Разлучница между нами (СИ) - Барских Оксана
Такое чувство, что вокруг меня один сплошной фарс, в котором я вынуждена против своей воли участвовать. И выйти из этой игры никак не удается. Никто из прошлой семьи никак не хочет от меня отстать.
– Я подъеду, и мы всё обсудим. Такие дела по телефону не решаются.
Я не успеваю сказать, что ничего я решить не могу, как она сбрасывает вызов, а я едва не стону, понимая, что сегодняшний вечер в спокойствии я провести не смогу.
Когда Света устает, и ее клонит в сон, Кеша с Машей подвозят нас до дома, и он встречает нас тишиной. Из-за наступивших холодов внутри холодно и неуютно, так что пока Света засыпает на диване, укрытая одеялом, я растапливаю камин.
Он всегда спасал нас в начале осени, пока не давали отопление, но раньше камином всегда занимался Антон. Но с тех пор, как мы развелись, мне приходится постигать что-то новое.
В ожидании свекрови я не нахожу себе места, чувствую себя и без того опустошенной, чтобы еще и противостоять ее напору. И когда звучит долгожданная трель дверного звонка, подрываюсь и открываю дверь без вопросов. Вот только на крыльце стоит не Евгения Петровна, и даже не Антон.
На фоне темноты за спиной, Герасим Георгиевич Карамзин в своем черном спортивном костюме выглядит еще более пугающе, чем в участке.
– Что вам нужно? Я всё рассказала в участке. Ничего не скрываю, если вы подозреваете меня в чем-то.
Я тараторю, так как чувствую себя неловко рядом с Герасимом, который, как пришел, так еще и ни слова не проронил. На его молчаливом и лаконичном фоне я просто какая-то трещотка.
– Хотел поговорить с вами наедине, без Иннокентия, – отвечает он спокойно, никак не отреагировав на мою тираду.
Он делает шаг вперед, и над крыльцом зажигается лампочка, реагирующая на движение. И я вдруг замечаю над его бровью глубокий шрам, на который не обратила внимание утром в отделении. Вкупе с фингалом шрам придает ему устрашающий вид. Не знай я, какую должность он занимает, решила бы, что бандит.
Неуместно всплывает в голове, что у Антона кожа была без изъянов. Даже в подростковом возрасте у него не было прыщей, которые бы оставили след, и первое время я даже стыдилась своих маленьких впадин от ветрянки на лбу и под подбородком, чувствуя себя на фоне мужа несовершенной.
– Вы одна? – вдруг спрашивает Герасим и смотрит мне за спину.
– Нет, а в чем дело?
Я же настороженно замираю и кладу руку на косяк двери, перекрывая ему вход. Впрочем, он не делает попытки войти, а я запоздало осознаю, что вздумай он пройти внутрь, я не представляла бы для него значимой преграды. Он бы мог просто поднять меня вверх и запросто отодвинуть в сторону, даже не приложив к этому особых усилий.
Но он не проявляет никаких признаков агрессии или недовольства, что я уговариваю себя не злиться и отвечать спокойно. Он ведь не виноват в том, что стал свидетелем моего позора на той лестничной площадке, когда я, бывшая жена, пришла чинить разборки с новой женой.
Наверняка так всё и выглядело в его глазах, и мне даже кажется сейчас, что на его лице я читаю снисхождение. Моргаю и наваждение спадает. Передо мной снова невозмутимое лицо.
– Я начальник полиции, Дина. Неужели вы меня боитесь?
Герасим наклоняет голову набок и смотрит на меня с интересом, но в его позе и тоне нет враждебности.
– Странный вопрос в такой поздний час, не находите? – парирую я и прищуриваюсь. – Что вам нужно? Вы ведь не по служебному долгу приехали, верно?
– В проницательности вам не откажешь. Не буду томить, я пришел стребовать с вас долг.
– Какой еще долг?
Я так удивлена, что даже руку с косяка убираю и вся подаюсь вперед.
– Моральная компенсация за причиненный мне ущерб, Дина. Не будете же вы отрицать, что вы спровоцировали драку, чтобы отвлечь внимание своего бывшего мужа. Или будете? Так будет даже интереснее, может даже проехать в допросную, у меня много времени.
– А вот у меня нет! Что за бред вы несете? Какой еще ущерб? Лечение? Скажите, сколько, я всё оплачу. И вообще, могли бы написать, я бы и так вам перевела деньги!
Я не сдерживаюсь в выражениях, так как он говорит абсурдные вещи, а я слишком взвинчена, чтобы входить в его положение.
– Деньги мне не нужны, – невозмутимо говорит Герасим и вдруг делает шаг вперед. Слишком резко, отчего я отскакиваю и упираюсь спиной в дверь.
Судорожно ищу рукой дверную ручку сзади, но из-за испуга ничего не получается.
– Тогда ч-что в-вам нужно? – заикаясь, спрашиваю я и задерживаю дыхание.
Приходит запоздалая мысль, что я никому не сообщила о его приходе, и мы находимся здесь одни, не считая спящей на диване Светы.
Глава 22
По юности из-за скромного характера я не особо пользовалась спросом у мужского пола, а когда вышла замуж за Антона, и вовсе стала для них невидимкой. Так что интерес Герасима воспринимаю ничем иным, как угрозой.
– Что вы молчите? – сердито переспрашиваю, так и не добившись от него ответа на свой предыдущий вопрос.
Гнев помогает мне взять себя в руки и перестать трястись, и я напоминаю себе, что передо мной стоит не какой-то преступник, а начальник полиции и к тому же друг моего старшего брата. Так что он в курсе, что меня есть кому защитить.
– Я уже сказал, для чего пришел. Но если бы вы читали сообщения, то и приходить бы мне сейчас не пришлось.
Он наклоняет голову набок и рассматривает своим темным взглядом, испытывая мои нервы на прочность. Я же кидаю взгляд себе за спину, выискивая телефон, который, как оказалось, лежит на тумбочке у камина, и едва не чертыхаюсь, что поставила его на беззвучный.
Будь он рядом, я бы схватила его и прочла, что написано в сообщении Герасима, но не хочу отходить от двери слишком далеко.
– Не хватило терпения? – вздергиваю я бровь. – Я думала, для вашей должности требуются как раз те люди, у кого с этим никаких проблем нет.
– Дело не в этом. После того скандала, который ваши родственники устроили в участке, я забеспокоился, что найду здесь ваш труп.
– Так вы беспокоились? Поэтому пришли?
Мне не верится, что я это произношу. Всё кажется, что он сейчас рассмеется над моей наивностью и скажет, что я слишком много на себя беру. Вот только время идет, а этого не происходит. Но второй раз он ничего не повторяет, достает вместо этого из нагрудного кармана блокнот с ручкой, что-то пишет на нем, отрывает бумажку и протягивает мне.
– Что это? – спрашиваю я с опаской и беру листочек в руки. – Адрес? Что там?
Я смотрю на Герасима с подозрением, чувствуя какой-то подвох, но при этом и предвкушение. В отличие от Антона, этот мужчина вызывает у меня множество вопросов. Его я никак не могу прочитать, совершенно не понимая мотивов и целей.
– Завтра в семь вечера жду вас по этому адресу. Можете опоздать минут на тридцать, – добавляет он последнее после легкой усмешки. Издевки в этом жесте нет. Наоборот, какое-то снисхождение, словно он воспринимает меня слабым полом и готов делать поблажки в виду нашей разницы.
С одной стороны, его поведение возмущает, так как в мире царит равноправие полов. С другой же, становится приятно, так как его фраза неожиданно заставляет почувствовать себя женщиной.
– Вы что, зовете меня на свидание?
Я делаю предположение, которое так и висит в воздухе, но вдруг ощущаю себя дурочкой, когда вижу на лице Герасима недоумение, как мне кажется.
– Это ресторан “Дуа Мэйт”, туда запускают только парочек, никаких одиночек. Мне нужно туда попасть, а вы задолжали мне за ту ситуацию. Составите мне пару в ресторане и можете считать, что моральная компенсация с вашей стороны выплачена.
Я не готова признаться даже самой себе, что чувствую разочарование, но вместо этого внешне стараюсь оставаться хладнокровной и безразличной. До этого дня мы и знакомы-то с Герасимом не были, так что досада, которая появляется из-за моих собственных ожиданий, просто смехотворна.
– На этом всё? – грубовата произношу я и поджимаю губы.
