Медленный фокстрот - Александра Морозова
– Он тоже спортсмен? – продолжала допрос Аня.
– Шахматист, – ответила Лайма. – Тоже преподаватель.
После этого признания у Ани заметно поднялось настроение, а атмосфера за столом стала более расслабленной. Пока не пришел официант и не принес наш заказ, а потом, поставив рядом с Лайминым кофе кусок торта, не произнес:
– Комплемент от шеф-повара.
– Благодарю, – улыбнулась Лайма.
Когда он снова пошел на кухню – и не выходил бы больше никогда, – Аня шепнула Лайме:
– Ты ему приглянулась. В следующий раз надо будет пригласить твоего парня, чтобы никто не думал, что ты свободна.
Лайма снова растянула губы в улыбке, но ничего не ответила, а только с мольбой посмотрела на меня.
Я вздохнул и начал рассказывать историю за историей, чтобы обе они успокоились. Потом мы вспомнили, что так и не придумали подарки для тети Веры. После споров решили, что с ее кофеманией лучше всего подарить ей кофемашину – это я взял на себя, хоть Лайма и убеждала, что можно выбрать что-то попроще, а точнее подешевле. Сама же она одобрила идею с серебряным браслетом, и мы снова собрались в торговый зал.
Когда нам принесли счет, Лайма настойчиво предлагала разделить его пополам, но я лишь посмеялся.
– Господи, Лайм, я с шестнадцати лет привык платить за женщин, зачем ты пытаешься перевернуть мою картину мира?
– В самом деле, – поддержала меня Аня. – Когда мы еще вот так хорошо посидим все вместе? Да нам за радость тебя угостить.
Наконец Лайма сдалась, только спросив:
– Ты оставил чаевые?
– Мне не понравилось обслуживание, – ответил я. – Еду несли долго, а принесли холодную.
– А суп, кстати, вообще ужасный, – добавила Аня.
Лайма кивнула, залезла в сумочку, достала несколько купюр и вложила в счетчицу.
Втроем мы отправились в магазин техники выбирать кофемашину.
– Вот, – сказал я, кивнув на одну из самых крутых, массивных и стильных. – Мне нравится. Ее и возьмем.
– Погоди, – остановила меня Лайма. – Маме такая дорогая ни к чему. Посмотри что попроще.
– Я не хочу проще, я хочу эту, – возразил я, высматривая в зале продавца.
– Не сходи с ума, – не унималась Лайма. – Некоторые за такие деньги покупают целые кухни.
– Я их поздравляю.
– Да эта штука даже не поместится у нас на столе!
– Поместится.
– Нет!
– Я лично найду ей место, – улыбнулся я.
– Лайм, это правда хорошая кофемашина, – попробовала вмешаться Аня. – У моих родителей дома точно такая же. Им нравится.
– Вот видишь, – сказал я.
Лайма медленно краснела, выходя из себя.
– Дань! Эта штука будет стоять у меня в доме, значит, я имею право выбрать!
– Так и быть, выбери цвет. Синий, красный или черный – какой тебе?
Она сжала зубы.
– Я тебя с этой штукой в машину не посажу.
– Без проблем, я все равно хотел оформить доставку.
– Я не открою курьеру дверь.
– Ее привезут, когда ты будешь на работе.
– Ты невыносимый выпендрежник! – прошипела Лайма.
– Я знаю, – ответил я.
Аня отошла на пару шагов что-то посмотреть на витрине с блендерами, а к нам уже спешил консультант. Завидев Лаймину злость и мою улыбку, он поздоровался и спросил:
– Вы с супругой уже сделали выбор или вам что-то подсказать?
Глава 15
Даня
Мы с Аней шли к гостинице через парк, когда она вдруг ни с того, ни с сего заговорила о Лайме.
– Между вами что-то было? – спросила она и как-то странно на меня посмотрела.
– Конечно, нет, – засмеялся я. – Лайма же мне как сестра!
После того как мы купили подарки тете Вере и Стасу, Лайма предложила подвести нас, но Аня отказалась, заявив, что хочет прогуляться. К кофемашине я оплатил доставку прямо на тридцать первое число, а потом мы зашли в магазин музыкальных инструментов и выбрали гитару.
– Неужели вы совсем никогда не были друг в друга хотя бы капельку влюблены? – допытывалась Аня. – Хоть немножечко?
– Не припомню такого.
– Странно. – Она шла, глядя перед собой и сжимая в руках бумажный стаканчик с кофе, разрисованный белыми контурами новогодних елок на красном фоне. – Сначала вы были детьми, это понятно. Но потом… Подростки же вечно влюбляются друг в друга. Неужели вы даже целоваться никогда не пробовали?
– Никогда.
Сказал, а сам на миг, всего на мгновение, представил, как целую Лайму.
Ее лицо, губы…
Столько раз они были так близко к моим собственным. Танец умеет бесстыдно и безнаказанно сокращать любую дистанцию, но мы с Лаймой ни разу этим не воспользовались.
Внезапно мне вспомнилось, как она упала с кровати в ту ночь, что я остался у них. Как вошел в комнату и увидел ее в пижаме. И как тогда подумал, что у Лаймы красивое тело. Тонкие руки, выступы ключиц из-под свободного ворота пижамной рубашки, угадывающаяся под тканью грудь, ноги в золотом свете ночника…
В тот раз я смотрел на Лайму, как смотрел на других женщин, а не как на свою подругу и тем более – на сестру. В тот раз я бы, пожалуй, мог…
– И тебе никогда не хотелось?
Голос Ани окатил меня жаром стыда, как кипяток.
– Нет, не хотелось, – ответил я и сам заметил, что получилось несколько резко, нервно.
– Вы красиво смотритесь вместе, – продолжала Аня как бы между прочим.
– Мне больше подходят блондинки, – попробовал отшутиться я.
– Лайма тоже светленькая. И очень хороша собой. Удивительно, что тебе не хотелось за ней приударить.
– За ней приударяли другие, – ответил я, хоть и чувствовал, что этого мало, чтобы погасить Анину ревность. – Да и я с другими встречался. Но как-то время от времени. Мы очень много тренировались. Каждый день. Было не до свиданий и влюбленностей.
– Ясно, – буркнула Аня и прижала стаканчик с кофе к губам.
– Так. – Я остановил ее, повернул к себе лицом и улыбнулся. – Расскажи-ка, о чем ты думаешь?
– Ни о чем.
– Ань.
Мне не нравилось, что из нее всегда и все надо было тянуть клещами. Бывает, я что-то скажу, а она только кивнет и отвернется. И непонятно – согласна или нет. Она хотела, чтобы я сам догадывался.
С Лаймой в этом плане было проще. Во всяком случае, ясно, когда она довольна, а когда нет.
Если Аня была недовольна, она только молчала.
– Просто я видела, как ты на нее смотришь, а она на тебя, – с неохотой призналась Аня.
– И как же мы друг на друга смотрим?
Аня пожала плечами, блуждая взглядом где-то за моей спиной и только больше раздувая образовавшуюся
