Время неба - Тори Ру
— Тим больше не появляется?
Один из парней с эффектным синяком вокруг глаза метко отщелкивает окурок в урну и сплевывает:
— Да пошел он. Всегда был шизиком, а как спутался с этой милфой, окончательно фляга свистанула. Слова не скажи, шутки фильтруй… Он мне чуть ребра не переломал! Вовремя оттащили. Лично я не собираюсь с ним больше тусить.
…Милфа… «Mother I'd like to f*ck»…
По сердцу царапает ржавое лезвие.
Все и начиналось, как будоражащая глупая интрижка — я самодовольно рассуждала, что у всех зумеров в голове каша, но наслаждалась вниманием молодого мальчика, а для Тимура это никогда не было игрой.
Связь с «мамашей» породила насмешки и слухи в его окружении.
Драка и административка тоже случились из-за меня.
Сколько еще неприятных болезненных ситуаций он переживет из-за меня?
Мигрень уже полыхает смертоносным огнем, глаза щиплет, подкатывает слабая тошнота, но я продолжаю подслушивать.
— И чем она его зацепила? — не унимается явно уязвленная девчонка, и другой товарищ Тимура гадко ржет:
— Слышал, он денег ей должен. Отрабатывает…
Закрываю диалог с так и не отправленным «манифестом», прячу телефон подальше в карман и быстро ухожу. Бегом пересекаю площадь, залетаю в заднюю дверь пустого вечернего автобуса, занимаю свободное место и рассеянно разглядываю городские пейзажи, проносящиеся за окном. Голова вот-вот взорвется, но терпеть давно стало привычкой.
Ни одна живая душа не узнает, как мне сейчас хреново, и что послужило тому причиной — не узнает тоже.
Тимур… Каким бы волшебным он ни был, ради его же блага связываться с ним категорически нельзя.
Как же хорошо, что у меня хватило осторожности и выдержки не зайти дальше.
А еще… я же всегда подспудно изводилась вопросом, почему он на самом деле со мной… Отрабатывает долг? Хорошая версия.
***
Понедельник с самого утра оправдывает статус тяжелого дня — с трудом поднимаюсь с кровати, от недостатка сна колотит, опухшие веки горят. Ни черта вокруг не вижу — натыкаясь на мебель, бреду в душ, допиваю на кухне кофе, и, подавляя тревогу и дурные предчувствия, собираюсь на работу. Узкие туфли, юбка, скрывающая колени, консервативная блузка, крысиный хвостик на макушке — так Натали ни за что не распознает во мне конкурентку, и война с оскорбленным Олегом не выйдет за пределы партизанской.
Вцепившись в ремешок сумки, бодро шагаю по тротуару — вероятно, Тимур уже на остановке и ждет, но я… малодушно сворачиваю на перекрестке и спешу к маршрутке.
Весь долгий окольный путь от него прилетают сообщения в директ, но я не читаю.
Это вообще лучшее, что я могу для него сделать в наших гребаных реалиях.
***
21
21
Все теоретические выкладки перспектив моего странного увлечения Тимуром вдруг превратились в реальность.
Этот парень — не бесшабашный раздолбай с красивым лицом и шикарным телом. В его глубине можно утонуть, если по неосторожности подойти слишком близко. И едва ли я соберу себя воедино, когда его потеряю. А я потеряю…
Но дезориентированная душа не внемлет доводам разума и все равно разрывается на части. Избегать и прятаться — не лучший выход из положения, когда при одной мысли о человеке из-под ног уплывает земля.
Оказавшись на свежем воздухе, я не выдерживаю — достаю телефон и, пробежав глазами по строчкам с множеством вопросительных знаков, быстро набираю ответ:
«Тимур, прости. Ничего не получится. Не пиши и не приходи — ты мне больше ничего не должен. Давай прекратим. Пожалуйста».
Сообщение улетает пользователю с веселым ником "Маминдурак", а у меня дрожат руки.
Обреченность вперемешку с облегчением растекается по телу, однако сердце во весь голос кричит, что я совершила ошибку — не попробовав, не рискнув, упустила, возможно, самого лучшего парня из всех, что у меня были.
Дело сделано, отступать некуда — самодисциплина и годами выдрессированная привычка все делать правильно взяли свое, и я упрямо расправляю плечи.
Нельзя из-за собственной слабости привязывать к себе молодого мальчишку-идеалиста, у которого впереди вся жизнь. Он не спасет меня от Олечки, пересудов многочисленной родни и осуждения авторитарной матери. И сам не избежит косых взглядов, насмешек ровесников и скандала в семье.
А боль… С ней я справлюсь. Настоящую любовь отличает от интрижки забота о любимом и готовность идти на жертвы.
Я даже немного горжусь собой — если хватило сил и ума отпустить, значит, я способна на взвешенные зрелые поступки.
Только Тимур не отвечает. Что ж…
Цокая каблуками, уверенно пересекаю площадь, но у офисного здания нервы сдают — впереди, в темно-синем костюме и до блеска начищенных туфлях, энергично вышагивает Олег.
Замедляюсь, для порядка киваю едва знакомым людям, предусмотрительно выждав пару минут, вхожу в мрачное фойе и вызываю лифт — к счастью, «недорыцаря» нигде нет, видимо, уехал на соседнем.
Створки гостеприимно расползаются, кто-то толкает меня в спину и больно хватает за руку. Носки начищенных туфель упираются в мои.
Вскрикиваю, и ноги становятся ватными.
— Ты что, охренела? — сипит Олег, от негодования лишившийся голоса. — Что это было, Майка, объясняй!
Шумно сглатываю и судорожно соображаю.
Самый приемлемый вариант — сказать, что это была не я (а это и вправду была не я), но, при виде капризно вскинутых белесых бровей, внутри закипает злоба.
Придурок корчит из себя оскорбленного в лучших чувствах ангела, продолжая обвинять меня во всех смертных грехах. Сколько цинизма в этом ублюдке!.. Как же мерзко воняет его парфюм.
Высвобождаю руку и в упор смотрю в его бледное лицо:
— Олег. Я всего лишь избавила тебя от своего назойливого присутствия. Продолжай развлекать начальство нюдсами — глядишь, выпишет премию. — Я натягиваю томную улыбочку, и с Олега слетает вся спесь.
— Майка, я… — он проводит ладонью по вспотевшему лбу. — Ты… откуда узнала?..
— Не бойся, не от Натали! — перехожу в наступление, и он съеживается под моим
