Вне игры - Настя Орлова
– Считаешь, что я могу причинить Рите боль? – Мой вспыльчивый характер дает о себе знать.
– Ты причинишь, – отвечает Лиза без тени сомнения, но голос ее звучит не воинственно, а скорее грустно. – Просто она еще этого не поняла.
Глава 20
Рита
– М-м-м, – мычу недовольно, ощущая, что меня куда-то тянут.
– Давай, Спящая красавица, обхвати меня за шею, – сквозь розовую дымку дремы доносится до меня хриплый мужской голос.
Испуганно распахиваю глаза, инстинктивно набираю в легкие воздух, но крик умирает у меня в груди, так и не вырвавшись наружу. Я узнаю человека, который в сумраке ночи пытается вытащить меня из машины.
Никита. Это Никита.
– Что ты делаешь? – выталкиваю из себя, едва ворочая языком. У меня кружится голова, а сердце все еще грохочет в груди от испытанного шока.
– Мы приехали. – Поняв, что я проснулась, Любимов отстраняется от меня.
Я остаюсь сидеть на пассажирском месте, он нависает надо мной в проеме автомобильной двери.
– Куда?
– К тебе домой, естественно, – отвечает Никита насмешливо. – Можешь идти сама?
– А где Лиза? – Я резко оборачиваюсь, понимая, что подруги нет в машине. А я точно помню, что с вечеринки мы уезжали вместе.
– Пошла в дом, чтобы открыть дверь.
Наверное, облегчение, написанное на моем лице, чересчур явное, потому что Никита усмехается и демонстративно закатывает глаза.
– Не волнуйся, Красавица, серый волк тебя не съест, – говорит он, подавая мне руку, чтобы помочь выбраться.
– Это другая сказка, – замечаю я, безропотно вкладывая пальцы в его теплую ладонь. – В истории с волком была Красная Шапочка.
– В любой сказке есть свой «серый волк», Рита, – парирует Никита, вытягивая меня из машины так резко, что я от неожиданности теряю равновесие и падаю на него.
– И прекрасный принц? – выдыхаю прямо в его шею, которой едва касаюсь губами.
– Наверное. – Голос Никиты становится ниже, а я даже через одежду ощущаю, как между нами громко и размеренно бьется его сердце и неистово трепещет мое. – Тебе виднее.
Я вдруг думаю, что, несмотря на то что этого парня я знаю совсем недолго, могу точно сказать, что он – прекрасный принц. Ему даже не нужно ничего делать, в каком-то смысле он уже меня спас.
– Пойдем, – говорит Никита прозаически, внезапно отстраняясь. – Лиза панику поднимет, если я тебя не доставлю в течение тридцати секунд.
– Почему? – удивляюсь я.
– Выборочно печется о твоей добродетели.
– Почему выборочно?
– Потому что мне так показалось.
– Ты несправедлив к ней, – защищаю я Лизу. – Она хорошая подруга.
– Как скажешь, – отвечает Никита скептически.
Одновременно мы с ним делаем несколько шагов по направлению к дому. Ну как, он делает, я пытаюсь, потому что ноги как ватные и в голове немного шумит. Смешно даже, смешно и унизительно, я ведь выпила всего три бокала шампанского, а ощущение, будто три бутылки.
– Давай, Красавица. – Никита подхватывает меня под руку, заметив, что идти по прямой самостоятельно мне удается с большим трудом. – Шаг, второй.
– Не смешно, – огрызаюсь я, но в ответ Никита лишь усмехается. – И не называй меня так.
– Как? Красавица?
– Угу.
– Почему, если это правда?
Потому что так меня называл Влад. С этим словом слишком много болезненных воспоминаний, пусть от тебя его слышать очень приятно.
– Просто не надо, – произношу тихо. – Меня устраивало, когда ты называл меня птичкой.
– Договорились, птичка.
Мы вместе поднимаемся по ступенькам дома, заходим через парадную дверь, которую Лиза оставила для нас открытой. Почему-то я ожидаю, что Никита пойдет дальше, но он останавливается в гостиной.
– Давайте, голубки. – В этот момент из кухни со стаканом воды выходит Лиза и, бросая на нас любопытные взгляды, легко взбегает по лестнице на второй этаж. – Не задерживайтесь. Воскресенская, нам через семь часов вставать на пары.
Когда мы остаемся одни в полумраке гостиной, свет в которую проникает только через приоткрытую дверь в коридор, Никита придвигается ближе ко мне. Я ощущаю тепло его дыхания, как приятно пахнет его одеколон, вижу каждое движение его век и ресниц…
– Спокойной ночи, Рита, – говорит он тихо, задумчиво поглаживая мою щеку подушечкой указательного пальца.
– А ты? – спрашиваю удивленно, понимая, что он со мной прощается.
– Поеду домой. Не думаю, что на меня распространялось приглашение твоего отца переночевать в этом доме, – отвечает с ироничной улыбкой.
Он прав, но… Сейчас я почти готова рискнуть навлечь на нас гнев отца и попросить Никиту остаться. Лечь на диване, в комнате для гостей – где угодно. Просто чтобы я знала, что он рядом. Но хотя все внутри меня кричит, чтобы я сказала ему обо всем, что сейчас крутится в моей голове, из моего рта не срывается ни звука.
Несколько мгновений Никита выжидающе смотрит мне в глаза. Я замечаю, как напрягаются желваки на его скулах и от глубокого вдоха вздымается грудная клетка. А еще его голова склоняется ниже, как будто… Господи, а если он меня поцелует?
В груди я ощущаю бурю противоречивых эмоций, в которых сливаются страх, желание, изумление и любопытство. В ушах шумит. И я не понимаю: это новое головокружение – последствия выпитого шампанского или воздействия на мои органы чувств этого парня. И пока я в болезненном ожидании жду продолжения, Никита как-то грустно улыбается чему-то своему и отступает. Не сказав больше ни слова, он уходит, а я, как выброшенная на берег рыба, лишь беззвучно открываю рот, оказываясь не в силах его остановить.
Позднее, лежа в своей постели и слушая тихое сопение Лизы, я вспоминаю прошедший вечер. Ужин. Выбор подарка Коле. Вечеринку. Нас с Никитой на танцполе. Его заботу, внимательность и предупредительность, граничащие с ожиданием чего-то. То, как он хотел взять меня на руки, как проводил домой и просто ушел. И то, что он едва меня не поцеловал. Едва… Чего же он ждал? Первого шага от меня? И если я права, почему же я его не сделала? Я ведь в какой-то момент отчаянно хотела узнать, как он целуется.
Все просто, – подает признаки жизни мой внутренний голос. – Ты знала, что после первого шага пути назад уже не будет. Ты все сделала правильно.
Глава 21
Никита
– Любимов, ты каши мало ел утром? – орет тренер, когда я в самом начале тренировки теряю шайбу после чистого силового приема Свечникова.
Смачно ругнувшись про себя, мчу вперед исправлять ошибку, но Илья оказывается быстрее
