Александра Ермакова - Глоток горького горячего шоколада
Свежесть едва не лишила сознания, шум и гам выбил из колеи. Я ошарашено оглядывалась. Ведь даже не знаю, где нахожусь. Затравлено смотрела уездирающих. Машины, мопеды, велики... пятки… Девчонки, кто смог встать, плелись, покачиваясь и дико озираясь. Я их понимала, как никто. Вокруг лес, чернеющие заросли, пугающие не меньше сутенёров – кто знал, какие твари там водились? Единственная проселочная дорога от одноэтажного дома: серого, полузаколоченного с гниющей крышей и шатающимися ступенями, вела в неизвестность. К тому же, темнело…
Резкий свет ослепил – прикрыла глаза ладонью:
- Танья, - плаксиво тянул Ахмед, умоляюще глядя в распахнутую с пассажирской стороны дверцу авто: - Быстрее! – сжал руль до скрипа.
Придя в себя, в два шага одолела ступени и села в машину, захлопнув дверцу.
- Твоя? – шумно выдохнула. Потрёпанный кожаный салон, заднее сидение – мусорка с достойным запахом: море пакетов, бутылок, огрызков, гниющих остатков еды.
- Нет, - точно в прострации отозвался мальчишка, и машина сорвалась с места. – В ней был ключ…
Открыла бардачок – вывалился очередной мусор. Пачки из-под сигарет, шприцы, жгуты, презервативы, женские трусики… Какая гигиена?! Плевать! Натянула крохотное ажурное белье... Вспомнился разговор с Фатихом насчёт целлофана на теле. Вышло примерно так, как говорила: в каждой шутке, есть доля правды...
Почувствовав себя одетой, когда бы то ни было, продолжила копаться: в самой глубине обнаружились нерабочие телефоны и доверенность на Димитриса Казима. Тварюга даже после смерти принес пользу. Запихнув всё обратно, проверила козырьки – над водительским оказалась карта. Покрутила, но, ничего не поняв, убрала.
На удивление Ахмед трезв как стеклышко. Видимо, алкоголь выветрился под напором адреналина. Машина ныряла по узким проулкам нищенского района. Мальчишка собирался ехать дальше в город, но я отговорила:
- Ты о чём? – подолом футболки утерла лицо от застывшей крови и грязи. - Хочешь на тачке Димитриса покрасоваться? Как думаешь, долго протянешь?
Ахмед дёрнулся словно ужаленный:
- Что делать? – его руки так крепко сжимали руль, что костяшки побелели.
- Сбросить машину подальше от города и отсидеться в другом, – рассуждала задумчиво. Обращаться в полицию не хотелось. В памяти нет-нет да и всплывали яркие моменты побега, точнее, его попытки. С уверенностью сказать: привиделось ли, не могу – героин стирал рамки реальности, но картинки проскакивали: оборванные, размытые… Я в полицейском участке и на ломанном английском, подкрепляя жестами, объясняла, что со мной приключилось. Смуглокожий мужчина в светло-голубой форме с темно-синими карманами и такой же фуражкой, кивал - его лицо серьезнело.
Провал…
Новый эпизод: я в камере на полу, цепляюсь скрюченными пальцами за решётку…
Опять дыра… и вновь знакомые стены крохотной комнаты. Злобные лица похитителей, входящих в экстаз. Кулаки, подошвы ботинок...
После такого рисковать и проверять достоверность видений не очень-то тянуло. Грабли люблю, недаром от одного мужчины сразу же в силки другого попала, но в этот раз обойдусь без них. Как повторял отец: «Умный человек учится на ошибках других. Глупый - на своих, а идиот продолжает биться головой в одну и ту же стену!» Мечтала дорасти хотя бы до середнячка.
Людей почти не попадалось, а если встречались, то отскакивали, но на лицах не было недовольства, удивления или гнева – безропотное восприятие действительности: «Я – бесправная тля и даже муха властительней и сильней», «на все воля аллаха». Продолжали идти с той же отрешённостью и неспешностью.
Странный народ, жестокие нравы, неприемлемые законы и порядки. Это - не мой мир, не моя страна, не мой менталитет. Я - другая! Всё, что есть во мне, отторгает такой закостенелый ритм жизни и однобокие суждения. Ограничения, касты, бесправие… И, плевать, что в последнее время была неотличима от серой массы, я всё же имею в голове нечто другое – жажду к сопротивлению, чтобы доказать: я – сильная! Я могу! Я горда, что могу независимо зависеть! История моего народа, моя страна, народ, семья мне дали это право с жизнью. Пусть мнимое и неосязаемое, но оно как кислородная маска. Задыхаешься? Глотни искусственного воздуха - полегчает! Попытку бороться за себя никто не может отобрать. Всё в твоих руках. Есть силы и воля – твори! Ни бог, ни дьявол, никто не в праве тебя порабощать. Ты свободен от рождения! Рабское вероисповедование тоже не по мне. Особенно если учесть мои злоключения. Моё сердце и душа не загрязнены узкими канонами религий. Вера у каждого своя и косить всех под одну гребёнку неверно. Дело вкуса, мироощущения. Я мыслю другими рамками, гранями. Верю в «нечто», но это остается во мне – на показ ничего не делаю. Моя церковь – тело. Паства – душа. Молитвы – мысли. Священник – разум. Главное, никого не подпускать к реликвии – себе. А то участились случаи вандализма: рушить церкви, гадить в святом месте, смеяться или переиначивать молитвы. Поэтому, мне только моё сердце, скоростью ударов, задает верное направление и ритм: учащеннее, медленнее, с остановкой... Я несу крест в себе, а не на себе. Мишурой пусть балуются священники и епископы - у них полно времени и денег. У меня они вызывают отторжение - заигрываются, забыв об истинном назначении веры и способе её подачи. Я же считаю: на все воля… человека и только от состояния гниения его души зависит, каковы будут его деяния. Расплата ждёт нас всех. И только от тебя зависит, насколько твоя будет достойна совершенных тобою поступков! Ты и только ты!
Моя душа прогнила напрочь. На пощечину отвечу смертельной комбинацией: прямой, хук слева, справа, голову противника об колено и пока не очухался - максимальный выклад апперкотом. Размениваться мелочами не буду – царапаться и кусаться отныне не по мне, терять-то больше нечего…
За продолжением обращаться к автору.
[1] Лекарство. Фармакологическое действие - контрацептивное, гестагенное. Вызывает торможение овуляции и изменения эндометрия, препятствует имплантации оплодотворенной яйцеклетки. Увеличивает вязкость цервикальной слизи, что препятствует продвижению сперматозоидов.
[2] Кушать (турецк).
[3] Господин Каплан, мы приехали…
[4] Откройте дверь! (турецк.)
[5] Спасибо! (турецк.)
[6] Так, игра! (турецк.)
[7] На кону – ром! Кто проиграет – пропускает! Подойди! (турецк.)
[8] Партия вторая. Ставка – доза! (турецк.)
[9] - Продолжаем! Круг третий. (турецк.)
