Суши с хлебом (СИ) - Тата Кит
Смазливая. Судя по тому, что я помню, впервые её увидев, фигура у неё хорошая. Не доска. Спортивная. Возможно, йога, пилатес или ещё какая-нибудь бабская хрень. Но со спортом она точно знакома.
Волосы длинные, нос чуть вздёрнут, губы свои — не дутые. Щёки юношеские до сих пор не сдулись. Лет двадцать, не больше.
— Вы могли бы так не пялиться на меня? — зыркнула она вдруг строго на меня. — Это пугает.
— Меня вот тоже пугает. Неизвестность.
— В смысле? — тонкие брови сошлись над переносицей.
— Да вот… Интересно, в какой такой тепличке ты жила, что к своим годам не умеешь ни готовить, ни запускать стиралку. Ничего. Зато заебато обороняешься.
— И какие у вас предположения? — слишком самоуверенно бросила она.
— Я бы сказал, что дочка какого-нибудь богатого папаши, — серо-голубые глаза слегка расширились. — Тогда можно объяснить, почему ты нихрена не умеешь.
— А навыки самообороны? Их я откуда взяла?
— Могу предположить наличие телохранителя. Хороший не только защищал бы тебя, но научил защищаться самой.
— Но что-то не клеится, да? — нарочито разочаровано сморщила она нос.
— Не клеится, — согласился я. — Хрен бы богатый папаша оставил тебя одну в этой дыре. Разве что в качестве перевоспитания или наказания. Но даже в этом случае за тобой была бы слежка. Хоть какая-то. А я что-то не припомню, чтобы последние дни в деревне тёрлись посторонние.
— Либо?
— Либо ты сбежала. Что тупо.
— Почему тупо? — повела девчонка бровью.
— Потому что избалованные детки от богатых родаков не убегают. А ты явно избалованная.
— Или я просто самая младшая в семье, поэтому у меня никогда не было нужды что-то готовить или стирать самой. Для этого всегда были те, кто постарше.
— И драться тебя научил кто-то из старших братьев?
— Именно, — уверенно кивнула Соня. Ладно, её версия звучит убедительнее, чем моя. — А вы? — вдруг поинтересовалась девчонка, допив остатки уже давно остывшего кофе.
— А что я?
— От кого-то убегаете? Или просто так прячетесь в этой дыре?
— Я здесь отдыхаю. От всего. И от всех.
— И от своей семьи тоже? — кивнула она на татуировки маленькой ладони на моей груди. — Вот они, наверное, рады за вас…
— Ну, бывшая была бы рада, чтобы я утоп в какой-нибудь канаве во время дождя. А для дочки я стрёмный воскресный батя… Так что, да. Думаю, они обе рады, что не будут видеть меня хотя бы месяц, что я отдыхаю.
— И где вы так устаёте, что вам нужен целый месяц в глуши для отдыха?
— На работе, — отрезал я.
— На какой? — продавливала своё Соня.
— На тяжёлой.
— Вы работаете с металлоломом?
— Почти.
— Воруете?
Я прибью её.
— Всё ещё считаешь меня уголовником?
— Ну, вы явно так себе человек, раз вас не рада видеть собственная семья.
— Моя семья не рада меня видеть, потому что я дохрена когда-то работал на дядю, почти не бывая дома. Потом я стал дядей, на которого работают, но, оказалось, что моё нахождение дома раздражает жену больше, чем моё отсутствие.
— Это всё ещё характеризует вас как так себе человека, Матвей.
— Нахуй пойти не хочешь?
— Нет, — произнесла она расслабленно и протянула в мою сторону пустую чашку на блюдце. — Я кофе ещё хочу. Сделаете?
Глава 21
Угрожать мне, обнимая при этом котика?
Наивный.
Удивительно, но после короткого рассказа Матвея о себе, я убедилась в том, что он точно не может быть уголовником. Он просто уставший от ежедневной рутины мужчина, который находит успокоение в одиночестве подальше от родного города и людей.
Скорее всего, он ворчлив, нетерпелив и несносен для окружающих.
Почти как мой папа.
Бывают такие люди, которым хорошо в одиночестве.
Даже немного завидую ему. Я вот притянулась даже к человеку, которого здесь называют Зэком.
Матвей скептически посмотрел на протянутую мной в его сторону чашку. Перевёл взгляд с неё мне в лицо и произнес:
— Ты заметила, что электричество вырубило? На каком хую я тебе кофе варить должен?
— Ой. Не подумала.
Пришлось отставить кофейную чашку с блюдцем на небольшой журнальный столик рядом с диваном. Я укуталась и спрятала руки под плед. Так показалось теплее и уютнее.
— Позвоню маме, пока у вышки батареи не сели, — Матвей встал с дивана и пошёл к выходу из гостиной, на ходу листая что-то в телефоне. — Если она сама не сможет дозвониться мне, то вечером у дома будут МЧС, «скорая» и сама мама.
— Как трогательно, — усмехнулась я, проводив уходящего мужчину взглядом.
— Мам, привет, — так мило это прозвучало из уст взрослого мужчины. — …Да ничего со мной не случилось. Просто так звоню… Чё сразу «натворил-то»? Просто решил позвонить… В деревне свет вырубило. Починят только завтра. Звоню, пока связь есть… Да не ломал я ничего, мам!… Это в детстве было, и я тогда случайно тот телефонный столб снёс… Поел… На этот случай у меня есть газовая походная плита… Нет, не холодно мне… — Матвей ходил из стороны в сторону, периодически мелькая в дверном проёме. Он растирал шею широкой ладонью свободной руки, закатывал глаза, но терпеливо отвечал на вопросы своей мамы. Я бы уже, наверное, психанула. — … Нет, мам. В этой деревне нет желающих пригреть меня в титечках, — а вот это он сказал будто специально погромче, не забыв при этом посмотреть на меня.
Ага, сейчас! Раз такое дело, то мне бы тоже на ночь не помешали чьи-нибудь титечки, чтоб не замёрзнуть.
— …Нет, мам. Моя женилка тоже хочет отдохнуть… Хорошо. Пока, мам. И не волнуйся, я позвоню завтра утром.
Матвей ещё около двух минут слушал, что ему говорила мама. Угукал и, наконец, закончил разговор, в миллионный раз пытаясь убедить свою маму в том, что он хороший мальчик.
И кто-то всерьёз может называть и считать его уголовником?
Он же концентрированное тестостероновое утипути.
Прикусив нижнюю губу, смотрела на Матвея, плохо пряча улыбку.
— Заткнись, — бросил он, едва подняв на меня взгляд от телефона.
— Я ещё ничего не сказала.
— У тебя по лицу видно, что ты плед уже намочила от того, какой милашка-обаяшка. Так что заткнись и хотя бы ты не порти мне настроение и репутацию, — пробурчал он сурово.
— Молчу-молчу, — я изобразила, что закрываю рот на замок и снова спрятала руку под плед.
Новый порыв ветра загудел над крышей дома.
Матвей как-то безнадежно вздохнул и подпер плечом дверной косяк.
— И что мне с тобой до утра делать?
— Не знаю. И почему до
