Суши с хлебом (СИ) - Тата Кит
— Ты что сделала-то, а? — ворчал на меня мужчина.
— Ничего. Просто положила в барабан свои вещи и капсулу.
— Капсулу? Одну штуку? Или сразу упаковку?
— Ну… — и только сейчас я осознала, что именно сделал не так. — По капсуле на каждый предмет гардероба.
— Сколько, твою мать! — рыкнул Матвей.
— Ну… четыре получается.
— И всё?
— И парочку для запаха, чтобы дымом не пахло. Ваши капсулы так вкусно пахнут…
Матвей прикрыл глаза, сделал шумный и очень долгий вдох.
Наверное, набирает побольше воздуха, чтобы дольше материться. Или сейчас он откроет глаза и утопит меня в этой пене.
— Сонька, — наконец, произнес он, разомкнув веки. Злой взгляд темных глаз сосредоточился на моём лице. — Ты столько пиздеца за сегодняшний день устроила.
— Ещё только обед, — хохотнула я немного истерично. — Шучу, — добавила торопливо, увидев каким взглядом впился в меня хозяин дома, в котором я устроила маленький апокалипсис.
Глава 19
Двадцать первый век на дворе. Искусственный интеллект, машины ездят на электричестве, а я стираю одежду руками в металлическом тазике.
Зато полотенца классно чилятся в барабане очищенной Матвеем стиральной машинки. Крутятся там, как на карусели и, кажется, дразнят меня.
Длинные рукава махрового халата постоянно норовят окунуться в грязную пену. Спина затекла из-за позы, в которой я вынуждена стирать, согнувшись над ванной к поставленному в неё тазу.
Я вспотела, костяшкам пальцев уже больно, ногти на грани сломаться, а я на грани разреветься. Ещё и Матвей, давая инструктаж по тонкостям ручной стирки, смотрел на меня, как на отсталую.
Такое ощущение, что ему навык включать стиральную машинку был дан как один из основных врожденных инстинктов вместе с сосанием груди. Одна я пролетела по всем фронтам. Возможно, потому что, как раз таки, была на смеси, дабы не портить материнскую грудь.
Отжимать вещи оказалось ещё сложнее, чем их стирать. Так свои руки я не выворачивала ещё никогда. Я выжала не только вещи, но и последние силы из своих рук.
Если домработницы в нашем доме упахивались так же, то я прямо сейчас готова принести им извинения за все те случаи, что я морщила нос и брезгливо швыряла им обратно те вещи, которые они не смогли отстирать.
Закончив со стиркой, я развесила вещи на сушилке, которую для меня приготовил Матвей. Стало ясно, что отжала я их отвратительно плохо, когда всё начало капать на пол.
В этот раз, чтобы не вызывать очередной приступ злости у хозяина дома, я предусмотрительно подставила под капли тазик.
Сейчас ведь всё правильно? Я же не сделала хуже?
Убедившись в том, что я, вроде, молодец, я спустилась на первый этаж и нашла Матвея в гостиной. Сидя на диване, он смотрел телевизор, по которому показывали погоню полицейской машины за преступниками на гоночной. Его Ржавый кот расположился рядом на спинке и сейчас напоминал упитанный батон.
— Что крадёшься? — зыркнул на меня строго мужчина. — Ещё где-то накосячила? Пожар был, потоп тоже. Что ещё придумала?
— Ещё пока ничего. Пришла за подсказкой.
— За подсказкой, что бы ещё наворотить? — мужские губы изломились в полуулыбке.
— Возможно, — скромно повела я плечами и запрятала натертые стиркой руки за спину.
— Рассказывай, — вздохнул Матвей и подался вперед, уперев локти в колени. Явно не ожидая от меня ничего хорошего, молчаливо смотрел снизу вверх.
— Я хочу кофе. Можно я сварю его у вас на кухне?
— Сваришь так же, как натопишь печь и постираешь?
— Лучше.
— Лучше?! — густые брови мужчины резко взметнулись вверх. — То есть в этот раз точно всему дому пизда?
— Никакой… этой самой. Я умею варить кофе. Честно. У вас турка есть?
— Если дела и дальше так пойдут, то мне понадобится дурка. По твоей, кстати, милости, — произнес Матвей ворчливо. Выключил телевизор, отбросил пульт на диван и встал, запрятав руки в карманы домашних штанов. И как ему не холодно без футболки? — Пошли. Посмотрю, как ты умеешь варить кофе.
Турка оказалась такой же, как дома. Только плита была совсем другой. Но, вроде, выглядела понятно.
Пользуясь подсказками Матвея, который подпёр задницей подоконник, где устроился его любопытный кот, я нашла молотый кофе и сахар. Засыпала в турку налила воды, поставила на плиту и стала ждать.
— Я варю очень вкусный кофе, — заявил я, обернувшись на мужчину, полного скепсиса.
— Угу, — кивнул он, чуть поджав губы. — А вкусный он, наверное, потому, что его нужно будет слизывать с плиты?
— Ой! — спохватилась я и резко подняла турку над плитой, взяв её за тонкую деревянную ручку. Но было поздно. Пена уже шипела на раскаленной поверхности. — Как-то быстро у вас нагревается тут всё.
— Я не удивлюсь, даже если прямо сейчас в дом ударит молния, — как-то уж больно безнадёжно произнёс Матвей.
И ровно в этот момент над домом прогремел гром такой силы, что, казалось, задрожала посуда в шкафчиках.
— Это не я, — произнесла я тут же. — Погода уже была испорчена, когда я проснулась.
— Значит так, — Матвей решительно направился ко мне. Забрал из руки турку, аккуратно поставил её на плиту.
Положил ладони на мои плечи, развернул к себе лицом и раскатал рукава халата так, что они вытянулись почти до колена мне. А затем повернул меня к себе спиной, и затянул эти рукава так, будто упаковал меня в смирительную рубашку, заправив рукава за пояс.
— Вот сейчас вообще не смешно, — цокнула я, слегка обернувшись. Чтобы заглянуть мужчине в глаза, пришлось практически положить голову ему на плечо.
— Мне тоже как-то не до смеха после всего пиздеца, что ты устроила за одно утро. Иди в зал, сядь на диван, и чтобы я тебя не видел. И не слышал.
— А я грома боюсь.
— Тогда сядь на пол.
— Там меньше трясет?
— Там диван от страха не проссышь. В темпе, — мягко подтолкнул он меня в спину и сам приступил к варке кофе.
На пол я, конечно, не села. Села на диван, подальше от кота с недобрым взглядом.
— Я бы тебя погладила, но только палкой, — бросила я Ржавому, пока закатывала рукава обратно. Кот в ответ лишь самодовольно зажмурился, будто я его только что похвалила.
Возможно, для него как раз и является похвалой тот факт, что я его побаиваюсь.
Я сидела тихо, стараясь ничего не трогать. На всякий случай.
За окном дул ветер. От некоторых его порывов казалось, что вот-вот вылетят окна. Дождь крупными каплями барабанил по крыше и, если не ветер, то эти крупные капли точно проломят
