Лина Дорош - Очки для секса
— Здесь издавна проверяли, говорит человек правду или лжет. Надо положить руку в отверстие и сказать что-то. И если ты лжешь, то статуя откусит руку.
Славка спросил Аню:
— Ты за меня выйдешь?
— Конечно, — Аня зевнула — она еще толком не проснулась.
— Тогда клади руку, — Славка был как-то подозрительно категоричен.
— Куда? — Аня начала просыпаться.
— Туда, — сказал Славка, показывая на уста правосудия, или правды, что для Ани было едино.
— Зачем? Это ж давно всё было! — Аня на всякий случай спрятала руки за спину.
— Затем. Проверим. Боги не имеют срока годности. Клади руку, — Славка сделал шаг к Ане.
Каменное лицо в стене как-то совсем перестало быть дружелюбным.
— Тогда и ты клади! — Аня решила сыграть ва-банк.
— Зачем? — Славка остановился. Он не понял.
— Я тоже хочу спросить! — Аня уперла руки в боки.
— Что спросить? — Славка прикидывал возможные вопросы и степень угрозы.
— А ты клади, а потом я спрошу, — Аня поняла, что опасность почти миновала.
— Сначала ты! — Славка не мог сходу подобрать аргументы.
— Чего ты боишься, а, Слав? — Аня развернулась к Андреа. — И ты, Андреа, клади руку! Я и тебя спросить хочу…
Андреа перестал улыбаться. Он посмотрел на Славку.
— Быстро по очереди руки в рот этой правды кладите! — Аня поняла, что отбилась, но страх еще не прошел.
— Сдаемся! — Славка с Андреа, смеясь, синхронно подняли руки.
— Вот то-то! — Аня глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Значит, так: я устала от вас и хочу в отель. В турецкую баню хочу. Вы можете идти на все четыре стороны. Часа через четыре будем ужинать и потом сразу поедем в Милан. Там от вас, трусливых врунов, больше толку будет — будете покупки мои таскать.
Оторваться от Славкиных сланцев Ане не удалось — Славка и Андреа тоже оказались любителями хамама.
Рим задал ритм: один город — один день. В Милане Аня решила просто погулять по городу. Здесь они наконец-то увидели площади и голубей. И много людей, и магазины. Одежду ей мерить не давали, поэтому она успевала схватить пару туфель и в них выйти из магазина. Туфли на босу ногу натирают эти самые ноги очень быстро — Аня об этом знала. Именно поэтому метров через двести ей нужны были пластырь и другие туфли. Андреа шел за пластырем, а Славка заносил её в магазин. «Старые туфли» отправлялись в пакет и выбирались новые, которые не беспокоили несчастные натертые места. Часа через два на Аниных ногах не было живого места. Зато туфли были на любой случай жизни.
Ноги болели по-настоящему. Хотелось холодную ванночку ногам и потом залечь в номере с кондиционером. Еще мечталось вздремнуть, и чтобы никто не просил адреналина пару-тройку часов.
— Слав, может, вы дальше без меня?
Ага, как же! Номер был трехкомнатный, поэтому друзья расположились в гостиной. Аня уснула в спальне. Когда она проснулась, была ночь. Славки рядом не было. Аня, ковыляя, пошла искать его по номеру. Было тихо. И даже страшно. Другая луна, другие тени, другая тишина. Никого не было, но было ощущение, что кто-то в номере есть. Стало просто жутко. А когда она запнулась и поняла, что запнулась за чью-то ногу, Аня заорала. Кто-то закрыл ей рот рукой. Она почти потеряла сознание, когда до неё стали доходить слова, и слова эти были на русском языке:
— Что ж ты блажишь-то как резаная, ты ж всего-навсего ноги стерла…
Это был Славка. Он сидел у балкона в полной темноте. И мирно тянул холодное розовое вино.
— Ань, ты посмотри, какой вид, — он посадил её к себе на колени и обнял, — что у тебя сердце-то так стучит?
Аня залпом выпила уже второй бокал.
— И Милан я тоже люблю, — сказала она и налила третий.
— Я так понимаю, что программу придется изменить и ехать на Сардинию — лечить в море твои ноги, а уж потом в Венецию, — Славка гладил её по голове, — скажи, что сильно напугалась, а? Ань, ну скажи?
— На Сардинии ты будешь меня топить, а в Венеции — что со мной сотворишь?
— Замурую в стену, видимо, — Славка понес ее в кровать. — Ну прости — я ж не хотел тебя напугать. А совсем наоборот.
На следующий день они были на Сардинии. Вечером их ждал домашний ужин в семье сардов, у кого Андреа снял для Славки с Аней комнаты. Андреа привез их сюда и оставил, сказав, что у него дела на пару дней. Здесь не было туристов. Здесь отдыхали только сами итальянцы.
Риомаджори стал местом первой настоящей встречи с Италией и итальянцами. На Сардинии необыкновенное море, морские ежи и очень сильные ветры. Уже на следующий день они плыли на яхте. Славка оказался заядлым рыбаком — и только этой его страсти Аня была обязана тремя днями покоя. В радиусе пяти метров от Славкиных сланцев, конечно. Яхта была, к счастью, приспособлена не только для рыбалки, но и для отдыха. А потом он сказал, что сюда надо ехать большой компанией — иначе ему скучно. Ему ближе Италия туристическая, а не Италия для итальянцев. Так наступила очередь Венеции.
Каналы — это не то, что потрясло Аню больше всего. Больше всего её потрясли улицы… В сердце города, там, где не ступает нога туриста, улицы очень узкие. Аня стояла и держалась руками за противоположные стены, а руки были согнуты в локтях! Со Славкой кое-где они проходили только гуськом — по-другому никак! Такой была заповедная тропа к волшебной итальянской еде. Еде не для туристов. Еде, которую итальянцы готовят для себя. Только в заповедных итальянских кварталах готовят эту неведомую туристам пасту и пиццу. Итальянцы очень гостеприимны и очень любят туристов, но себя они любят больше. Поняв это, Славка проникся к этим парням настоящим уважениям: «Теперь понял — родня мы с итальянцами…» После обеда они отправились выбирать маски.
— Давай на свадьбу маски наденем? — Аня надела какую-то жуткую физиономию.
— Интересное предложение… — Славка выбрал себе маску еще страшнее.
— Это была шутка! — Аня надела классическую белую маску с улыбкой.
— Удачная шутка, которую в наших силах сделать правдой, — Славка не шутил.
— Слав, это ж свадьба, а не карнавал…
— У нас будет и свадьба и карнавал в одном флаконе! Мы и всем гостям маски купим, — и он стал показывать продавцу маски, которые будет брать.
— А ты не боишься меня с кем-нибудь перепутать?
Затаренные масками они приехали в аэропорт. Ане стало грустно. Шесть дней прошли слишком быстро. Было чувство, что не хватило одного дня. Шесть дней как-то не логично, вот семь — совсем другое дело.
— Слав, а давай вернемся в Милан?
— Зачем?
— Я там очки забыла…
Для Славки это был аргумент, чтобы задержаться еще на день.
