Суши с хлебом (СИ) - Тата Кит
— Пф-ф, — фыркнул он равнодушно. — Если не боишься ночевать в скрипучем доме, который к утру сдует ветром, то можешь хоть сейчас идти. Халат, кстати, можешь себе оставить. И плед.
— Вы пытаетесь запугать меня природным явлением? — повела я вопросительно бровью. — Или просто не хотите признаваться в том, что вам тоже будет страшно здесь одному?
На губах Матвея появилась странная полуулыбка. Хитрая такая, с загадинкой.
— В «Морской бой» зарубимся? — спросил он вдруг.
— Это такая компьютерная игра?
— У-у-у… Как всё запущенно у современной молодёжи, — вскинул Матвей удивленно брови. — Это лучшая некомпьютерная игра моего детства. Квадратики-то хоть по клеточкам рисовать умеешь? Или у вас, у молодёжи, теперь всё в компьютерах?
— Вы же меня научите?
— Куда я денусь? А потом ещё в карты на раздевание научу тебя играть.
— Я не буду в это играть.
— А что не спросила, компьютерная это игра или нет? В чем-то, видимо, шаришь.
— В том, где есть слово «раздевание», я шарить не хочу.
— А придется, Сонька. Ночь-то длинная.
Глава 22. Матвей
Мне, конечно, в детстве доводилось играть с девчонками в «Морской бой», но ни одна из них так долго и так старательно не рисовала корабли, выводя каждый новой цветной ручкой.
Своё поле я уже давно заполнил и теперь томился в ожидании, когда уже моя гостья от души нарисуется.
— Ты там капитанов и матросов рисуешь, что ли? — не выдержал я спустя очередные десять минут.
— Нет. Просто паруса. Вид сверху, — брякнула она невозмутимо.
— Ёбушки… — выдохнул я тихо и отвалился на диванные подушки. Ржавый нервно дёрнул хвостом. — Нужны просто квадратики, Сонь. Однопалубники…
— Я поняла вас с первого раза, когда вы, жонглируя матом, объясняли мне правила. Всё, я закончила. Начинайте.
Серо-голубые глаза выжидающе посмотрела на меня над книгой, на которую Соня положила лист в клеточку.
— Неужели… В3.
— В… 3…, - забавно скосив глаза над листом, Соня, наконец, нашла нужный квадрат и испустила некое подобие злодейского смешка. — А здесь пустенько.
— Не пустенько, а мимо, — выронил я ворчливо и поставил точку в пока ещё пустом поле.
— А дальше как?
— Твоя очередь.
— Моя… — Соня крепко задумалась, снова скосив светлые глаза над листом. — А1!
Выдала так, будто нанесла мне уже контрольный удар.
— Говоря твоим языком, пустенько.
— Точно?
— Точно.
— А где они у вас?
— Хитрожопая какая, — усмехнулся я. — Б7, - в ответ тишина. Подняв взгляд, увидел, как Сонька, плотно сжав губы, злобно на меня смотрела. — Что там?
— Вы испортили мой кораблик.
— Это значит ранил или убил?
— Вообще, ранили в самое сердце. Я их, вообще-то, рисовала, старалась…
— Однопалубник?
— Хитрожопый какой, — сгримасничала она, явно меня передразнивая и обижено добавила. — Ранил.
— Б8, - снова молчание в ответ и ещё плотнее сжатые губы. — Убил, я так понимаю?
— Я не играю, — буркнула Соня и скрестила руки на груди. — Вы напали на весь мой флот.
— Я попал только в один кораблик из десяти.
— Ага! Будто теперь вам неизвестно где мой остальной флот.
— Точно уже не там, где я уже был. Играем дальше? Или ты так быстро сдаёшься?
— А смысл?! — вспылила девчонка и показала мне лист со своими кораблями. Не знаю, смеяться мне или плакать. Правила я, вроде, доступно объяснил. — А какого хрена, она у тебя все слиплись друг с другом в одном углу?
— Потому что вместе они сильнее. Должны были быть сильнее… Я так думала.
Ну, зато теперь понятно, почему она рисовала их цветными ручками — чтобы в этом месиве различать корабли. И реально с парусами заморочилась.
— Вот так они должны выглядеть, Сонь, — я показал ей лист со своим расположением кораблей.
Соня сжала ручку до побелевших пальцев. Кажется, через пару мгновений её из моего глаза будут доставать хирурги.
— А вы сразу не могли нормально объяснить, как надо?
— Я нормально объяснил.
— Очевидно же, что ненормально.
— И что теперь? В карты зарубимся?
— Ага, — фыркнула Соня. — Вы мне сейчас снова объясните всё так, как вам удобно.
— Это как?
— Это чтобы я всегда голой оставалась.
— А это идея, — хмыкнул я довольно.
— Давайте заново, — Соня вновь взяла лист и сосредоточила на нём слегка скошенные глаза.
— Я думал, ты сдалась.
— Я никогда не сдаюсь, — буркнула она сурово.
— Нашему дому точно пизда, Ржавый. Она не сдаётся. Потоп не удался, значит, что-то другое устроит.
— Кстати, может, свечи зажжём? У вас есть? А-то темнеет.
— Что значит «кстати»? Ты реально собралась устроить кирдык моему дому?
— Пока только вам. Рисуйте-рисуйте свои кораблики, — глянула она повелительно на лист на книге в моих руках.
Глава 23
— Проигрывать тоже нужно уметь, — поучительно и с легкой усмешкой произнес Матвей.
— Но не шесть же раз подряд! — выплюнула я возмущенно.
— Ты ручку-то так не держи, — кивнул он на мой сжатый кулак. — Понимаю, что желание выколоть мне глаз-другой велико, но лучше не надо.
— Жаль…
— А?
— Жаль, что вам не надо. Мне бы вот очень пригодилось, — пришлось отложить ручку на журнальный столик, а вместе с ней и книгу с исписанными листами в клеточку.
Как я могла так бездарно проиграть, да ещё столько раз? Это ведь абсолютно детская игра. Видимо, поэтому меня в ней и сделали, как ребёнка.
Ещё и сидит напротив самодовольно ухмыляется.
— Что надумала? Дом мне сожжешь или просто крышу обрушишь?
— Кушать хочу, — буркнула я, потуже запахивая халат. И только сейчас вспомнила, что на мне, вообще-то, нет трусов. Только мужской огромный халат и его же носки.
— Когда злишься, хочешь жрать? С твоим характером тебя, наверное, хрен прокормишь, — усмехнулся Матвей и лениво поднялся со своей половины дивана. — Ладно, пошли. Что-нибудь сварганим.
— Электричества же нет.
— Хреново ты мой разговор с мамой подслушивала, Сонька. Про сиськи и женилку, поди, только услышала. Газовая походная плита у меня есть. Пошли, — кивнул он в сторону выхода из гостиной. — Помогать будешь. Я тебе кухаркой не нанимался. Заодно будущий ночлег отработаешь.
Я аккуратно выбралась из-под пледа и засеменила за Матвеем. Кот за нами.
В кухне Матвей включил какой-то круглый светильник, очевидно, на батарейках, и за крючок подвесил его на ручку одного из верхних ящиков кухонного гарнитура.
Стало светло, будто он включил обычную люстру.
— Всё собираюсь привезти сюда генератор и забываю, — сказал Матвей, доставая из нижнего ящика черный пластиковый чемоданчик с нарисованным на нём огоньком.
Я не поняла ни слова из того, что он сказал, но зато
