Лина Дорош - Очки для секса
— Налей лучше мне шампанского, чем гадости всякие говорить, — Аню на самом деле эти слова не задевали.
Саша видел, что она не задумалась и не обиделась. Его этот факт заинтересовал:
— Не жалко вот так совсем рвать?
— Почему совсем?
— Ты после всего думаешь вернуться?
— Просто Джеймс Бонд говорит: «Никогда не говори «никогда», — я прислушиваюсь к суперагенту.
— А если серьезно?
— Вернуться — нет, но всё имеет свойство меняться: я, он, жизнь. Если бы кто-то год назад сказал мне, что через год я буду в свадебном платье с левым мужчиной карабкаться на колокольню в Суздале после того, как сбежала со своей свадьбы в Москве, — я бы спорить не стала, просто дала телефон хорошего психиатра. И была бы уверена, что психоаналитиком этому человеку уже не обойтись.
— Я думал, что меня уже ничто удивить не может. Поделись, как можно сохранять спокойствие и хорошее настроение, бросив мужчину у загса?
— Я оставила ему самое ценное.
— Неужели? Что же это такое, по-твоему?
— Воспоминания, Сашенька. Не омраченные обыденностью.
— А может быть, он хотел омраченных воспоминаний?
— Знаешь, люди лукавят, когда говорят, что по-настоящему ценят то, что имеют. Только потеряв, начинаем ценить. Особенно мужчины. А потеряв безвозвратно, производим в идеал.
— Я думаю, что сейчас он с тобой не согласится.
— Потом согласится. У Славки зависимость не от меня, а от высокого содержания адреналина в крови. Ты можешь себе представить бытовой источник адреналина?
— Не могу.
— Вот и я не смогла. Сколько в зеркало ни пялилась.
— Хорошо, ему — наадреналиненные воспоминания, а что тебе?
— Послевкусие. Оно хорошо, если наступает после отношений. Если еще в них, то оно многое портит. Мы, конечно, сейчас не говорим о настоящей любви.
— Можем и поговорить, — Саша подлил шампанского, — интересно услышать твою интерпретацию.
— Серьезно?
— Серьезно.
— А шутить на предмет настоящей любви можно?
— Тебе?
— Вообще.
— Я бы воздержался.
— Почему?
— Есть понятия святые, что ли.
— О таком молчат. А обо всем, о чем говорят, можно шутить. Я так думаю, уж извини. Если будем говорить о настоящей любви, то я оставляю за собой право шутить.
— Тогда не будем.
— Саш, — Аня внимательно и без смеха посмотрела ему в глаза, — что ты себе никак простить не можешь?
— Ты о чем?
— Мне кажется, что у тебя какой-то бесконечный день сурка. Внешне ты вроде бы живешь. Но на самом деле ходишь по кругу. Есть что-то, что не отпускает тебя или что ты отпустить не хочешь.
— Странно, от тебя такой наблюдательности не ждал.
— Извини, не со зла задела.
— Пошли на колокольню поднимемся — вид там хороший.
— Что, Саш, и крест есть?
— Есть.
— И на колокольне этой бывал?
— Бывал.
— Сильно тебя зацепило, дорогой, сильно. Не хочешь говорить — не надо! — Аня подобрала платье. — Ну, веди, Сусанин на колокольню — видом любоваться хочу!
Саша оказался очень интересным. Провел для сбежавшей невесты экскурсию. «Свадьба» шла, и была очень занимательной и интеллектуальной. Они поставили свечи. Потом ели в каком-то подвальчике. Гуляли вдоль белых стен. И Аня на третьей бутылке шампанского чуть не вышла замуж за Сашу прямо в Суздале. Шампанское на свежем воздухе бьет в голову с особой силой. Но решила, что две свадьбы в день — многовато. И они решили, в смысле она решила, что они будут дружить, а там — видно будет. Саша согласился с ее доводами.
Поздно ночью беглецы вернулись в Москву. Москвы Аня в этот вечер не помнила — спала на заднем сиденье. Саша занес ее домой. Она даже не проснулась.
Утром поздоровалась с Улькой, выпила таблетку от «головы» и включила телефон. Сразу позвонил Слава и «забил стрелку». Послала его к черту и продолжила спать. Славка опять позвонил. Пришлось идти на свидание. Он сказал про адреналин, про то, что теперь точно хочет на ней жениться, только машина до загса будет одна.
Ане пришлось соврать, что она изменила ему с гонщиком Сашей. Славка взвился до небес.
— Думала, убьет меня. Но он сказал, что с моим появлением он перестал скучать, и дефицита в адреналине тоже не стало. Что плевать на Сашу, это было ДО нашей свадьбы, спишем на девичник, — это всё Аня рассказывала Майе в лицах, прихлебывая минералки.
— Ну, и что дальше? — Майя хлебала минералку еще быстрее Ани.
— Ну вот, Славка и говорит: «Пошли в загс». Я ему: «Предлагаю сначала позавтракать. Потом заняться любовью. Потом поспать, проснуться и решить, что и так у нас всё хорошо и загс со свадьбой — нам не надо».
Пришлось придумывать, как оттянуть свадьбу. Это могло быть всё, что угодно, но обязательно связанное с нею. Аня предложила разведать маршрут для свадебного путешествия: провести по паре дней в Риме, Милане, Венеции и на Сардинии.
Выбрать отель в Риме — легко. Аня залезла в Интернет и набрала в Яндексе: «Отели Рима». Повылезали ссылки. Надо сказать, что познаниями в итальянском ни жених, ни невеста отягощены не были. Поэтому когда она увидела слова «De Russie 5* luxe», радости не было предела:
— Слав, представляешь в самом центре Рима отель «Россия». В Москве её того, а в Риме — она вот она!
— Ещё какие аргументы будут?
— Сейчас, вот смотри — расположен на фешенебельной улице Бабуино! Слав, «бабуино» — нам с тобой родное слово!
— Это наезд, а не аргумент, дорогая.
— Или мы будем жить на улице Бабуино, или нигде!
— Вот это аргумент так аргумент. Где нам с тобой в Риме еще жить как не на Бабуино. Гостиница «Россия» на улице Бабуино — я бы удивился, если бы ты выбрала что-то другое.
Аня взяла больничный на неделю и укатила со Славкой в Италию. Сказать легко, но и провести эту неделю, казалось, будет совсем не трудно. Сначала казалось. Решили всё делать по интуиции — куда приведет, туда приведет. Идея была Анина, конечно, за что она и получила «пять баллов» от жениха и пластиковую карту на бесконтрольные расходы. Её ещё бы кто отпустил хотя бы на пять метров от носка или пятки правого Славкиного сланца. От левого сланца её, впрочем, тоже не отпускали.
Улица Бабуино себя оправдала полностью. Подвел Славкин партнер, Андреа, который обеспечивал культурную программу. Аня была в предвкушении, что увидит всё. Вот так просто — увидит всё, и всё. Андреа решил, что начать надо с ознакомления с необычным памятником — уста правды, или правосудия. Они подошли втроем к плоской голове на стене. У этой головы объемным был только рот. Приоткрытый рот уходящий куда-то в глубину стены. Аня посмотрела — ну, лицо и лицо. Ну, рот открыт. И тут Андреа выступил с речью:
