Разлучница между нами (СИ) - Барских Оксана
Хочу поскорее выпроводить незваного гостя, чье присутствие начинает раздражать, и едва сдерживаю нетерпение.
– Форма одежды – вечерняя. Никаких джинс и спортивных костюмов. Дресс-код не особо лоялен.
– Хорошо, буду в платье.
Мне бы вообще отказаться и выгнать его, не дослушав, но я вдруг чувствую злость. На Антона. На Фаину. На саму себя. И пусть это не свидание в привычном понимании, но зато я докажу и себе, и остальным, что я не старая клуша, место которой отныне – дома в окружении кошек и книг.
– Что-то еще? – снова спрашиваю я, уже привыкнув к молчаливости мужчины.
Мне казалось, он уже не сможет меня удивить, но у него это снова получается.
– Вы всё правильно сделали. Вам не в чем себя винить.
Он смотрит на меня невозмутимо, без каких бы то ни было эмоций во взгляде, но я вдруг чувствую поддержку. Ту самую, которая мне нужна. И получаю ее от человека, которого вижу в третий раз в жизни.
Воцаряется тишина.
Не знаю, ушел бы он сразу после этого, но вскоре за его спиной раздается знакомый женский голос.
– Что тут происходит, Дина? Кто этот мужчина?
Тон ее источает настороженность, а через секунду, как только Герасим отодвигается вправо, вижу и ее лицо, на котором ярко написано негодование. Она едва не мечет молнии, увидев на моем пороге незнакомого мужчину, а мне становится от ее возмущения смешно.
Я слишком хорошо ее знаю, так что понимаю, что творится сейчас в ее голове.
– Это мужчина, с которым я иду завтра в ресторан. А вы проходите, Евгения Петровна, договоримся с вами о вашей помощи, она мне пригодится. Останетесь со Светочкой часика на два, а лучше на пять.
На меня находит желание подразнить ее, чтобы эта двусмысленная ситуация не оставляла сомнений в том, что ее предположения верны.
– До свидания, Герасим, – говорю я следом своему невольному ухажеру и закрываю дверь, как только бывшая свекровь заходит внутрь.
Она какое-то время молчит. Разувается и проходит за мной на кухню, привыкнув, что я всегда угощаю ее, но в этот раз, кроме чая и печенья, за столом ее ничего не ждет. Дождавшись, когда машина Герасима отъедет от ворот, она вперивает в меня свой недовольный взгляд.
– Что это такое, Дина? Не успели вы с Антоном развестись, а ты уже мужчин в дом водишь?
Она явно сдерживается, чтобы не ляпнуть, что я кручу тут шашни, но пытается хоть как-то контролировать речь. Знает ведь, что я больше не ее невестка.
– Во-первых, не мужчин, его зовут Герасим. Во-вторых, мы с Антоном не развелись, это он меня бросил ради другой женщины. Предал, если вам так привычнее.
В иной ситуации я бы никогда не признала себя брошенкой, но напор Евгении Петровны злит, и я хочу во всей красе показать ей, каким нелицеприятным ликом обладает ее святой в ее глазах сын Антон. Пусть не забывает об этом.
– И что? Он мужчина, с него спрос меньше. А ты женщина и не можешь водить в дом кого попало. Здесь Светочка живет, какой пример ты ей подаешь? Я уж не говорю про то, что дом этот купил Антон. По меньше мере, тебе должно быть стыдно, что ты приводишь сюда другого мужика.
– А давайте я сама разберусь, какие эмоции я буду испытывать? – предупреждающе говорю я, не собираясь позволять ей отчитывать меня, как какую-то школьницу.
Евгения Петровна замолкает, сидит с открытым ртом, явно не ожидая от меня такого холодного отпора, а я закрепляю результат, чтобы ясно дать ей понять, что между нами есть невидимая черта, которую ей пересекать не стоит.
– И смею вам напомнить, что бизнес Антона пошел в гору благодаря моим наработкам, так что сейчас принадлежит мне наполовину. Так что попрекать меня этим домом не нужно. В конце концов, я уж молчу про то, что именно связи Кеши, моего брата, если вы забыли кто это, помогли в свое время заполучить Антону самые крупные заказы, которые и сделали нашу компанию ведущей на рынке. А теперь мы с ним разведены, и не нужно мне читать тут нотации, как я себя должна или не должна вести. Я вам больше не невестка, и у вас есть Фаина, вот ей и диктуйте, что ей делать и как жить. Я ясно выразилась?
Я не повышаю голоса и не проявляю внешне гнева, а спокойно доношу до бывшей свекрови нынешнее положение дел. Вижу, что ее коробят произошедшие во мне перемены, но угождать ей больше не собираюсь.
– Так вот как ты заговорила, – выплевывает она спустя минуту неприязненно и вздергивает подбородок, глядя на меня сверху вниз.
Ее излюбленная тактика, чтобы показать, кто здесь главный. Раньше срабатывало, а сейчас я обросла броней.
– А я думала, мы заодно с тобой, Дина.
– Заодно? Мы с Антоном вместе уже не будем, Евгения Петровна, давайте раз и навсегда это уясним. Всё, что нас с вами и с ним теперь связывает – это дети. Вы пришли об этом поговорить? Не будем терять времени. Переходите сразу к делу.
– Ты права, Дина, – вдруг заявляет она мне. – Ты взрослая женщина и можешь строить свою личную жизнь, но это не значит, что я обязана потакать твоим капризам. Некому посидеть со Светочкой? Твои проблемы. Я этого делать не собираюсь.
Я не чувствую гнева, так как оставлять дочь с ней и не планировала, но тем интереснее наблюдать за торжеством в ее глазах. Думает, что она – последняя инстанция и может обломать мне “свидание”.
– Как скажете, Евгения Петровна, но потом не удивляйтесь, что Света вас не узнает.
Бывшая свекровь отшатывается, теряя спесь, ведь считала, что прижучила меня, а я подливаю ей чашку чая, пододвигая ближе к ней. Впервые за долгое время чувствую себя хозяйкой положения и своей жизни.
Раньше, когда свекровь совала свой нос во все наши семейные дела со своим экспертным мнением, я мечтала о том дне, когда наберусь храбрости и пресеку ее любопытство и уверенность в том, что раз она старше, то может командовать.
Не сказать, что мне с ней не повезло. В отличие от других свекровей, она не пыталась выискать изъянов в моей готовке и уборке, но ее черта – вмешиваться во все важные решения семьи, сильно пошатывала лодку нашего с Антоном брака.
И теперь, когда этого самого брака нет, я смотрю на Евгению Петровну и вижу, что она еще не привыкла к новой реальности, где я не обязана прислушиваться к ее мнению и советам.
– А ты изменилась, Дина, – задумчиво произносит она, но не уходит даже после того, как я ясно дала понять, что командовать мной не выйдет.
Она видела во мне ресурс, и сейчас этот ресурс взбрыкнул, не желая быть инструментом в чужих руках.
– Все меняются, Евгения Петровна. А некоторые и не в лучшую сторону, – усмехаюсь я, припомнив о том, что в нашей семье не без паршивой овцы.
Она морщится, недовольная моими словами, но в этот раз не молчит в раздумьях.
– Как и ты, Дина, как и ты.
Она говорит нараспев и изучает мою мимику, пытаясь нащупать новые болевые точки, за которые хочет зацепиться, но я не даю ей подобной власти. Наоборот, широко улыбаюсь в ответ и снова подливаю чай.
– Можно вопрос, Евгения Петровна?
Пусть мы больше не родственники больше, но это не значит, что я должна грубить и опускаться ниже своего уровня. Все-таки она бабушка моих детей, и от этого никуда не деться.
– Я тебя слушаю, Дина.
Мне казалось, что как только вопрос с Герасимом уляжется, и свекровь утолит свое любопытство, она сразу перейдет к делу, по которому пришла, но мы обе с ней понимаем, что лишний час погоды не сделает.
– Почему вы так не любили Игоря? Он ведь такой же ваш сын, как и Антон.
Я украдкой наблюдаю за свекровью и замечаю, как подергивается ее верхняя губа, опускаются брови и темнеют глаза. Как бы она ни пыталась скрыть свои истинные чувства на людях, реакции тела выдают ее тайны со всеми потрохами.
– О мертвых либо хорошо, либо никак, – поджав губы, отвечает она, но мне ее ответ уже ни к чему.
– Давайте не будем юлить, Евгения Петровна, это сейчас вы ведете себя доброжелательно и убеждаете меня, что вы на нашей стороне, но не пройдет и года, как вашей любимой внучкой станет Антонина, а о Светочке вы забудете, будто она и не ваша вовсе. Мы ведь обе уже знаем, что Антонина – дочь Антона.
