Тайм-аут - Юлия Кот
Не спрашивая разрешения, он уселся рядом и, закинув ногу на ногу, насмешливо уставился на Василису. Она купилась бы на это, но что-то в его глазах было не так. Обычно серые, как вода в Северном Ледовитом океане, они потемнели. Под ними залегли темные круги. Никита выглядел усталым, хотя пытался скрыть это обычной бравадой.
– Пришел тебя поддержать, – пожал плечами он, выудил из кармана упаковку жвачки и протянул Василисе.
Та покачала головой и перевела испытующий взгляд на маму.
– И откуда же Лебедев узнал, в какое время у меня прием?
– Ну, возможно, Никита заходил к нам утром, – мама заправила волосы за ухо, – и уточнил, во сколько мы поедем к Эдуарду Геннадьевичу.
– Вот как. – хмыкнула Василиса.
– Я подумала, тебе будет веселее, если Никита тоже приедет. А потом вы сможете пойти заниматься. Пробный ЕГЭ скоро…
– Ты и об этом ей рассказал?
– Не рассказал, а поделился, – сказал Никита.
– Может, вы еще и кофе вместе пить пойдете? Оставьте меня здесь, я одна справлюсь.
Никита ткнул ее пальцем в ребро.
– Прекрати выпендриваться, – шепнул он.
От негодования Василиса задохнулась.
– Пожалуй, я и правда схожу за кофе, – сказала мама. – До приема еще десять минут. Ребята, что вам взять?
– Мне, если можно, капучино, – не растерялся наглец.
– Я ничего не буду, – надула губы Василиса.
– Тогда возьму на свой вкус, – с этими словами мама удалилась.
Василиса не желала даже себе признаваться, что ей стало немного спокойнее, когда надоедливый Лебедев, закинув руку на спинку ее стула, уселся рядом. Его появление стало неожиданностью. После того, как они вечером попрощались, он не написал ей ни строчки. Засыпала она хуже, чем обычно, и в глубине души волновалась о том, что между ними теперь что-то изменилось. Но, разумеется, убеждала себя, что переживает только из-за предстоящих тренировок.
А сейчас, когда она увидела его, идущего по коридору в лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь окна, все ее опасения и тревожные мысли растворились.
– Ты школу прогулял, – констатировала Василиса.
– Ага. Ты тоже.
– У меня уважительная причина.
– И у меня.
– Какая же?
– Сопровождаю свою девушку в медицинский центр.
Василиса пихнула его в плечо.
– Никакая я тебе не девушка!
– Забыла о нашем уговоре?
– Он действует только в школе! Изображать пару везде совершенно не обязательно.
– Тогда у меня есть другая важная причина пропустить занятия. Я пришел поддержать подругу, для которой сегодняшний прием у врача много значит. Такой ответ принимается?
– Принимается, – пытаясь скрыть дрожь в голосе, ответила Василиса.
От него пахло свежестью и мускусом. Этот запах ей очень нравился, хотя она бы никогда в этом не призналась… Она несколько раз согнула и разогнула медицинскую карту. Никита накрыл ее дрожащие пальцы своими и прошептал:
– Все будет хорошо.
– Спасибо… что пришел, – еле слышно поговорила она, чувствуя, как щиплет глаза.
– Эй, Василий, выше нос. Ничего еще не случилось.
– Но может случиться. И все из-за того, что я вовремя не обратилась к врачу… А вдруг я слишком затянула, и теперь ничего не исправить? Вдруг меня отстранят до конца сезона? Тогда все пропало.
Она так волновалась, что слова вдруг полились будто сами по себе. Василиса делилась с Никитой тем, что не могла сказать маме, не могла сказать даже Пете. Потому что понять ее до конца мог только Лебедев. Они оказались в одном и том же положении, в одной лодке посреди бушующего океана нестабильности.
– Еще ничего не случилось, – спокойно повторил он. – Давай решать проблемы по мере их поступления.
Вернулась мама с кофе в картонных стаканах. Никита с благодарностью потянулся за своим капучино. И вдруг Василиса поняла – Лебедев выглядит так, словно не спал всю ночь. Возможно, так оно и было.
Едва она открыла рот, чтобы задать вопрос, как дверь кабинета открылась.
Эдуард Геннадьевич, мужчина средних лет, с намечающейся лысиной, поправил съезжающие с носа очки и пригласил Василису в кабинет. Никита ободряюще кивнул, еще раз сжав ее руку.
Место на ее ладони, по которому легко скользнули его теплые длинные пальцы, все еще горело, когда она вместе с мамой зашла в кабинет.
Сначала доктор внимательно изучал медицинскую карту так, словно впервые видел ее. Потом что-то записывал в компьютер и задавал уточняющие вопросы. И наконец началась самая неприятная часть: осмотр. Руки Василисы дрожали так, что она даже снять носки не могла. Мама с готовностью пришла на помощь. Мягко приподняв ногу дочери за щиколотку, она осторожно стянула белый носок, но даже это легкое движение причинило дискомфорт.
Врач бросил взгляд на опухшую ногу и его брови сдвинулись к переносице. Он задумчиво почесал бородку, и сердце Василисы сжалось.
– Все плохо? – спросила она предательски дрогнувшим голосом.
– Не думаю… Но точнее скажу после полного осмотра и снимка. Будет неприятно.
Было не просто неприятно. Лодыжку пронизывало колючей болью при каждом прикосновении. Зажмурившись, Василиса отвечала на вопросы врача.
– В целом, все понятно, – сказал он. – Снимок лишь подтвердит мои предположения. Пока это только растяжение, но достаточно сильное. Продолжать тренировки – большой риск.
Врач продолжал говорить, но Василиса слышала только отдельные слова, обрывки фраз. Мозг отказывался воспринимать информацию, в голове пульсировала единственная мысль: «На сколько дней он меня отстранит?».
Когда врач закончил говорить, в голове у Василисы царил полный хаос. Она по-прежнему не могла сосредоточиться, все вокруг словно плыло. Казалось, она вот-вот отключится, и мир поглотит темнота.
– Повторите, пожалуйста, – попросила Василиса, не поднимая глаз.
– Отстраняю вас на неделю. Нужно пройти дополнительные обследования, и, в любом случае, потребуется снимок, чтобы подтвердить диагноз.
– Нет-нет-нет! – запричитала Василиса. – У меня матч через две недели…
– И ты успешно его отыграешь, если будешь следовать рекомендациям, – бесстрастно закончил врач.
Никита сидел рядом, потягивая уже второй кофе из картонного стаканчика. Он не вмешивался, не пытался задавать вопросы, но его присутствие помогало ей не расплакаться. Мама после приема у врача, умчалась на работу, а Никита с Василисой, несмотря на то, что успевали на третий урок, в школу не пошли. От мыслей о том, что она неделю не сможет играть, становилось тошно.
– Значит, приглашение я не получу, – еле слышно прошептала Василиса, ковыряя ногтем лавку.
Уже полчаса они сидели в Центральном парке культуры и отдыха и смотрели, как кружатся кабинки колеса обозрения.
– Откуда столько пессимизма? Нога немного восстановится, и ты сможешь в полную силу отыграть матч.
– Но без нормальных тренировок я не справлюсь…
– Во-первых, не ты, а мы. Ты что, не веришь в мой профессионализм? Да я за неделю из тебя звезду баскетбола сделаю, – толкнул
