Тайм-аут - Юлия Кот
Закончив уборку, Никита опустился на диван. Теперь следовало подумать, что делать дальше. В таком состоянии он видел отца впервые: тот сейчас вряд ли был способен ответить даже на пару простых вопросов… Звонить матери смысла не было, отец никогда и ни в чем перед ней не отчитывался, считал, что женщина не имеет права вмешиваться в мужские дела.
Никита честно признался себе, что потрясен, но в стрессовых ситуация он всегда собирался, не паниковал и мыслил здраво. Вот и сейчас, чтобы дать себе время опомниться и подумать о том, что могло случиться и довести отца до срыва, он начал делать то, что было необходимо сделать прямо сейчас. Это помогало сохранять ясность мыслей.
Итак, что дальше? Оттащить отца на диван, накрыть пледом. Пусть проспится, а завтра можно попытаться узнать, в чем дело. Вероятность того, что тот поделится с сыном своими проблемами была ничтожно мала, но все же оставалась.
В комнате стало прохладнее, отец зашевелился. Пробормотал что-то неразборчивое, безуспешно попытался встать, и рухнул обратно в кресло. Глаза его были полуприкрыты. Наклонившись, он шарил по полу в поисках бутылки.
– Я все выбросил, – мрачно сказал Никита.
Едва связывая вместе слова, отец с трудом проговорил:
– А кто тебя просил?..
– Ты не в себе, поговорим завтра.
– Еще будешь мне указывать, что делать, щщенок…
– Если ты думаешь, что я буду молча слушать оскорбления, ошибаешься. Поднимайся, я уложу тебя в постель.
– Себя уложи! – огрызнулся тот, пытаясь выбраться из кресла, но встать не смог.
– Ладно, сам справишься, – Никита раздраженно взъерошил рукой волосы и направился к выходу.
– Стоять! – заорал отец. – Уйдешь, когда я разрешу.
– Ты выглядишь жалко, – сказал Никита. – Протрезвей, потом поговорим.
– Когда ты стал таким дерзким? – не унимался тот.
Наконец ему удалось подняться на ноги. Нетвердой поступью он направился к Никите, но тот, разочарованно покачав головой, сделал шаг назад.
– Иди проспись, – бросил он через плечо и направился к выходу из гостиной.
Отец проявил удивительное проворство для настолько пьяного человека. Он догнал Никиту, схватил за шиворот свитшота и дернул на себя. От неожиданности тот пошатнулся, но равновесие удержал. Резко повернувшись, он оказался лицом к лицу с отцом, вцепившимся в него мертвой хваткой. Его лицо было красным, злым, чужим. Никита видел, как отец злился – обычно это случалось, когда в бизнесе начинались проблемы или что-то шло не так, как он считал правильным, – но сейчас, под воздействием алкоголя, клапан контроля у него совершенно сорвало. Притянув сына к себе за голову, он оскалился:
– Это из-за той девчонки? Это она научила тебя огрызаться?
– Не понимаю, о чем ты, – ответил Никита, отталкивая его.
– Все ты понимаешь! Я видел из окна, как ты с ней любезничал, – брызгал слюной отец. – Общение с отребьем ни к чему хорошему не приводит! Ничего, теперь я буду следить за тобой! Следить в оба, понял?
Слушать этот бред Никита больше не мог.
– Что происходит?! Ты совсем из ума выжил?
– Ни черта ты не понимаешь, как и твоя мать! Я всю жизнь на вас горбатился, чтобы у вас все было! Сын хочет на баскетбол – пожалуйста! Новый автомобиль для жены – не вопрос. Дом, квартира, путешествия, отдых в лучших отелях… Я для вас все… И что в ответ? Черная неблагодарность! Когда я говорю что-то делать – делай! Мое слово – закон! Уяснил?
– Ты несешь чушь! Оскорбляешь меня, мать, моих друзей! Так жить невозможно…
– Невозможно жить, когда твой сын – бездарность, мнящая себя гениальным баскетболистом!
– Какой же ты…
– Какой? Давай, скажи!
– Мерзкий!
– Я мерзкий? Пускай, – зловеще понизил голос отец. – Но ты будешь делать то, что я скажу.
– Да пошел ты!
– Что ты сказал?!
Глаза отца налились кровью и, казалось, сейчас выскочат из орбит. Никита знал, что не нужно спорить, лучше уйти, оставить его и дождаться, когда он исчезнет из квартиры, уедет утром, оставив после себя лишь противный запах перегара, который выветрится через полдня. Но внутри него все клокотало от ярости.
– Пошел вон! – процедил отец, взмахнул рукой, но не удержался на ногах и рухнул на пол.
Никита не стал дожидаться продолжения, пнул напоследок ведро с водой, которое не успел вылить и ушел к себе в комнату.
Из гостиной больше не доносилось ни звука. Упав на кровать, Никита долго смотрел в потолок.
19. Василиса
Она бы никогда и никому в этом не призналась, но от страха у нее тряслись коленки. Часы на стене неумолимо тикали, словно издеваясь над ее растущим волнением. Каждая секунда тянулась бесконечно. Василиса, сжимая в руке медицинскую карту, нервно ерзала на стуле. Сегодня ей предстояло узнать, что происходит с ее ногой. Этот, день мог перевернуть жизнь с ног на голову.
По понедельникам врач их команды вел прием в дорогом медицинском центре. Здесь все кричало о том, что обычное обследование обойдется в десятки тысяч. К счастью, для игроков «Оникса», консультация у Эдуарда Геннадьевича Карлова была бесплатной.
В приемной было шумно и людно. Пациенты оживленно обсуждали свои дела, но Василиса слышала только стук своего сердца. Оно билось в бешеном, тревожном ритме.
Василиса разглядывала свои кроссовки в белых тканевых бахилах, а ее мама теребила ручку кожаной сумочки, то и дело постукивала каблуком и поглядывала на часы.
– Если ты не перестанешь так нервничать, я тоже начну паниковать, – предупредила ее Василиса.
– Прости, дорогая, я так за тебя волнуюсь…
– Так и знала, что нужно было идти одной.
– Напомню, что пока тебе не исполнилось восемнадцать, к врачам придется ходить со мной.
– И очень жаль. Мам, я и так переживаю, а тут еще ты…
– Ладно, давай думать о хорошем – зато в школу идти не пришлось.
– Я бы уж лучше на уроках сидела… Так себе «хорошее» ты нашла.
– Васенька… – начала мама, но договорить не успела.
– Я не опоздал? – раздался знакомый голос.
Василиса подняла голову уже зная, кто спешит к ним по коридору медицинского центра. В голубых джинсах, белой футболке и коричневой рубашке в клетку он скользил по мраморной плитке – непринужденно, словно прогуливаясь по улице во время недели моды среди слепящих вспышек фотографов. Он остановился напротив. Руки в карманах, жвачка во рту, на лице – полная невозмутимость. Лебедев.
– А ты что тут забыл? – вместо приветствия выпалила Василиса.
– Васенька, не очень-то вежливо, – заметила мама.
– Все нормально, – махнул рукой
