Барбара Фритти - Желанная моя
– Ты тогда кому-нибудь рассказал об этой ссоре?
– Нет, мне было двенадцать лет, и я не обращал внимания на то, что происходило в городе, тем более со взрослыми незнакомыми мне людьми.
– Верно. Ты хандрил, потому что в то лето Алекса уехала раньше обычного, – понимающе улыбнулся Дрю.
– Так ты отведешь меня в архив?
– Я хотел привлечь тебя к расследованию недавнего ограбления, а не висяка пятнадцатилетней давности. Ты уверен, что пытаешься разгадать тайну Шейлы не только ради того, чтобы побольше времени проводить с Алексой?
Брейдену вовсе не хотелось лишний раз упоминать Алексу, и очень жаль, что проницательный Дрю видит его насквозь.
– В любом случае, я чувствую связь между прошлыми и нынешними событиями. Разбитое окно в доме Уэллборна подтверждает мою версию.
– Разбитое окно подтверждает связь между проникновением в дом Уэллборна и ограблением антикварной лавки, но я не вижу связи с давнишней случайной смертью от утопления.
– Ну, других ниточек у нас нет, поэтому я пойду по этому следу, и посмотрим, куда он нас приведет. Должен же я что-то делать. Разве не ты попросил моей помощи?
– Я сказал тебе, что у нас не хватает рук.
– Да, я помню. И верю, что тебе нужна помощь, но я также знаю, что ты хотел вытащить меня из квартиры. Ну, я выбрался и нашел себе дело.
– Ладно, уговорил, – кивнул Дрю. – Архив находится в «Уилки Сторедж центре». Кажется, дела рассортированы по годам, что облегчит поиск. Я позвоню менеджеру, сообщу, что ты придешь.
– Спасибо, – поблагодарил Брейден, поднимаясь на ноги.
– Но ты мог бы выбрать более легкий путь.
– И какой же?
– Поговори с шефом. Он работает здесь двадцать лет. Может, он что-то помнит. Я видел кое-какие старые дела, и не могу сказать, что они хранятся надлежащим образом.
– Хорошая мысль.
– Шеф подолгу торчит в больнице у Фиби, но если не найдешь его там, можешь заглянуть к нему домой.
Дрю чиркнул на бумажке адрес и вручил его Брейдену.
Брейден прочитал и понял, что начальник полиции и Фиби живут совсем рядом.
– А я и забыл, что они соседи.
– Думаю, ближе, чем соседи, – ухмыльнулся Дрю. – Шеф говорил мне, что собирается сделать ей предложение.
– Настолько близки? – удивился Брейден.
Если Эдвин Хейз – близкий друг Фиби, то, будучи начальником полиции, он вполне мог вывести Роба, брата Фиби, из круга свидетелей и даже подозреваемых в смерти Шейлы. Брейден тут же понял, что начинает выдвигать беспочвенные предположения не хуже Алексы. Правда, появился еще один человек, с которым можно поговорить, и еще один вопрос, который можно задать.
– Они много общаются, – прервал его размышления Дрю. – Чуть ли не каждое воскресенье шеф катает ее на яхте. Я легко представляю их вместе. По-моему, это было бы неплохо. – Дрю встал. – Не хочешь перекусить? Я бы не отказался от ленча.
– Нет, но если уходишь, можешь подвезти меня до дома.
– А сюда ты как добрался?
– Пешком.
– От самой своей квартиры?
– Нет, я был с Алексой.
– Ах, с Алексой… – Дрю расплылся в ухмылке. – Интересно.
Брейден покачал головой.
– Это вовсе не то, что ты думаешь.
– Ты не знаешь, что я думаю.
– Могу вообразить. Но мы с ней просто друзья. Вот и все.
– Как скажешь, приятель.
– Так и говорю.
– Но почему? – удивился Дрю. – У нее есть парень? Или с ней что-то не так? В чем дело?
Брейден задумался, надеясь привести убедительную причину, однако в голову ничего подходящего не пришло. Поэтому он сказал правду.
– У нее нет парня, и у нее нет ни единого изъяна.
– Так в чем проблема?
– Она пугает меня до смерти. Слишком близко подбирается. Оживляет слишком много воспоминаний, и плохих и хороших. Скажем так – ее слишком много.
Дрю расхохотался.
– А у меня такое чувство, что Алекса именно то, что тебе необходимо.
* * *За те полчаса, что Алекса провела у тетиной кровати, в палате перебывало множество сочувствующих. Последним в этом нескончаемом потоке был шеф полиции Эдвин Хейз, высокий, подтянутый и – то ли от природы, то ли по роду службы – очень властный. Несмотря на седину в густых волосах, он, похоже, по-юношески был влюблен в Фиби: приволок тетушке огромный букет цветов и не сводил с нее глаз.
К несчастью для Эдвина, у тети были и другие воздыхатели. Буч Ханли из местного хозяйственного магазина принес ее любимое печенье, а Айан Хоулмс, пожилой щеголь с австралийским акцентом, подарил ей прелестную кофточку, чтобы прикрыть больничную рубашку.
Наблюдая за Фиби и ее многочисленными друзьями, Алекса невольно позавидовала ей. Если бы она сама попала в больницу, ее навестил бы кто-нибудь из знакомых, ну, может, двое. Конечно, подруги у нее были, и парни тоже, но никого особо близкого. Как она и сказала Брейдену, она была трусихой, когда доходило до серьезных отношений. Не хотелось зря рисковать своим сердцем, да никто особенно на него и не покушался… до сих пор.
Ее губы еще помнили недавний поцелуй, но ведь Брейден ясно дал понять, что не собирается впускать Алексу в свою жизнь. Правда, вел он себя довольно странно. Да и она была в смятении. И она не верила в их общее будущее. Даже боялась об этом думать.
Но если честно, в своих мечтах Алекса всегда видела себя с Брейденом, только это были всего лишь девчачьи грезы. Может, их любовь казалась более романтичной и сильной именно потому, что оборвалась так внезапно. Если бы они продолжали встречаться, их отношения развивались бы своим чередом и, вероятно, изжили бы себя уже следующим летом, в лучшем случае их хватило бы на несколько лет. А потом они с Брейденом повзрослели бы, и их пути разошлись. Так и бывает в большинстве случаев с большинством юных влюбленных.
Необходимо как можно скорее покончить с мыслями о счастливом будущем с Брейденом, иначе она никогда не полюбит никого другого. Нужно просто перестать грезить о нем… или удостовериться, что между ними нет и не может быть ничего серьезного. Сейчас они оба оказались в одной лодке, и неважно, что было между ними или к чему может привести их встреча, важно лишь настоящее.
Сможет ли она убедить Брейдена рискнуть и дать шанс их робко расцветающим чувствам? Вряд ли.
Он практически сбежал после поцелуя. Если бы она была неопытной девушкой, решила бы, что ему не понравилось, но, как взрослая женщина, понимает, что он наслаждался поцелуем, как и она сама.
