Право на сына (СИ) - Черно Адалин

— Есть. До встречи.

Я быстро бросаю трубку и почему-то злюсь. Понимаю, что у него есть причина считать меня той, кто не имеет дорогой брендовой одежды. Все же именно Мамаев выплачивает мне зарплату. И вряд ли он не понимает, что у меня нет возможности купить дорогую вещь, но зачем об этом говорить так унизительно? Неужели нельзя быть немного человечнее и не напоминать человеку, что он находится на несколько ступеней ниже?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На эмоциях швыряю телефон на кровать слишком сильно, от чего он делает несколько прыжков и падает на пол. Я тут же бросаюсь к нему и с сожалением смотрю на паутину, тут же появившуюся на экране. Хочется взвыть. У Виктора Павловича завтра будет очередная возможность убедиться в том, что он идет на встречу с той, у кого даже нет нормального телефона. И ведь возможности купить новый сейчас нет.

Я сижу в какой-то прострации еще некоторое время, после укладываю Даню спать и сажусь за ноутбук. Решаю поискать вакансию удаленного бухгалтера. Пусть за небольшие деньги, но за то время, что нахожусь дома, смогу подзаработать, а потом можно будет выполнять отчеты в свободные от смен дни.

Воодушевившись этой мыслью, начинаю шерстить сайты, где обитают фрилансеры. Раньше я уже искала подработку, но тогда подвернулась возможность устроиться в отель, и я прекратила поиски, сосредоточившись на одной вакансии. После унизительных слов директора, решаю не сдаваться и сижу до полуночи в поисках. Откликаюсь на несколько вакансий, высылаю свое резюме и, удовлетворенная собой, забираюсь в кровать под одеяло.

На следующий день Лерка приезжает в три, задумчиво смотрит, как я одеваюсь и, к моему удивлению, ничего не спрашивает. Хотя должна! Она привозит несколько платьев. Одно — красное, длиною до колена, обтягивающее, с глубоким декольте и небольшими складками по бокам. На моих худых бедрах смотрится красиво, но я решаю померить еще. С огненно-рыжим оттенком волос смотрится слишком откровенно. Пожалуй, на такие подвиги я пока не способна.

Следующее черное, чем-то схоже с тем, что я надевала на встречу со Стасом, но более открыто спереди и полностью закрыто сзади. Последним Лерка достает что-то в чехле. Глядя на фирму, мне сразу хочется остаться в том, что на мне надето, но мои попытки отказаться подруга тут же отметает:

— Ой, перестань, порвешь, считай, подарок на Новый год получила.

В этом вся Лера. Если подарки — обязательно дорогие. Я ни разу не могла ей ответить тем же, да и не пыталась, понимая, что не дотягиваю. Мой доход за месяц приравнивался к цене одного ее платья, поэтому в нашем тандеме я всегда отвечала за уют. Несмотря на то, что у Леры множество друзей и знакомых, которые устраивают праздники в загородных коттеджах, новогоднюю ночь она проводит с нами.

Родители Леры погибли в авиакатастрофе и она фактически выросла в детском доме, но несмотря на это — не отчаялась, хорошо училась, поступила на бюджет, а там — ведение блога, полезные знакомства, замужество. Лера всегда умела общаться с мужчинами и получать от них то, чего хотела. Осуждала ли я ее? Ни разу, сколько мы знакомы. У нее тяжелый путь, отсутствие поддержки родителей, трудное взросление в детском доме. Она имеет право желать жить лучше и ей это удалось.

— Вау! — охает подруга, когда я надеваю последнее платье.

Оно темно-зеленого цвета, с V-образным декольте, усыпанным камнями и открытыми плечами.

— Без лифчика — то, что надо, — заключает подруга и смотрит на меня с восхищением.

— Лер, — я скептически осматриваю себя в зеркале.

Мне безусловно нравится то, что я там вижу, но сомнения все равно грызут меня изнутри. Я не ношу таких вещей в обычной жизни. Да что там, у меня даже туфель под платье нет. Да и украшений.

— Что Лер? Я знала, что ты его выберешь, поэтому вот, — она достает из сумки большую коробку, извлекая оттуда туфли на каблуке. — И это тоже не зря взяла, — подруга вытаскивает из небольшой бархатной коробочки колье и прикладывает его к моей шее. Выглядывает из-за спины, застегивает цепочку и кивает: — Да, это шикарно!

Я соглашаюсь с ней и, отбросив все сомнения, крепко обнимаю. Кто бы мне помог, если не она? Вот уж точно, свои обязательства перед Виктором Павловичем я выполню в полной мере. И ведь у него язык не повернется сказать мне, что я выгляжу неподобающе.

— Придешь, расскажешь, куда ходила, — предупреждает она.

Я соглашаюсь и выхожу из квартиры, потому что Мамаев ждет меня у подъезда. Когда выхожу, понимаю, что наш директор имеет не просто хорошие, а нереальные доходы. У подъезда припаркован большой внедорожник, а рядом, облокотившись на капот, стоит мой спутник на сегодняшний вечер. Под его пристальным взглядом вдруг начинаю чувствовать себя неуютно и по обычаю осматриваюсь по сторонам, сама не зная, что хочу там увидеть. Автомобиля Стаса там, конечно же, не оказывается, поэтому я делаю робкие шаги и оказываюсь рядом со своим непосредственным начальником.

— Удивили, Анастасия, — произносит он. — Предлагаю по пути в ресторан обсудить место нашего знакомства и немного узнать друг друга.

После этих слов он открывает дверцу автомобиля и помогает мне сесть, обходит капот размещается рядом и заводит машину. Я почему-то хочу вернуться обратно, укрыться в теплоте своей квартиры, взять чашку чая и посидеть с подругой, но у меня есть обязательства и я должна их выполнить.

Глава 23

Легенда нашего знакомства до оскомины банальная. Я пришла устраиваться на работу, а Виктор не смог пройти мимо: ухаживал, одаривал вниманием, приносил цветы и звал на свидания. Я, как и подобает настоящей девушке, обходила его стороной, а потом — взглянула другими глазами. Ну и влюбилась, конечно же.

— Тебе все понятно? — интересуется Виктор Павлович.

— Да, конечно, не переживайте.

— На “ты”, Настя, не забудь. У нас тут любовь, а ты мне “выкаешь”.

— Да, конечно, — поспешно соглашаюсь.

Наверное, в его годы именно так выглядит начало отношений. Все же между нами огромная возрастная разница. В такую любовь я не верю. Ни с ним, ни с кем бы то ни было другим. Но не мне судить о том, чего он хочет добиться, мне дали отпуск и заплатили за него, а остальное меня интересовать не должно.

— Ты красиво одета, — одобрительно кивает он. — Не ожидал, что у тебя есть настолько хорошие вещи.

— Давайте договоримся, — начинаю говорить, потому что меня раздражает его жуткое снисхождение ко мне. — Вы прекращаете унижать меня, а я выполняю свою работу, как подобает.

— Что ты, и в мыслях не было. Извини, если обидел.

Я лишь пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Все, что Виктор рассказывал: о любимом блюде, цвете, музыке, фильмах, я запомнила и теперь прокручивала в голове. Главное, не забыть, если вдруг спросят. Самостоятельно лезть на рожон и рассказывать о том, как я каждое утро готовлю ему хачапури на сковородке даже не собираюсь.

Когда автомобиль останавливается у входа в ресторан, не спешу выходить, жду, пока дверь откроет Виктор и подаст руку. Соглашаясь на сопровождение, я как-то не подумала о том, что нам весь вечер придется провести бок о бок, касаясь друг друга. Теперь мою ладонь неприятно колет, я хочу одернуть руку, но мотаю головой и продолжаю идти рядом, держа его под руку и улыбаясь. Талантливо примеряю на себя образ на вечер, стараясь не раскрыть свое отвращение раньше времени.

Внутри все настолько дорого и богато, что я даже приоткрываю рот от удивления, но тут же его захлопываю, осознавая, что причин для этого чувства сегодня будет еще немало. Высокие потолки, второй этаж, куда ведет огромная мраморная лестница, хрустальные люстры и богато украшенный зал. Живые цветы и музыка, теплые кофры под ногами и дорогие блюда на столах — лишь часть того, что мне приходится увидеть. Перед нами будто ниоткуда материализуется пожилой мужчина. По хорошо заметному сходству понимаю, что этот отец Виктора.