Кудрявый сезон - Нигера Анивелл
— Ник, даже ты сломался. А ты куда крепче меня духом. Посмотри на себя, ты же на глазах чахнешь, хоть и тщательно это скрываешь, — говорит он, а у меня дыхание в этот момент перехватывает, когда я думаю об этом, а если быть точнее о НЕЙ. — Ты бы видел себя со стороны, только слепой не заметит, как ты с нее глаз не сводишь. Я вообще не понимаю, как ты справляешься? Меня тут от одной встречи повело, а ты, блин, живешь с ней под одной крышей. Это же свихнуться можно, Ник! Предмет твоего обожания на расстояния вытянутой руки, а ты просто смиренно наблюдаешь, как она с другим мутит, при том что ни с кем-то там, а с самим Воронаевым. Как ты, бл*ть, справляешься, вот что я хочу знать! Как?
Я бы очень хотел дать ему какой-то дельный совет и поддержать. Но я не знал как.
А справляюсь ли я?
Я пытался выбить клин клином, но это не сработало.
Более того, я уже давно не виделся с той же Эланой. Не хочу.
Все началось с администратора из отеля в Шерегеше. У нас ничего не получилось.
Лежит голая горячая женщина под тобой, изнемогая от желания, а тебе не хочется. Когда такое вообще было? И я поначалу не особо придал этому значения, но когда это повторилось уже с Эланой, тогда крепко задумался.
— Я не справляюсь, Тим. Не справляюсь, — глубоко вздыхая, ответил я ему. — Но надеюсь, что когда-нибудь пройдет. Черт подери, я не знаю, должно же пройти. Что там прожженные люди на эту тему говорят? — улыбнулся я через силу. — Вот посмотри хотя бы на моего отца. Женился даже во второй раз. Значит, это все возможно пережить, я так думаю. Нужно всего лишь выждать какое-то время. Тем более, какие наши годы, правда же?
Тимур молчал, продолжая смотреть куда-то вдаль через окно.
— Я вот задумываюсь. Почему именно она? Те же глаза, уши, руки, ноги, все как у всех. Столько вокруг людей одинаково красивых и умных, и с харизмой через край. А вот почему-то цепляет какой-то один единственный человек. Ты думал об этом? Вот в твоем случае, почему именно Ника? Почему ты не втрескался в ту же Элану, например, в конце да концов в Варю. О, господи, Ник, ты ведь даже пытался, как нормальный человек, строить с ней отношения вопреки своим принципам. И ничего. Тебе всегда было все равно и это чувствовалось. А тут ты ничего не говоришь и не рассказываешь толком, но и без слов все понятно, что ты влип.
— Капец, ты загнул, Шаталин! Вообще-то Я планировал сегодня играть роль твоего психолога. Ловко ты переводишь тему на меня.
— Я просто размышляю, Ник. Не подумай, я не хочу тебя как-то задеть или расстроить. Просто мне сейчас паршиво и я пытаюсь понять, как выйти из этого состояния. Я задаюсь вопросами, в попытке понять, как это все работает, чтобы помочь себе.
— Я тут подумал… Может, я поэтому о НЕЙ не говорю? Потому что мне становится от этого только хуже. Может, я боюсь, что если я произнесу это вслух, назову вещи своими именами, это все станет реальностью. А так я просто в своей голове мусолю, что напоминает порой бред сумасшедшего. Мой мозг, наверно, так и думает: «А этот-то дурачок», и не воспринимает всерьез ни меня, ни мои мысли, то есть не видит никакой опасности. А может, сейчас, говоря все это, я тоже пытаюсь себя обмануть. Как-то все сложно, или я так завернул, — засмеялся я. — Вот смотри, ты не виделся с Кирой столько времени, мы даже не говорили о ней ни разу за все эти годы, и все было вроде как нормально. А сейчас ощущение такое, что чем больше ты говоришь о ней, тем только хуже тебе от этого становится. Может, мы, твою мать, просто любим драматизировать?
— Королевы драмы! Да, это мы с тобой, Ник. Ха-ха. — наконец, засмеялся и Тимур. Это был хороший знак. Возможно, ему лучше. — Да, Ник, это полный здец. Давай попросим счет и пойдем, — махнул он рукой в сторону официантки, — пока нас Геннадич с собаками не вышел искать.
— Ты точно в порядке? Может, да ну его нафиг, эту игру, езжай домой. Скажу Геннадичу, что у тебя температура поднялась или понос с золотухой начался.
— Не-не, все ок, Ник. Спасибо, что выслушал. Мне лучше. А ты явно врешь, когда говоришь, что справляешься, отмалчиваясь. Говори, друг, делись, не сходи с ума в одиночку, — похлопал он мне по плечу, когда мы вставали из-за стола. — Ладно, погнали.
25
Ник
— Стас звонил, Геннадич… — проверяю я свой телефон, который стоял на беззвучном режиме, когда мы с Тимом уже подошли к спортивному комплексу, где проходили соревнования.
— Стас звонит, — показывает мне свой телефон Тим, доставая из кармана куртки. — Да, Стас, привет! Что такое? Пожар что ли случился или ты решил пожелать нам удачи? Что? Погоди, поставлю на громкую связь. Да Ник со мной. Погоди. Говори.
Я насторожился, глядя на телефон Тима.
— Привет, Стас! Соскучился что ли? — улыбался я нервно, притягивая руку Тима с телефоном ближе к себе.
— Привет-привет. Ник, слушай, прости, я, наверно, не вовремя…
— Давай ближе к делу, Стас, — уже не скрывая своего тревожного состояния и чуть повышая голос, обращаюсь я к нему.
— Это насчет Ники и Ворона.
Сердце непроизвольно, как слышат эти имена, начинает судорожно биться.
— Говори уже.
— В общем, слышал сегодня краем уха, что Ворон куда-то ее загород везет.
— И? — мое терпение начинало сдавать позиции.
— Ну и хвастался пацанам, что, мол, девчонка совсем по нему потекла и у них сегодня может что-то получится, ну если ты понимаешь, о чем я.
— Хорошо, я тут причем? — продолжал я злиться на Стаса.
— Ну, хз, подумал, что ты должен быть в курсе.
— Бл*ть, Стас, думать — это не твое.
— Ну, я подумал…
— Ладно, давай пока.
— Ник? — Тим смотрел на меня озадаченно.
— Зачем мне эта информации? Что я должен сделать с ней? Поехать свечку подержать? Или уговаривать ее не совершать глупостей? Тииим, ну камон!
— Не, судя по всему Макс, явно, брешет. И судя по
