Бывший папа. Любовь не лечится - Вероника Лесневская
Глава 17
Надежда
Теплая вода едва прикрывает грудь, жемчужная пена прячет под собой наготу, ароматы гелей и шампуня приятно щекочут ноздри. Тело нежится в просторной, уютной ванне, ноги удобно лежат на резиновом коврике, разум отдыхает, а веки смыкаются.
Как же хорошо!
Дома и в центре я чаще всего принимала быстрый душ, чтобы не утруждать близких или медиков. Не хотелось быть обузой, да и сам факт, что кто-то будет обмывать меня, как младенца, дико угнетал, добивая мою самооценку. В такие моменты я ощущала себя жалкой, слабой, больной.
Не хотелось предстать такой перед мужем. Пусть даже бывшим. И плевать на то, что он мой врач. Прежде всего, он мужчина, которого я любила и до сих пор не вырвала из сердца. Поэтому я испугалась, когда пришло время вечерних процедур.
Однако Назар каким-то чудом умудрился создать все условия для того, чтобы я не чувствовала ни малейшего дискомфорта и купалась как королева.
Из-под опущенных ресниц смотрю в запотевшее зеркало на стене. В отражении различаю лишь очертания. Наши силуэты. Я – по грудь в воде. Он – боком ко мне, сидя на табурете и склонившись.
Крепче сжимаю руками бортики ванны.
Макушки касаются сильные пальцы, втирают шампунь в мокрые волосы, вспенивая его. Массируют затылок, проходятся за ушами, вскользь надавливая на особые точки.
Запрокинув голову, шумно вздыхаю. Легкие наполняются терпким мужским запахом, который преследовал меня на протяжении всего года. Жадно вбираю его полной грудью.
Мое тело поломано и не должно ощущать возбуждения, но что-то жаркое волной прокатывается внутри. От тарахтящего сердца вниз – и будто растворяется в воде. Женское начало во мне теперь бракованное, но я по-прежнему желаю мужа душой. Это сильнее физического влечения.
- Милая, опасно засыпать в ванне, - низкий, хрипловатый голос будоражит каждую клеточку, проникает под кожу и вызывает еще одну волну, масштабнее прежней. – Потерпи немного. Смою шампунь, спущу воду и отнесу тебя в постель.
- Я не сплю, - сипло срывается с губ и тонет в плеске воды, которую Назар аккуратно льет мне на темечко. Гладит широкой ладонью по голове, зарывается пальцами в спутанные волосы.
Заставляю себя разлепить ресницы и поднять на него томный взгляд. Вздрагиваю, когда погружаюсь в кипучую бездну его потемневших глаз – и меня накрывает девятый вал. Несмотря на внешнее спокойствие и ровный тон, на самом дне черных зрачков бушует буря. Взор устремлен на меня. Языки пламени вырываются из глубин и тянутся ко мне. Обжигают, ласкают, облизывают.
Не разрывая безумно интимного зрительного контакта, Назар опускает руку в ванну, скрывая свои действия под пеной, ныряет к бедрам. От неожиданности дергаюсь. На уровне коленей происходит слабый всплеск. Одновременно смотрим туда, где волнуется вода.
Не могу поверить, что сама пошевелила ногой. Подгоняемая азартом, даже собираюсь привстать, чтобы испытать свои силы, но Назар останавливает меня. Бережет.
Ему виднее, поэтому подчиняюсь молчаливому указу, покорно обмякая.
- Так и ходить сама научишься, лишь бы скорее сбежать от меня, - горько ухмыляется, криво изогнув уголок губ. Нажимает под водой на автоматическую пробку – и там, где находятся мои ступни, образуется воронка. – Думаешь, я бы воспользовался ситуацией и стал бы приставать к тебе, заведомо зная, что ты не сможешь дать отпор?
Вопрос звучит жестко и раздраженно, однако прикосновения Назара контрастно мягкие. Он вытирает небольшим полотенцем мои волосы и закручивает в виде жгута. Второе, банное, оставляет на краю ванной, когда вода уходит, а я обхватываю себя руками, пытаясь прикрыть грудь. Богданов отворачивается, облокотившись о колени и уставившись в пол. Ждет, пока я укутаюсь.
- Я думаю, что у тебя и мыслей подобных не возникает при виде меня, - выпаливаю сквозь душащие меня эмоции. - Все, я готова.
Назар берет меня на руки, осторожно доставая из пустой ванны, а я обвиваю его шею руками. Оставляю на серой футболке пятна воды. Делаю слабую попытку улыбнуться, но получается плохо. Как и держать в себе рвущиеся наружу чувства.
- Зря ты так думаешь, - неожиданно голос Назара становится похожим на рык, а острый взгляд впивается в мое лицо. Крепкие руки сильнее сжимаются на теле, ноздри раздуваются, тяжелое, рваное дыхание опаляет губы. - Ты ошибаешься.
Очередной вдох – и я больше не здесь. Мысленно ныряю в прошлое, когда у нас все было хорошо. Мы еще не женаты, встречаемся урывками между дежурствами. Я лгу родителям, что ночую у подруги, а сама сбегаю к нему. Без сомнений. Без стыда и совести.
Он взрослый состоятельный мужчина, но в эти редкие, украденные у судьбы моменты, ведет себя как мальчишка. Влюбленный романтик, готовый бросить весь мир к моим ногам.
Я только после медицинского колледжа. Молодая медсестра, неопытная, но трудолюбивая, немного наивная. Должна работать, думать о будущем, но… увидев однажды статного заведующего отделением, пропала навсегда. Ему даже стараться не пришлось, чтобы завоевать меня.
Один обед в обычной больничной столовой. И как только начальство снизошло до младшего медперсонала? Вряд ли он заблудился ненароком, но тогда я об этом не думала. Утонула в его глазах, пала под гипнозом бархатного голоса.
Непринужденная беседа. У нас оказалось столько общих тем…
Пару раз он подвез меня домой после тяжелой смены. Тоже якобы случайно оказался поблизости. Не заметила, как это стало традицией. Как и коробка моего любимого фруктового зефира, которая всегда ждала меня на сиденье. А еще непривычное обращение: «Милая». Что-то из прошлого века, как я шутила порой, а он хмурился, вспоминая о нашей разнице в возрасте. Тринадцать лет. Чертова дюжина.
Глупый. Знал бы он, что совсем не это нас разлучит…
Первое настоящее свидание. Первая ночь. Первый мужчина. И единственный.
Тогда я поняла, что никого никогда не смогу так полюбить. До дрожи, до замирания сердца, до остановки дыхания.
«Переезжай ко мне, Наденька. А лучше сразу выходи за меня?»
Мы вместе – и нам больше никто не нужен. Мы закрыты для других, пусть даже самых близких людей в своем крохотном, уютном мирке. Нам в нем так тепло.
Жарко.
До сих пор…
- Назар, - сипло зову его, вкладывая в это имя всю накопившуюся за год разлуки нежность.
Все еще витая в облаках, легко улыбаюсь и тянусь к нему за поцелуем.
Отворачивается, а я утыкаюсь губами в небритый подбородок.
- Надя, не надо, - хрипло предупреждает. В голосе трещит угроза,
