каплан, проталкивая меня дальше к Салмаду. Бросила умоляющий взгляд на Ирку, но её уже увлекала поздравлениями полная турчанка. Подруга успела мне подбадривающе улыбнуться. Отвернулась и приняла с милейшим лицом старческий поцелуй новоиспеченной родственницы.
- Сделаешь ей больно, уничтожу, - с ледяным спокойствием как можно тише сказала Салмаду. Не дай бог, подруга услышит – вопросов не оберёшься.
- Я любить её, - отозвался он одними губами. – Танья, всё не так…
На предплечье вновь сомкнулись раскаленные хомуты и меня отпихнули. Я отступила и, стряхнув оковы пленителя, пошла не разбирая дороги. Зал, второй… Всё будто смазанные картинки – мелькало, рассеивалось, ускользало. Налетела на очередного гостя и встрепенулась:
- Мурад, спаси! – его появление точно глоток свежего воздуха. Я ожила. Турок развернулся и, как бы проходя обратно, шепнул:
- Тянуть время, я помочь.
Меня ненавязчиво подтолкнули в спину – охрана подоспела и я, продвигаясь на выход, бросала на Мурада взгляды, полные мольбы. Он, придерживая бокал, отсалютовал и подмигнул. Планы поменялись. Резко остановилась у ближайшего столика с выпивкой и холодной закуской. Меня трясло от возбуждения. Если раньше, не знала, что предложить взамен, то теперь дилемма решилась. Подарок Фатиха… Цена есть у всех…
- Идти в туалет, - прошёлестел незнакомый голос с сильным акцентом. Силясь не выдать себя, покосилась. Маленький, щупленький турок взял бокал с шампанским, но на меня не смотрел: - Там окно. Машина ждать внизу.
Неспешно отошёл и, остановившись у ближайшей компании, сразу подключился к разговору. Толпа негромко смеялась. Я оглянулась – охранники не рванули ко мне – видимо, приказ, не позволять общаться, а в одиночестве могу стоять, где хочу… Застыли за два столика до меня - ломали глаза и, по-моему, даже не мигали.
Подхватив бокал с игристым вином, величественно прошествовала к уборной. Бёдрами покачивала не переусердствуя, но так, чтобы ближайшие мужчины и Каплан видели – я иду. Мечтала, чтобы этот момент запечатлелся в его памяти до конца жизни. Остановилась возле двери и, бросив через плечо взгляд на любовника, пожирающего меня глазами, медленно осушила фужер. Фатих покачал головой. Даже отсюда видела – крылышки ноздрей неровно подрагивали, губы сжались в узкую полосу. Затаился – не дурак, знал, что не пью, а тут… Задумчивость на лице сменилась озабоченность – вновь покачал головой, всем видом говоря: лучше выкинь из головы бредовые нелепости. Я уже смаковала радость, предвкушала миг, когда Фатих узнает – русская сбежала. Рядом с ним прошёл Мурад, потягивающий скотч-виски. Усмехаясь, что-то шепнул - Каплан натянуто криво улыбнулся и кивнул, одарив меня хлестким прищуром. Закралось сомнение и любопытство: интересно, о чём говорили? На долю секунды показалась глупость – Мурад выдал просьбу о помощи. Если так – пиши пропало, но удрать нужно! Разжала пальцы – фужер звонко упал, разлетевшись вдребезги.
Отправила не менее ласковый поцелуй Фатиху и, зайдя в уборную, щёлкнула замком. В висках гулко пульсировало, ноги и руки тряслись. Была не была!
Просторное светлое помещение с кафельными стенами и полом. У дверец кабинок под мрамор округлые золотистые ручки, как и оправы крупных зеркал над белоснежными мойками. Небольшой стол-тумба в дальнем углу возле окна. Окно?! Подбежала и, едва не задохнулась от свежести, распахнув. В дверь постучали:
- Aç kapıyı![4]– громыхнул мужской голос одного из охранников и ударная дробь повторилась.
Лихорадочно соображая, что делать дальше, спрятала драгоценности в декольте. Подставила тумбу, скинула туфли. Неуклюже забралась и выглянула на улицу - уборная уже сотрясалась от грохота. Обдирая локти, вылезла и зависла, замирая от ужаса. Мандраж ознобом пробивал по телу, в животе тянуло. Набралась храбрости и спрыгнула - трава приняла мягко, но стопу подвернула. Стиснув зубы, похромала к припаркованной у дороги неприметной машине с затонированными окнами. Дверца приветливо скрипнула, открываясь, и мерзко проскрежетала, захлопываясь за мной.
- Teşekkürler![5]- выдохнула я, юркнув в автомобиль.
Затаилась - сидение со мной делил незнакомый мужчина. Большой… Нет, не так – очень большой и грузный. Пузо упиралось в водительское кресло, а на живот опускались три подбородка маленькой лысой и безбровой головы. Губы-шлёпки расползлись в широченную позолоченную улыбку. Крохотные тёмные глаза поймали меня на прицел и не отпускали.
Передние пассажиры аналогично - незнакомы... Водитель в бардовой тюбетейке, отороченной серебреными иероглифами, а угольная борода с проседью скрывала большую часть лица. Сосед – презентабельного вида. В чёрном костюме, как многие гости на свадьбе – видимо, один из них. Он выделялся среди троицы – богаче, холёней. Копна густых волос цвета горького шоколада аккуратно уложена. В зелёных глазах проскользнул расчёт, удовлетворение и торжество. А циничную ухмылку не скрыли ни крупный нос с горбинкой, ни идеально выведенная короткая, зауженная бородка.
Сердце подозрительно ёкнуло, в груди защемило. Я вцепилась за дверную ручку, но услышала щелчок – центральный замок зафиксировался. Машина сорвалась - меня охватил ужас. Бросил взгляд назад - на особняк. В распахнутом окне уборной мелькнули пальцы, зацепились за раму… Поднятое автомобилем облако пыли, заволокло обзор.
