Развод. Пусть горят мосты - Стася Бестужева
— Что мне делать? — спрашиваю я, возвращаясь к насущным проблемам. — Я даже не могу оплатить брекеты Нике. А это двести тысяч.
— Для начала открыть отдельный счет. В другом банке, — Анна протягивает мне визитку. — Здесь все данные моего знакомого менеджера. Он поможет без лишних вопросов. Все ваши доходы должны идти туда, начиная с сегодняшнего дня.
— А как быть с нашим общим счетом? С домом, который в ипотеке?
— Этим мы займемся через суд, — она наклоняется вперед. — Но сначала скажите мне — правда, что начальный капитал для бизнеса вашего мужа поступил от продажи вашей наследственной квартиры?
— Да, — киваю я. — Бабушка оставила мне двухкомнатную в центре. Мы продали ее в первый год брака, вложили в строительную фирму Павла.
— А ваше имя фигурировало в документах компании?
— Изначально да. Я была соучредителем с долей в 40 %.
Анна щурится, делая еще одну пометку.
— А сейчас?
— Не знаю, — признаюсь я. — Павел давно ведет все дела компании. Я подписывала какие-то документы пару лет назад, но, честно говоря, даже не читала их. Доверяла мужу.
— Это мы проверим, — кивает она. — Но подготовьтесь к тому, что вашего имени там уже нет. Мужчины вроде вашего мужа никогда не оставляют подобных зацепок. Он наверняка «вывел» вас из состава учредителей при первой возможности.
Ее слова вызывают новую волну тревоги. Если я больше не соучредитель компании, построенной на деньги от моей квартиры, то на что вообще могу рассчитывать при разделе имущества?
— Я была так наивна, — говорю тихо. — Все эти годы...
— Не корите себя, — неожиданно мягко прерывает меня Анна. — Вы не первая и не последняя женщина, поверившая человеку, которого любила. Я сама прошла через похожую ситуацию двадцать лет назад. Поэтому и стала семейным адвокатом.
Она протягивает мне файл с документами.
— Здесь план наших дальнейших действий. Во-первых, тщательный аудит всех финансов. Во-вторых, сбор доказательств его недобросовестного поведения — блокировка счета, вывод активов, манипуляции с детьми. В-третьих, составление иска о расторжении брака и разделе имущества. Все это займет время, но мы должны действовать методично.
— А как быть с детьми? — спрашиваю я, вспоминая сегодняшний случай. — Он может просто не вернуть их сегодня. Сказать, что им лучше с ним.
— Без решения суда он не имеет права удерживать детей против вашей воли, — отвечает Анна. — Если такое произойдет, немедленно звоните мне, будем действовать через полицию. Но, скорее всего, он пока не решится на такой шаг. Ему выгоднее создавать образ заботливого отца, а не похитителя.
Ее уверенность немного успокаивает меня. Я просматриваю документы, и в голове постепенно складывается план действий. Звоню своему главному бухгалтеру в больнице, договариваюсь о переводе зарплаты на новый счет. Потом, следуя совету Анны, связываюсь с ее знакомым банкиром и назначаю встречу на завтра.
Уже у выхода из офиса меня останавливает вопрос Анны:
— Кстати, а вы случайно не знаете, где сейчас находится оригинал свидетельства о браке? У многих моих клиенток эти документы таинственным образом «исчезают» перед разводом.
Замираю, пытаясь вспомнить. Наши документы всегда хранились в сейфе кабинета Павла. Сейфе, который я обнаружила пустым несколько недель назад.
— Боюсь, он мог забрать и его, — признаюсь я.
— Ничего страшного, — она улыбается. — Запросим дубликат в ЗАГСе. Просто хотела проверить, насколько серьезно ваш муж готовится к противостоянию. Судя по всему — очень серьезно.
* * *К вечеру, когда я возвращаюсь домой после встречи с Анной, нервное напряжение достигает предела. Детей Павел так и не привез. На мои звонки не отвечает, на сообщения реагирует односложно: «Они со мной, все в порядке».
В восемь вечера, когда я уже готова звонить в полицию, у дома останавливается его машина. Выхожу на крыльцо, стараясь выглядеть спокойной, хотя внутри все клокочет от гнева и тревоги.
Даниил выпрыгивает первым — возбужденный, с новым игрушечным роботом в руках.
— Мама! Смотри, что папа купил! Он трансформируется в машину! А мы были в парке, а потом в «Макдональдсе», а потом в игрушечном! И мороженое ели!
— Здорово, — улыбаюсь я, обнимая его, хотя внутри все сжимается. Типичная тактика — задарить ребенка, накормить фастфудом и сладостями, стать «веселым папой» в противовес «строгой маме».
Ника выходит следом… тихая, напряженная. В отличие от брата, она прекрасно понимает, что происходит.
— Привет, мам, — говорит она, крепко обнимая меня. И шепчет на ухо: — Не волнуйся, я все поняла.
Моя умная, проницательная девочка. В свои двенадцать она видит манипуляции там, где восьмилетний Даниил видит только веселье и подарки.
Павел выходит последним, с наигранной улыбкой на лице.
— Вот, привез твоих детей, — говорит он, подчеркивая слово «твоих». — Накормленные, довольные, с домашними заданиями все в порядке.
— Спасибо, — отвечаю нейтрально. — Дети, идите в дом, я сейчас подойду.
Когда они скрываются за дверью, поворачиваюсь к Павлу. Его самодовольная улыбка говорит о многом — он считает, что выиграл этот раунд.
— Больше так не делай, — говорю я тихо, но твердо. — Не забирай детей без предупреждения. И не блокируй мой доступ к деньгам.
— Это не только твои дети и не только твои деньги, — парирует он. — Я имею такое же право решать, где они проводят время и на что тратить наши средства.
— Тогда почему ты не предупредил меня заранее? Почему не обсудил свои опасения насчет трат, а просто заблокировал карту, зная, что мне нужно купить лекарства Даниилу?
Он пожимает плечами, и в этом жесте столько пренебрежения, что я едва сдерживаюсь, чтобы не вспылить.
— Ты не отвечала на звонки. А дети были в надежных руках — с отцом.
— В следующий раз я обращусь в полицию, — говорю я, глядя ему прямо в глаза. — Если ты заберешь детей без предупреждения или задержишь их допоздна, я заявлю о похищении.
Его лицо искажается от злости.
— Ты не посмеешь!
— Посмею, — отвечаю спокойно. — Я больше не та наивная женщина, которой можно манипулировать, Павел. Запомни это.
Разворачиваюсь и иду в дом, чувствуя, как его
