Медленный фокстрот - Александра Морозова
Девушка-консультант и Аня на пару мгновений замерли. Потом одна полезла открывать витрину, а другая стала рассматривать кольцо снаружи с чересчур сосредоточенным видом.
– Интересная модель, – сказала она. – А женское такое есть?
– Оно универсальное, как и большинство обручальных колец, – рассказала девушка. – Ваш размер должен быть в наличии.
Она протянула мне кольцо, а я заметил краем глаза, что Лайма отвернулась. Мы словно сделали что-то плохое, за что нам стало вдруг стыдно. Но мне, наоборот, было приятно, что она в такой важный момент со мной.
Я быстро примерил кольцо, кивнул и попросил завернуть его. Аня выбрала такое же, и теперь я уже не сомневался, что долго носить его она не намерена.
– Ты домой? – спросил я Лайму, когда мы вышли из ювелирного.
– Пока нет. Ищу маме подарок, не могу найти. Понятия не имею, что бы ее порадовало.
– Наверное, она бы радовалась, если бы ты привела домой жениха, – ответил я, и мы рассмеялись.
– Точно не на этот Новый год! – заявила Лайма. – И вряд ли на следующий. Думаю, года через три еще может быть…
– Ждать долго, да. Тогда придется что-то купить, ты права. Только получается, что и мне тоже надо найти ей презент, – дошло до меня.
– Вот как раз ты можешь привести к ней свою невесту! – ответила Лайма. – Видишь, как хорошо готовиться заранее. А я побегу дальше по магазинам.
– А мы собирались перекусить, – напомнила Аня, коснувшись моей ладони.
– Да, – ответил я, – точно. Лайм, идем с нами, поедим и что-нибудь придумаем. А то на голодную голову все равно ничего не сообразим.
Аня сжала губы, и я подумал, что, наверное, она сказала про ужин, чтобы попрощаться с Лаймой, а не чтобы позвать ее с нами.
– А я не помешаю? – уточнила Лайма.
– Конечно, нет, – ответила Аня и прозвучала вполне себе дружелюбно. – Я рада познакомься хотя бы с одним человеком, который так дорог моему будущему мужу. Тем более что мы только вчера говорили о том, чтобы куда-нибудь тебя пригласить.
Лайма улыбнулась, но так, словно ее об этом попросили.
Мы пошли в итальянский ресторан на четвертом этаже торгового центра. Лайма предлагала ограничиться фудкортом, и, если бы не Аня, я бы согласился.
Сели за столик у панорамной стены с окнами во всю длину и ширину – Аня рядом со мной, Лайма напротив. Она бросила взгляд на окно – закрыто, да и прыгать высоко, – потом на вход, к которому сидела спиной, но зато ближе всех. Я едва не засмеялся. Она посмотрела на меня и поняла, что я раскусил ее планы.
– Меню, конечно, примитивное, – вздохнула Аня, когда подошел официант, высокий смазливый парень. – Я буду томатный суп и брускетту с телятиной.
Парень молча записал в блокнот и посмотрел на Лайму.
– Какую-нибудь пасту и кофе без молока.
– Какую именно? – уточнил официант. И улыбнулся ей. Наглец. – У нас их больше десяти видов.
Лайма выдохнула и снова полезла в меню. Этот урод полез ей помогать, как будто ей не журнал надо было раскрыть, а шкаф передвинуть.
– Две карбонары, – сказал я, и они оба посмотрели на меня, а я на Лайму. – Ты же всегда любила ее.
– На вкус и цвет все пасты разные, – с улыбкой ответил официант, чем лишил себя чаевых. – Мне нравится с морепродуктами.
– Пусть будет карбонара, – ответила Лайма и, передавая ему меню, тоже улыбнулась.
Уверен, что парень еле сдержался, чтобы не попросить у нее номер телефона. А я – чтобы не потребовать жалобную книгу. Хотя с чего бы…
С трудом отведя глаза от Лаймы, он посмотрел на меня.
– Что вы будете пить?
Виски.
– Апельсиновый сок.
Парень записал ручкой в своем блокнотике, еще раз улыбнулся Лайме и ушел. Козел.
– А расскажи о себе, – вдруг подала голос Аня.
Лайма слегка растерялась, но быстро нашлась и заговорила:
– Наверное, про то, что было раньше, Даня тебе уже рассказывал. В прошлом я профессионально занималась спортом, а сейчас преподаю детям танцы.
– Мне кажется, с детьми так сложно работать, – сказала Аня. – Они же не слушаются.
– Меня слушаются, – Лайма попыталась сдержать улыбку, но ее выдали глаза. – Да и дети приходят, чтобы научиться. Они сами хотят танцевать, поэтому мне остается им только немного помогать. Правда, Стас пару раз стоял на кулаках, когда уже переходил все границы нормального поведения, – добавила она для меня. – Этот способ мне посоветовал тренер карате.
Я засмеялся.
– Ему не поможет, Лайм, – ответил я. – Таким, как мы, ничего не помогает.
Она пожала плечами. И раз не стала спорить, я мог смело предположить, что в целом оказался прав.
– Зато руки натренирует.
– Стас? – спросила Аня.
– Парень, которому мы купим гитару, – ответил я.
– Тот, который похож на тебя в детстве?
– Ага.
– Ой, Дань, дай руку, – вспомнила Аня.
Я, зная, чем это пахнет, закатил глаза. Но она уже одной рукой схватила свой телефон, а другой – мою ладонь. Переплела наши пальцы, положила на белую скатерть и принялась фотографировать с разных ракурсов.
У Ани была богатая публичная жизнь. Она вела странички во всех соцсетях, в каких только можно. В них она рассказывала о своей работе, делилась рецептами, шутками, казусами, а иногда и нашей с ней личной жизнью.
Я терпеть не мог фотографироваться или сниматься для ее блогов. Поэтому часто она фоткала наши руки или ноги носком к носку и подписывала какой-нибудь романтичной цитатой. Когда я куда-нибудь уезжал, в ее блогах появлялись грустные картинки или песни о разлуке.
– Прости, – сказала она Лайме. – Нужно создавать контент.
Та мимолетно дежурно улыбнулась и отвернулась к окну.
– Даня не дает мне себя фотографировать, – пожаловалась Аня. – Это какой-то кошмар.
– Он всегда был таким, – отозвалась Лайма, не поворачивая головы.
Мне нравилось рассматривать ее профиль: убранные за ухо пряди, острый носик, чуть зарумянившиеся щеки.
– Нет, понимаешь, он только мне не дает себя фоткать, – объясняла Аня. – А если предлагают контракт на рекламу, то соглашается и даже улыбается во все тридцать два зуба.
– Ну, зай, они предлагают столько денег, что можно и поулыбаться немного.
Лайма наконец повернула ко мне голову и с усмешкой в глазах, пока не видела Аня, одними губами повторила, словно не веря в то, что я мог такое сказать: «Зай?» Я очень серьезно кивнул, стараясь не рассмеяться.
Сделав пару десятков снимков, Аня убрала телефон и снова обратилась к Лайме:
– А ты замужем?
У Лаймы округлились глаза.
– Нет.
– Но парень-то у тебя есть?
– Парень есть.
Лайма посмотрела
